- Убеждать нужно не меня, - усмехнулся Егорцев, - а вышестоящих товарищей.
- Вот ты мне и нужен для убеждения этих товарищей. - Сказал Андрей. - Мало знать о том, что будет. Нужно ещe заставить поверить в это других, причeм преподнести это не как готовое знание, а заставить их самих до этого додуматься. А для этого нужно знать много такого, о чeм я понятия не имею.
- А что именно?
- Да хотя бы то, как принято обращаться к начальникам разных уровней? Где можно приказать, а где просить нужно? Что известно всем, а что является божьим откровением? И информацию нужно передавать стилем этого времени. - Начал свои объяснения Андрей. - К тому же раз ты у нас в политехническом учился, значит и физику должен знать?
- Учить приходилось, - ответил Сашка, - но, по отзывам преподавателей, больших высот в ней не достиг.
- Ничего, если партия поручит выучить, то куда ты денешься.
- А зачем физику учить? - уже серьeзно спросил Егорцев.
- Нам с тобой придeтся в срочном порядке сделать несколько открытий. - Пояснил Андрей. - Но современного научного языка я не знаю. Твоей задачей будет всe это сформулировать так, чтобы ни у кого не вызвало сомнений, что это открытие какого-то гения, безвестно сгинувшего в лагерях НКВД.
- Это сделать будет не сложно, ну а дальше? Ведь всe это нужно будет защищать от нападок других учeных. Ты не представляешь какой "гадюшник" представляют собой все эти научно-исследовательские институты?
- Почему не представляю, - усмехнулся Андрей, - в наше время нравы в них не намного лучше. Разве что возможности повесить на оппонента ярлык врага народа не получится, и отправить его лес валить, как это принято сейчас. Подожди, скоро товарищ Сталин начнeт воздавать по заслугам всем нашим академикам.
- А что они не так сделали? - поинтересовался Егорцев.
- А что они могли сделать? Отправили самых талантливых и способных в лагеря. Хорошо, если им там дают возможность работать, хотя бы в "научной шарашке". А то ведь первые годы попросту расстреливали. Но к этой теме мы ещe вернeмся, и очень скоро, как мне кажется.
Андрей посмотрел на часы. Времени до возможного вызова к Сталину оставалось ещe много. Он достал тетрадку и карандаш, который ему принесли на второй день по его просьбе. Перо Андрей просить не решился, понимая, что, привыкнув к шариковой ручке, писать им вряд ли сможет. Он уже сделал наброски некоторых вопросов, "открытие" которых требовалось в первую очередь. К таким он отнeс радиолокацию, жизненно необходимую для борьбы с авиацией противника. Вторым номером у него стояло открытие полупроводникового диода и транзистора. Третьим номером значилось начало работ над электронной вычислительной техникой. Ничего сверхъестественного для данного времени в этих открытиях не было, всe необходимое уже было, оставалось только подтолкнуть научную мысль в нужном направлении, или убрать с еe дороги некоторые препятствия, активно мешающие движению.
Здесь же он записал и все сведения, известные ему о создании атомной бомбы и ракетной техники. Но здесь требовались Курчатов и Королeв. Андрей уже говорил о них Сталину, но пока никакой реакции от него не последовало. Но сдаваться он не собирался и обязательно собирался повторить свои пожелания вождю.
- Возьми, почитай пока, - он протянул тетрадь Егорцеву, - и подумай как это всe преподнести нынешним учeным, чтобы они за идею ухватились и стали еe реализовывать, а не отмахнулись, как от собачьей чуши. Я думаю, что лучше всего поручить это молодeжи, ещe не нахватавшейся научной спеси и зазнайства.
Егорцев согласно кивнул, взял тетрадь и начал чтение.
Ближе к полуночи Андрея вызвали к Сталину. Он прошeл по коридорам уже привычным путeм, вошeл в приeмную. Поскребышев, привыкший за эти дни к его визитам, только молча указал на дверь. На его лице не отражалось никаких чувств, Андрею даже стало интересно, способен ли он удивляться хоть чему-либо. Но подумав, сам пришeл к выводу, что способность удивляться на этой должности смертельно опасна.
Сталин читал один из отчeтов Андрея. На второй встрече они решили выработать новый стиль работы, когда Андрей писал общий отчeт об интересующей вождя теме, а затем Сталин задавал уточняющие вопросы. Работать стало намного легче. За эти недели они обработали такой объем информации, который не осилить при обычном рассказе.
Сталин указал Андрею на один из стульев справа от него. Андрей сел и стал ждать, когда вождь дочитает его отчeт. Наконец Сталин отложил последний листок, затянулся трубкой, немного помолчал и спросил:
- Товарищ Банев, а американцы действительно уже ведут работы по атомной бомбе?
- Да, товарищ Сталин, и не только они. Немцы также активно вели разработки этой темы, но с самого начала пошли по неверному пути. А может просто не успели. В Америке же работы ведутся с тридцать девятого года, а за год можно успеть очень много.
- Вы утверждаете, что эти работы стоят очень дорого. Можем ли мы позволить себе такие траты перед началом войны?
- Товарищ Сталин, нам необходимо это сделать. Если мы не начнeм сейчас, то потом, догоняя, мы потратим намного больше сил и средств. - Андрей понял, что Сталин уже принял решение, но желает ещe раз выслушать его доказательства. - К тому же в начальный период теоретической разработки больших вложений средств не понадобится. Пусть Курчатов вначале разработает основные принципы работы, а затем уже принимается за практическую часть.
- Почему вы, товарищ Банев, так настойчиво называете именно фамилию Курчатова? - Сталин с интересом посмотрел на Андрея. - По моим сведениям, данными вопросами занимается также товарищ Ландау из института товарища Капицы.
- Я постараюсь объяснить причины выбора, товарищ Сталин. Но, поймите меня правильно, это не мой выбор, а ваш. - Андрей вздохнул, он ожидал этого вопроса, но к его радости их преподаватель физики в институте хорошо знал историю закулисных интриг в науке предвоенного времени, и не считал нужным скрывать своe отношение к некоторым учeным. - Да, товарищ Ландау занимался работой над теорией ядерного взрыва и пришeл к очень интересному выводу о его невозможности. После чего все работы по этой теме в нашей стране были свeрнуты. Пока не понадобилось делать бомбу, ибо разведка донесла, что американцы уже близки к еe созданию. Из-за этого Советский Союз отстал в создании ядерного оружия на несколько лет. Вот и пришлось Курчатову в 1943 году в спешном порядке начинать заново то, что было прервано за три года до этого.
- А что же товарищ Ландау? - спросил Сталин.
- Ландау теоретик. Он придумает десять дурацких теорий, но не сможет найти практическое применение ни одному самому простейшему физическому закону. Когда понадобилось создавать бомбу, все наши гении теоретической физики бросились в разные стороны, стали придумывать какие-то моральные препятствия к участию в этом проекте, искать защиты у своих покровителей, лишь бы не показать свою несостоятельность.
