— Нет, ты точно дурак! Ты откуда свалился? Чокнутый, да? Не знаешь, что солдаты идугов не стреляют в детей? Даже резиновыми пулями? Иди отсюда, псих ненормальный!
Вар-ка уже собрался последовать рекомендации юного воина, но у него оставался еще один вопрос:
— Ты зачем живешь, парень? Чего хочешь?
— Я вырасту, выучу язык, и идуги возьмут меня на работу. Я накоплю много денег и куплю автомат. Буду воевать с идугами и стану великим воином, и все будут мне подчиняться!
— Да, парень… Я пошел, пожалуй… Извини, не могу пожелать тебе удачи.
Вар-ка представил себе путь, который ему предстоит, и содрогнулся: нет, сюда он больше не вернется и Николая в этот мир не потащит!
— Мир дому твоему, Учитель!
— Мир и тебе, Охотник! Ты уже знаешь?
— Да, Учитель! Воинство сатаны вновь спустилось на землю. Настал час нашего служения! Давненько они… На сей раз их много, и они что-то затевают.
— Чему же ты радуешься?!
— Смыслу и цели, Учитель! Не для того ли живет племя Гонителей?
— Для того… Ты хочешь вести всех?
— Конечно! Оставшиеся не простят мне и… тебе. Они так долго ждали этого!
— Да, что-то мы не учли. Или я. Постарайся, чтобы все было не очень…
— Мы справимся, Учитель!
— Удачи тебе, Петя!
Они сидели на склоне и рассматривали раскинувшийся внизу пейзаж.
— Как тебе этот мир, Коля?
— Пока никак, Вар.
— А я-то надеялся, что тебе здесь понравится: не холодно и не жарко, природа вполне дикая, но люди присутствуют. Ты бы посмотрел на мир идугов и миелсумов: там жара, полно народу, сплошная цивилизация и при этом смертоубийство на каждом шагу!
— Судя по твоим рассказам, та реальность сильно смахивает… сам знаешь на что. В моем мире можно заплатить полштуки баксов, провести четыре часа в самолете и оказаться почти там — никаких межпространственных переходов не нужно. Во всяком случае, по результатам твоего разведочного рейда можно сделать вывод, что действие или бездействие амулета в той или иной реальности не связано с количеством имеющегося в ней зла.
— Да, пожалуй, не связано. Иначе все было бы слишком просто. У тебя не возникает желания немедленно отсюда уйти? Или острого чувства опасности?
— Кажется, нет… А у тебя возникает? Как ты вообще себя чувствуешь, попадая в новый мир?
— По-разному, Коля, по-разному: там, где амулет активен, я просто купаюсь в боли, ярости и радости всех живых существ вокруг, а здесь для меня тихо и пусто, как… как в могиле. Но это обычно быстро проходит, и жизнь вновь обретает цвет, вкус и запах. Не слишком яркие, конечно, но вполне достаточные.
— А меня, в данном случае, больше всего смущает ландшафт. Да, пожалуй, именно он! Только я пока не готов сформулировать, в чем его странность. Погоди-ка… — Николай встал и начал всматриваться в даль, горько жалея об отсутствии бинокля.
— Ага, ты тоже заметил?
— Да, вон там, в долине — на косе… Только слишком далеко. Это что, люди?
— Люди и животные. Они идут вниз по течению.
— Караван, что ли? Аргиш?
— Ничего себе аргиш! Я давно на них смотрю: идут и идут!
— А гул ты слышишь?
— Не слышу. Хотя погоди, погоди… Сверху, очень далеко… Да?
— Бр-р, не понял! — Вар-ка потер глаза и тоже встал на ноги.
— Что не понял?
— Теперь никого нет, Коля!
— Где нет?
— Да там, в долине! Там же шли люди. Они, наверное, двигались вдоль реки, и их было видно, когда они выходили на открытое пространство — вон от тех зарослей до деревьев. Там, наверное, расстояние метров триста. А теперь никого нет — испарились!
— Да брось ты! Далеко же!
— Далеко — не далеко, но их же много было, а пространство открытое. И вдруг все исчезли!
— Может, померещилось? Хотя я тоже видел… Мир призраков, однако!
— Призраков, призраков… — покачал головой Вар-ка. — Вон к тебе, между прочим, два призрака сзади подбираются. Не двигайся, Коля! Спокойно…
— А-а-а!!! — заорал Николай и, изогнувшись, упал на колени. Это было похоже на укол раскаленным шилом. Боль почти ослепила, но он успел увидеть, как Вар-ка изображает что-то похожее на боксерский «бой с тенью».
— Есть! А второй ушел, гад!
— Больно, блин! Прямо под лопатку… — простонал Николай. — Что это было, Вар? Аж рука занемела!
Вар-ка показал, и Николай на некоторое время лишился дара речи. Он даже забыл про нарастающий рокот в небе — настолько это было…
— Монстр какой-то! Чудовище, но…
— Знакомое, да?
Николай попытался почесать спину (рубашка прилипла — неужели кровь?!), втянул носом воздух, посмотрел вокруг: серое низкое небо, лес, скалы, река — все на месте, мир как мир, но… Умирающее существо, которое Вар-ка не без усилия удерживает рукой на весу… Это же…
Да, это всего лишь… комар!
— Витя, я схожу с ума! — тихо прошептал Саня. Он понимал, что жаловаться старослужащему бесполезно, но удержаться не мог.
— Ну и что? Все сходят! Сегодня уже четверг, завтра нас снимут, — голос звучал равнодушно, но обычной издевки в нем не было.
— Я больше не пойду сюда! Лучше в «отказ»!
— А тебя спросят? Раньше надо было думать.
— Раньше, раньше! Я же не мог тогда знать…
— Погоди-ка! — остановил его Витька. — Вон там, в пятом секторе… Баба, что ли?!
— Уф-ф! Значит, глюки не только у меня!
— Бинокль дай! — протянул руку солдат. — Или опять в боксе оставил?
— Да на фиг он нужен? Все равно в него сквозь щиток ни черта не видно. Задолбал этот щиток: ни покурить, ни сморкнуться, ни плюнуть!
— А ты сними — вдруг ничего не будет! — ехидно предложил Витька.
— Сейчас! Ребята говорили…
— …Что если тут больше недели проторчишь, то яйца отвалятся и рога на лбу вырастут? А про то, как наши тут с русалками в речке купались, слышал? Как с лешими самогонку пили?
— Да-а, а сам-то ты купался, Витя? Что-то я не заметил, чтоб ты без комбеза на улицу выходил. Слабо поднять щиток?
— Вот сам и поднимай! Подыши свежим воздухом, а то тебе мерещится всякая фигня!
— Но ты же сам видел: вон там — в пятом секторе!
— Мало ли, что я видел! Второе правило Устава забыл?
— Ага: верь Партии и Правительству, а не глазам и ушам своим!
— А также товарищу старшине! Понял? Тебе сказали, что здесь никого нет, значит, нет и быть не может!
