— Получается так. До управляемой человеком торпеды, как у итальянских подводных диверсантов, им еще далеко, но вот мину уже сделали. И что можно ждать дальше, не известно. Получается, что "Косатка", одним фактом своего появления, подтолкнула технический прогресс. И нам надо заканчивать эту войну, как можно скорее. А то, хрен их знает, что эти черти еще придумают. В конце 1941 и в 1942 году они разнесли в пух и прах англичан и американцев на Тихом океане.
— Так мы и так стараемся, как можем.
— Вставки для торпедных аппаратов когда будут готовы?
— Через два дня закончат.
— Как только закончат, ночью грузим на борт и с утра начнем монтировать. Что-то, чует мое сердце, что торпед Шварцкопфа мы не дождемся. По готовности будем выходить в море. Не нравится мне эта возня вокруг "Косатки".
— Но почему атаковали именно нас, а не другие корабли на внутреннем рейде? Или, вместе с нами и их тоже?
— Скорее всего, потому, что неизвестная опасность всегда кажется более страшной, чем известная. О наших кораблях японцы знают все. А вот "Косатка" для них — тайна за семью печатями. Они никак не могут взять в толк, почему она добилась такого ошеломительного успеха. И поэтому предполагают наличие в ней скрытых возможностей, о которых никто не знает. Вот и атаковали именно ее, как наиболее опасную цель. А на атаку всей эскадры, возможно, у них просто нет такого количества людей в Порт-Артуре. Ведь случайного человека не пошлешь. Да и эта мина — пуд взрывчатки… Маловато для броненосца, или крейсера. А вот для нас бы вполне хватило, чтобы стать здесь на ремонт на длительное время. Так что, японцы все неплохо рассчитали. Им помешала случайность…
Переговорив с офицерами, Михаил вышел на палубу "Енисея". Уже смеркалось. Тихий плеск воды за бортом напоминал о недавней опасности, которой "Косатке" чудом удалось избежать. Возле борта лодки уже стояла баржа, прикрывая ее от возможной атаки брандера. И "Енисей", и "Косатка" с баржей обнесены противоминными сетями. Теперь вражеским пловцам будет сложно подобраться к борту. Хотя, после этой неудавшейся попытки, японцы вряд ли повторят подобное. Ведь они прекрасно понимают, что меры охраны со стороны бухты будут усилены. Значит, надо ждать что-то новое. Две недели стоянки уже прошли. Переборка механизмов скоро будет закончена. Как только будут готовы вставки в торпедные аппараты, сразу надо их устанавливать. Торпед Шварцкопфа до сих пор нет. Ничего страшного. Даже если и придут к моменту выхода, полежат на "Енисее". А "Косатка" вполне сможет совершить один поход с торпедами Уайтхеда. Заодно проверить идею стрельбы торпедами другого калибра. Все равно, сейчас рассчитывать придется только на транспорты, да разную мелочь вроде "собачек", если они будут идти в составе конвоев.
Но все же… Сасебо не выходит из головы… База японского флота… Если проникнуть туда и отправить на дно два — три броненосных крейсера, то самые упертые фанатики в Японии поймут, что это начало конца. Но это надо очень хорошо обдумать…
Последние лучи солнца озарили сопки, и вскоре ночная тьма накрыла бухту. "Косатка" выиграла еще один бой. Пока она получила передышку. Но скоро стальная хищница снова вспенит море своим острым форштевнем. И снова на мостиках вражеских боевых кораблей и транспортов все будут со страхом всматриваться в бинокли. Не появится ли перископ над водой. Не появится ли вслед за ним белый пенистый след, стремительно несущийся к борту. Не вскипит ли море белой пеной, и не вынырнет ли на поверхность морской демон, уже собравший обильную жатву человеческих жизней. Демон, возникший неизвестно откуда. Который нанесет разящий удар и снова исчезнет в морских глубинах.
Ночь прошла спокойно. Очевидно, японцы еще не оправились от такого сокрушительного провала, и запасного варианта у них не было. На утро Михаил снова был на лодке, занимаясь текущими делами, но вскоре его нашел Черемисов.
