– Товарищи… – начало вышло слишком официальным, и Сергей невольно поморщился. – Товарищи… Коллегия наркомата одобрила проведенное нами расследование. Мы получили приказ продолжить разработку «Вандеи»…
– Гм-м… – донеслось из кресла. Орденоносец Ахилло блаженствовал, прикрыв глаза и выпуская кольца сизого дыма.
– А у вас есть какие-то соображения, товарищ старший лейтенант?
Кресло безмолвствовало. Наконец последовал долгий вздох:
– Соображения? Понимаете, Сергей, я думал, что соображения будут у начальства… Или вы из деликатности кое-что предпочли оставить при себе?
Деликатностью Пустельга не отличался, но понял, о чем идет речь.
– Вы, естественно, не утаили от наших отцов-командиров, что внутри группы, возможно, был вражеский агент…
Пустельга вздрогнул. Свои мысли он ни разу не излагал вслух перед подчиненными. Он поглядел на Карабаева – тот держал наготове автоматическую ручку. В левом верхнем углу листка было уже проставлено сегодняшнее число.
– Я уже, признаться, вещички собирать начал… – Ахилло наконец соизволил открыть глаза.
Опасный разговор следовало немедленно прекратить, но Сергею было интересно проверить собственные выводы.
– Желаете высказаться, Михаил?
– Я? Да что вы! Вот товарищ лейтенант…
Сергей бросил удивленный взгляд на Карабаева. Тот чуть покраснел и встал:
– Разрешите…
Пустельга кивнул. Лейтенант неловко повел головой, точно его душил воротник:
– Ну, это… Телефонный звонок – не через коммутатор. Это раз… Во-вторых, ну… Знали эти вражины товарища майора! Другой бы в квартиру врываться не стал, проверил бы вначале… И в-третьих, значит… Накануне товарищ майор сказал, что беседовал с каким-то человеком, узнал много нового… А что – рассказать не успел…
Изложено все было точно. Сергей понял, что его подозрения более чем основательны.
– Вообще-то враг мог быть и на стороне… – Ахилло потянулся и метко забросил окурок в пепельницу. – Но самое простое – самое вероятное. Агент был в группе.
– И кто же он?
Спрашивать, конечно, не стоило. Все, кто уцелел от группы, сидели здесь, в этом кабинете.
– А кто угодно, – пожал плечами Михаил. – Хотя бы я: находился в отпуске, чистое алиби. Никто даже не проверил, был ли я на самом деле в Сочи…
– А вы были в Сочи? – улыбнулся Сергей.
– В Сочи-то я был, но как раз за день до взрыва уехал с экскурсией на Ахун-гору. Теоретически мог махнуть в Столицу, позвонить по телефону… Или проще: дать команду тому же Корфу прямо из Сочи. Товарищ лейтенант тоже под подозрением…
– Так точно, – кивнул Карабаев. – Звонили-то мне! И я один уцелел…
– Постойте… – Сергею вдруг пришла в голову нелепая мысль, что его подчиненные попросту разыгрывают нового начальника. – Но если так смотреть, то и я под подозрением! Первый день в группе – и как раз…
– Ага… – блаженно улыбнулся Ахилло. – Понятливый у нас начальник. Правда, товарищ лейтенант?
Пустельга не знал, что и думать. Получалось действительно нечто нелепое.
– А могло быть и по-другому, – как ни в чем не бывало, продолжал Ахилло. – Корф завербовал кого-то из технического персонала, телефонистку, например….
– Телефонистку… – Сергей помолчал и наконец не выдержал:
– Ребята, давайте серьезно! Я ведь еще ни черта не понимаю! Помогите!..
– Да мы здесь тоже ни черта не понимаем! – Ахилло вскочил, его напускное равнодушие как ветром сдуло. – Сергей, тут что-то не так. Не верю я в этого Корфа! И в эту самую «Вандею», честно говоря, – не очень. По-моему, нам дали тухлый след!
– Вы тоже так думаете, товарищ лейтенант?
Карабаев подумал и неторопливо кивнул:
– Ну… в общем, как будто кто-то нарочно подкидывает нам улики. Корф этот… Его ведь никто не видел уже много лет!..
– Как? – поразился Пустельга. – Две недели назад он был в Столице!
– Говорят, что был, – вздохнул Ахилло. – Вроде видели его в гостинице «Националь». Вроде шел по коридору. Вроде сидел в ресторане…
– Вроде наживки, – вставил Прохор. – Мы кидаемся, ищем этого Корфа – и вот группы нет. Товарищ старший лейтенант! Я просмотрел его дело. В тридцатом Корф бежал из Соликамлага – из «Девятки»…
– Она же «Белый Лебедь», – хмыкнул Михаил.
– …Зимой, через тайгу, один. У него не было шансов, товарищ старший лейтенант! Я тайгу знаю…
На эту деталь Сергей тоже обратил внимание и даже подумал, что Корф – вероятно, какой-то сверхчеловек.
– Ему тогда было всего восемнадцать, – продолжал лейтенант. – Он же городской, ему в тайге и трех дней не прожить…
– Но… товарищи… – совсем растерялся Сергей. – У нас есть документы, донесения!..
– Угу, – кивнул Ахилло. – А еще есть такое слово – дезинформация, товарищ старший лейтенант. Если по простому – липа!
Пустельга заставил себя успокоиться. Даже если это и так…
– Давайте разберемся… Если нас кто-то дезинформирует, значит, этот «кто-то» существует?
Ахилло кивнул. Карабаев, чуть подумав, тоже.
– Этот «кто-то» устроил засаду и погубил наших товарищей. Значит, мы будем его искать. А «Вандея» это или нет – разберемся. Согласны?
На этот раз никто не возражал.
– Нам приказано еще раз изучить всю информацию и высказать соображения. Этим мы и займемся. Что вы можете еще добавить?
И вновь наступило молчание. Наконец заговорил Ахилло:
– Прежде всего тот, кого мы ищем, из Столицы. Дальше. Он – или они – из «бывших». Иначе не было бы такого названия…
Сергей тоже думал об этом. «Вандея» – в названии чувствовался вызов, хорошо продуманный и дерзкий.
– И кроме того, возможности у него – или у них – совершенно невероятные…
Спорить не приходилось. Пустельга понял, что ему следует еще раз пересмотреть материалы по «Вандее». В предыдущие дни он несколько раз перечитал их, но тогда все мысли были о другом – о гибели майора и его сотрудников…
Он отправил Ахилло к экспертам, надеясь узнать что-нибудь новое по поводу взрыва, а Карабаеву велел еще раз наведаться по адресам, где жили свидетели, видевшие Корфа. Сделал он это без особой нужды, на всякий случай. Оставшись один, Сергей плотно прикрыл дверь и достал из сейфа несколько тяжелых папок, на каждой из которых крупным почерком покойного Айзенберга было выведено «„Вандея" №…». Предстояло изучить проклятое дело с самого начала, с того самого дня, когда чуть больше года назад, 26 июля 1936-го…
…26 июля 1936-го сотрудник Иностранного отдела «Зеленый», сообщил о странном случае в редакции эмигрантской газеты «Дозорный», выходящей в Париже. Один из ее сотрудников, вернувшись из Китая, напечатал пять небольших очерков. Последний – шестой – был изъят из уже готовой корректуры. Дотошный агент сумел достать забракованную газетную страницу. Она была тут же в папке, смятая, а затем вновь аккуратно разглаженная утюгом, отчего страница немного пожелтела.
