Дорожные патрули, в которых участвовали местные добровольческие отряды, просто держали под контролем движение и вели наблюдение за отдельными местами высадки десантов. Добровольцы были преисполнены нелепого энтузиазма. Они имели в своем арсенале лишь дробовики, и к тому же мало разбирались в военном деле. Сплошь и рядом они принимали незначительные[163] происшествия за вражеские акции. Из-за этого передвижение в темноте становилось опасной задачей. В ночь с 3-го на 4-е июня погибло четыре человека, потому что новоиспеченным воякам их реакция показалась подозрительной.
Англия страдала от серьезной нехватки вооружения, промышленность не могла справиться с покрытием дефицита. Выпускалось около 50 единиц полевых орудий в месяц. Пехотных и средних танков — всего 100. В конце мая начальник штаба вынужден был сделать следующее заявление: “Если Германии удастся снабдить свои войска на территории Англии средствами передвижения, наша армия будет против них бессильна”. К началу июля положение дел почти не изменилось. Производство едва удовлетворяло спрос. Срочно требовалось принять какие-то меры. Военная подготовка была ограниченной из-за недостатка амуниции. Оставалось лишь надеяться на чудо. Службы снабжения, как назло, продолжали функционировать в режиме мирного времени. Они скрупулезно придерживались инструкций при выдаче реквизита или предпочитали оставлять все на складах.
RAF в обороне
Английское правительство рассматривало Королевские военно-воздушные силы как основу обороны страны. Действительно, после 1915 года, когда вражеские самолеты впервые бомбардировали Острова, в Великобритании была создана высокоэффективная система управления действиями авиации. Простейшее — визуальное наблюдение осуществлялось добровольцами Обсервационного корпуса, снабженными линиями связи с информационными центрами RAF. После 1938 года наблюдательные посты заметно увеличили свою эффективность за счет установления первых радарных устройств (Chain Home Sets). При всей своей примитивности эти системы позволяли обнаруживать высоколетящие самолеты противника в радиусе до 250 км. На низких — до 1000 м — высотах приходилось по-прежнему полагаться на наземных наблюдателей и радиоперехват.
После официального создания “Люфтваффе” RAF резко усилил внимание к проблемам радиоперехвата[164] Специальные центры[165] отслеживали и анализировали переговоры между германскими пилотами и наземными службами — сначала во время тренировок, а затем и при ведении боевых операций. Англичане не только получили ценную информацию, в деталях обрисовывающую ход сражения, но и научились слушать отдельные частотные каналы, выделенные немецким эскадрильям[166].
Истребительное командование RAF, возглавляемое сэром Хью Даудингом (штаб — в Стэнморе, север Лондона) управляло четырьмя группами истребителей, Обсервационным корпусом, системой радарных установок, аэростатами заграждения. Каждой истребительной группе были выделены отдельные сектора патрулирования.
Одной из самых больших групп, одиннадцатой, вице-маршала авиации К. Парка, была поставлена задача охранять юго-восточную Англию. К восемнадцатому июня семь секторов, входящих в зону ответственности этой группы, контролировало около 200 истребителей первого класса (“спитфайры” и “харрикейны” ) и 36 ограниченно боеспособных “бленхеймов” в истребительном варианте.
С востока вице-маршала Парка прикрывала десятая группа, с севера — двенадцатая. На крайнем севере группа № 13 наблюдала за остальными районами Англии, за Шотландией и Ирландией. При необходимости группы могли поддерживать друг друга — это достигалось за счет подчинения эскадрилий системе наземного контроля и наведения, связанной с радарными установками и постами Обсервационного корпуса. Управление самолетами, в том числе — сложные формы маневра эскадрильями, осуществлялось в реальном времени.[167]
Всем группам не хватало людей, машин и запчастей. Некоторые эскадрильи истребителей были не укомплектованы. 4 июня на складах RAF имелось всего 36 истребителей, готовых к вылету. Однако производство этих машин быстро возрастало, благодаря стараниям Черчилля и лорда Бивербрука, который недавно был назначен министром авиационной промышленности. В апреле было выпущено 265 машин, в мае — 325, в июне ожидалось 446, что должно было компенсировать потери, понесенные в мае[168]. Другим уязвимым местом была нехватка опытных пилотов. К середине июня командованию истребителей удалось набрать лишь 1200 человек (хотя требовалось 1450). Правда, ожидалось 60 пилотов из других подразделений. Авиационные училища выпускали только 6 специалистов ежедневно.
Система радионаведения и наличие радаров давали некоторые преимущества против численного превосходства тяжелой авиации немцев[169]. После Дюнкерка Германия уже имела представление о техническом превосходстве “спитфайров”[170]. Система наземного управления RAF также внушала противнику уважение. А[171] тут еще радарная цепь, на которую немцы натолкнулись в мае, установив наблюдательные установки в Кале. Командование “Люфтваффе” было в шоке, когда осознало превосходство англичан в новых технических способах борьбы. У ВВС Германии не было системы радионаведения, а немецкий радар сильно отставал от английского. Единственная радарная станция “Фрейя” в Виссанте была годна только на то, чтобы ловить английские конвои через Ла-Манш. И это все, чем располагали немцы в области электроники[172].
Английские тяжелые бомбардировщики несли такие же потери, как и немецкие. Они, как правило, действовали без сопровождения, и подвергались серьезной опасности со стороны истребительной авиации противника. Ночные рейды были практически бесполезными — из-за недостаточной видимости цели удавалось обнаружить лишь с небольшого расстояния и только в том случае, если они заметно выделялись на фоне местности[173]. Во время ожидаемого вторжения бомбардировщики RAF должны были сосредоточить усилия на разгружающихся и находящихся в море вражеских кораблях. А пока они занимались немецкими авиационными заводами и аэродромами. На протяжении июня самолеты типа “хэмпден”, “уитли”, “бленхейм” впустую бороздили пространство над оккупированными территориями и западной Германией.[174] Увы, их бомбы редко поражали цели. Командование так и не осознало, что теоретические расчеты, равно как и навигация по звездам окажутся совершенно неадекватными реальным условиям войны. Англичане не восприняли тот факт, что немцы имеют систему радиолучевой навигации, и, естественно, не потрудились разработать подобную.