— Михаил Рудольфович, дальше тянуть нельзя. Необходимо встретиться с репортерами газет, они уже всем надоели. Да и командующий разрешил это мероприятие. Не нужно давать повода, что мы упорно пытаемся что-то скрыть.
— Ох, Алексей Петрович!!! А без этого никак нельзя? Пусть бы вместо меня кто-то другой выступил на потеху публике. Им то какая разница, кто им байки рассказывать будет? Вон, хотя бы мой второй вахтенный офицер, прапорщик Померанцев. Ему все равно сейчас особо делать нечего. А язык у него хорошо подвешен, все заслушаются. А в помощь ему нашего боцмана, кондуктора Евсеева. Он так загнуть может, что вся публика долго в себя будет приходить.
— Михаил Рудольфович, я же говорю серьезно. Требуют именно Вас, командира знаменитой "Косатки". Сегодня назначена встреча в Морском Собрании, будут репортеры газет. Вы настоящий герой и нехорошо прятаться ото всех. Правда, зал там небольшой и не сможет вместить всех желающих. Но на улице публики соберется изрядно, все хотят увидеть человека, которого многие сравнивают с капитаном Немо. У меня, кстати, есть информация, что многие местные барышни хотели бы с Вами познакомиться. Вы — очень перспективный жених в их глазах.
— Увы, разочарую их всех, Алексей Петрович. В данный момент подобное в мои планы никак не входит. А нельзя ли сократить численность этой публики? Чтобы там был десяток репортеров, и больше никого?
— Увы, Михаил Рудольфович, никак невозможно! А чего Вы опасаетесь? Что какая-то красавица сразит Ваше сердце?
— Нет. Того, что какой-нибудь террорист может попытаться устроить на меня покушение, не считаясь со стоящими рядом людьми. Сейчас японцы пойдут на все после того, как их ночная атака пловцов потерпела неудачу.
— Ну-у-у, Михаил Рудольфович, что Вам везде японские лазутчики мерещатся?! Там никого из азиатов не будет. А уж японца от европейца охрана как-нибудь отличит.
— А это не обязательно будет японец, или китаец. У нас тоже хватает своих, внутренних врагов империи. И японская разведка приложит все силы и средства, чтобы задействовать их в своих интересах. Поздравительная телеграмма, отправленная японскому императору по поводу уничтожения "Варяга", Вам ничего не говорит?
— Хм-м… У Вас есть конкретные подозрения?
— Подозрений нет. Но есть элементарная логика. На выходе из Морского собрания я буду прекрасной мишенью, а рядом — толпа народа. Я бы не упустил такую возможность.
— Ох, Михаил Рудольфович… Как Вы все любите усложнять… Но Вы правы. Ладно, примем меры…
Небольшой зал Морского Собрания был полон. Михаил окинул взглядом присутствующих. В основном, репортеры газет и несколько офицеров. И морских и армейских. По совету Михаила, приехали на встречу значительно раньше. Если японцы задумали покушение, то вряд ли они будут дежурить загодя у входа. Можно привлечь внимание. Ведь неизвестно, когда приедет господин Корф. Другое дело, подстеречь его на выходе, после окончания встречи. Время начала мероприятия известно, и у выхода обязательно соберется толпа из тех, кто захочет взглянуть на "русского капитана Немо". Вот здесь и можно попытаться провести его ликвидацию. Михаил усмехнулся. Как это напоминало ему Шанхай… А также Гонконг, Сайгон, Сингапур и много что еще. Все порты, в которых проворачивал свои темные дела знаменитый Бок Гуй, оживший кошмар английской и французской полиции… Штабс-ротмистр Черемисов был поблизости и Михаил видел, что он постарался максимально обезопасить это мероприятие. Но ведь после этого надо будет выйти из Собрания на улицу и пройти через толпу. А исчезать через черный ход — не поймут. Ох, как не хотелось Михаилу устраивать это действо. Хотя Черемисов и заверил, что проблем не будет. Вся публика находится под надзором охраны, и постороннего человека заметят сразу. Но нехорошее предчувствие не отпускало…
