— Нет уж, не хочу через лес! Там сейчас болото, все тает.
— Вот и я про то, — согласился Славка, — поедем по дороге. Асфальт, по крайней мере, уже высох.
Майя искоса посмотрела на своего провожатого — забавный он, все время улыбается. Симпатичный, хоть и щетиной зарос. Между передними зубами щербина. Влюбчивый, значит! А может с ним стоит познакомиться поближе?
*****
Чужой лес стоял за обрывом плотной, молчаливой стеной. Ни одного знакомого дерева или листика. Когда Славка заглушил мотор, стало тихо — неестественно тихо. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков. Только легкий ветерок шуршал в высоких кронах деревьев. Чужие деревья, чужие запахи — горячие, влажные. Пахло смолой, влажной листвой и свежеразрытой землей. «Выходит, птиц в этом мире нет — подумала Майя. А кто интересно есть?»
Они прогулялись вдоль обрыва, Славка, очень подробно в лицах расписывал, как и где они чуть не околели, показывал Майе в какую сторону они ходили с Иванычем, где спускались с обрыва. Хвастался, что первым ступил на «чужую планету» — американцев переплюнули, мол — они всего лишь на Луне побывали, а нас вон куда занесло! Пообещал в следующий раз принести Майе сувенир на память: «если она его ждать будет». Короче нес какую-то веселую ерунду, старался рассмешить. Майя внимательно слушала, где нужно пугалась, где нужно восхищалась. Даже пару раз спросила о чем-то. А потом уселась на край обрыва, прямо на асфальтовую дорогу — благо сухо, свесила вниз ноги. Славка стоял и курил у нее за спиной. Выкинул вниз окурок. Подошел к обрыву, сплюнул.
«Сижу на краю земли, болтаю в воздухе ножками» — был какой-то мультик, где один из героев хотел добраться до самого края земли, но земля круглая и в итоге он снова вернулся к себе домой. Интересно, а им когда-нибудь удастся вернуться?
Достигнув зенита, Солнце явственно клонилось влево.
— Все, пора мне, — Майя поднялась на ноги, отряхнула подол халата. Моя вторая смена скоро начнется… поехали Славка домой!
Парень засуетился, кинулся к джипу, завел двигатель. Следя за ним, девушка усмехнулась про себя. «Ну и видок у меня — белый халат, голые ноги и зимние ботинки. В таком виде только знакомство водить». Да и то сказать, на ее тридцать пятый, сменную обувь еще поискать! Хорошо хоть шлепки с собой были — а то по такой жаре пришлось бы босиком «дома» ходить.
Майя сказала неправду — до ее дежурства было еще далеко. Просто ей надоел этот чужой непонятный мир, и опять хотелось туда, где все привычно по-земному. Хотелось домой. Сейчас чуть ли не первый раз за два дня, Майя подумала про институт — «дом». Именно дом, где живут люди. Где она живет. Может, привыкает помаленьку?
На этот раз, народного вече решили не устраивать. В музейной комнате института собралось шестеро. Они расселись вокруг большого, лакированного стола в виде буквы «Т», окруженного красочными схемами на стенах и прозрачными ящичками с разноцветными образцами. Не сговариваясь, уселись друг напротив друга. С одной стороны трое сотрудников института: Илья, Борис и Михаил Аркадьевич Штерн, а с другой, представители оказавшихся в зоне бедствия граждан, числом тоже трое. Это были: врач Алексей Федорович, само собой, прапорщик Николай и один из охотников, только недавно вернувшихся из поиска, себя он, без лишних подробностей назвал по фамилии — Семенов.
Всесущий Марек на этот раз отсутствовал, он вместе с Егором Сорокиным отправился на разведку склада гражданской обороны, поручив Илье достойно представить его и всех прочих на ПВЗ (Первой Внеземной Конференции).
Семенов начал говорить первым. Илья с любопытством наблюдал за ним. Охотник производил монументальное впечатление. Свою куртку, по приходу, он повесил на спинку стула, оставшись в майке-тельняшке с синими полосками, камуфляжных штанах и домашних шлепанцах на босу ногу. Широкоплечий, могучий, заросший курчавой бородой, напоминающий статью былинного богатыря, он сидел, скрестив руки и уперев локти в стол. Слова произносил медленно, основательно, словно гвозди вбивал.
— …Прошли, короче, по всему краю. Везде одно и тоже. Впечатление такое, будто мы с неба свалились на этот лес. Но это не так… сейчас объясню почему. Наша территория… или как сказать… ладно, пусть будет территория. Так вот, она представляет собой круглое плато… ну, или овальное. Длина этой самой окружности или овала — километров двадцать пять — тридцать… может чуть больше, может чуть меньше. Сами понимаете, точно сказать трудно, почти везде пересеченная местность. Плато возвышается над землей на десять — пятнадцать метров. И только в одном месте, где глубокий овраг, до земли всего метров пять. Поверхность склона везде ровная, строго вертикальна к поверхности земли. Сей факт мы, проверили при помощи отвеса. Грузик к веревке привязывали, опускали в нескольких местах — строго вертикальна! Картина очень любопытная: деревья… те, которые внизу растут… местами их стволы прилегают к склону вплотную — руку не просунешь. А несколько раз мы и вовсе замечали, что стволы будто срезаны вертикально и идеально прижаты к откосу. Но!.. над поверхностью плато ствол снова круглый! Что это означает? А это означает, что мы не упали с неба, а как бы образовались на этом самом месте.
— Ну, вот все и прояснилось, — саркастически пробурчал Борис, «образовались»…
Семенов несколько секунд смотрел на него своим тяжелым взглядом, под которым Борис беспокойно заерзал на стуле. Затем сказал без всяких эмоций:
— Я сообщаю факты, а выводы каждый волен делать сам. Далее. Мы спускались вниз…
— Все-таки спускались!.. тон прапорщика был укоризненным. Договаривались же! А если бы… Кто отвечать будет?
— Да спускались, — Семенов не обратил на укоризну никакого внимания, — вернее Славка спускался. Он шустро по деревьям лазит.
— И чего там? — заинтересовался Алексей Федорович.
— Да ничего хорошего.
— В каком смысле?..
— В прямом! Деревья стоят плотно, кроны смыкаются. Нижний ярус всегда затенен. В общем, как в глухой тайге. Так что внизу ничего не растет, один мох, да слой хвои… или листья у них такие. Шут их разберет.
— А скажите, уважаемый… э-э… Михаил Аркадьевич снял очки и потер переносицу
— Семенов, — сказал Семенов.
— Скажите, уважаемый Семенов, кого-нибудь из местных, э-э… обитателей, вы там не наблюдали? Я имею в виду живых. Ну, скажем, э-э… птичек, там, белок, или э-э… кого-нибудь… ну не знаю, — он развел руками.
— Нет там никого живого. Пусто, тихо.
— Странно, э-э… вы не находите?
— А вы находите, что в нашей ситуации есть что-то не странное? По поводу вашего вопроса, могу доложить следующее: все, конечно, помнят, что в момент нашего, так сказать, перемещения, температура опустилась до минус сорока градусов…
