ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ - ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В АМНЕЗИИ

Болезнь эта пришла из Азии. Говорилось, что она возникла в Китае, распространяясь по всему огромному континенту на запад и обрушиваясь со всей своей разрушительной яростью на Европу, территория которой опустела, словно испытав действие смертельного ядд. Эта болезнь скорее всего была наиболее опасной формой той, что известна как чума, формой чумной инфекции, которая несколько раз возвращалась, но никогда не достигала такой силы, как в этот раз…Во многих местах деревни и города полностью опустели: в них не осталось и следа живого…

Лондон потерял сто тысяч жителей; во всей Англии количество умерших оценивалось от одной трети до половины населения (что означает примерно от трех до пяти миллионов). Если мы возьмем Европу в целом, то считается, что целая четверть ее населения была унесена этим страшным мором. Чума.свирепствовала в течение двух лет – в 1348 и 1349 гг. Она вновь вспыхнула в 1361- 1362 гг. и еще раз – в 1369 году.

Смертность от этой болезни была лишь одним из ее разрушительных последствий. Общественные связи рушились; естественные привязанности, как кажется, исчезали;друг покидал друга, даже матери бежали от своих детей. Деморализация обнаружила себя во многих примерах самого крайнего разврата. Интересный пример сохранился для нас 0 «Декамероне» Боккаччо, рассказчиками новелл в котором были любители удовольствий, которые бежали из зачумленной Флоренции.

Во многих районах ненависть населения к евреям приводила к крайним формам их преследования: их обвиняли в том, что они отравляют колодцы. Из Берна, где городские советы дали приказ начать их массовое уничтожение, безумие перекинулось на всю Швейцарию и Германию, и было убито множество людей».

Религиозный экстаз, охвативший эту эпоху, привел к созданию секты флагеллянтов: «Члены этой секты, не видя надежды на помощь от людей, обратились как к единственному прибежищу к Богу и считали необходимым ради умиротворения Божества приносить немыслимые жертвы и заниматься самобичеванием. Вспыхнувшее пламя фанатизма распространилось быстро и широко. Сотни мужчин, и даже мальчиков, двигались отрядами по дорогам и улицам, неся в руках тяжелые факелы, стегая себя по обнаженным плечам завязанными узлом хлыстами, которые часто утяжеляли свинцом или железом, распевая покаянные гимны, шествуя среди толпы, которая несла знамена и приметой которой были белые шляпы с красным крестом. Женщины, подобно мужчинам, участвовали в этих фанатических действах, шествуя почти обнаженными, яростно стегая друг друга, бросаясь на землю в общественных местах города…Входя в церкви, они простирались на полу, раскидывая руки в форме креста…Судный день, как они заявляли, уже недалек…Они молились, исповедовались и прощали грехи, говоря, что кровь, пролитая ими во время бичеваний, смешивалась с кровью Христа при отпущении грехов, что их бичевания заменяют таинства церкви и что отпущение, данное представителями духовенства, не^имеет никакой цены. Они учили, что все люди братья и равны в глазах Бога, и ругали священников за их гордыню и разврат. Некоторые из них даже претендовали на роль Мессии, и один из них был сожжен как еретик в Эрфурте».

Небесные знамения и последовавшая за ними чума вполне могли вызвать тревожное ожидание сулного дня: нет смысла искать какую-то скрытую причину для подобной реакции. Тем не менее повторение – уже в четвертый раз, всегда с интервалом примерно в семьсот лет – природных событий, поразительно похожих на события середины пятнадцатого века до нашей ары, эпохи Исхода и кризиса Среднего Царства в Египте, могло только способствовать нарастанию ужаса. Такие знамения могли быть легко возвеличены в восприятии людей, населявших мир, поскольку психологическая позиция была предопределена. В таком состоянии разума человек к тому же более легко становился добычей заразных болезней. Может даже показаться, что сама природа создает периодичность приступов безумия, как будто стремясь еще больше напугать испуганных. В любом случае расовая память о первых двух катастрофах, отмеченных буйством стихий, подготовила ум к тому, чтобы искать в естественных событиях, которые могут произойти почти в любом столетии, предвестия конечной гибели.

Как-то я описал феномен, которому дал название ^психический анафилаксис». Анафилаксис – это медицинский термин для обозначения повышенной реакции на повторный контакт с раздражителем. Под психическим анафилак-сисом я понимал следующее: «Это явление психической деятельности человека, которое, подобно его биологическому аналогу, характеризуется особой чувствительностью по отношению к раздражителю, когда-то воздействовавшего на индивида и который при повторном воздействии вызывает повторную реакцию, превосходящую первую по интенсивности. Очевидно, что такие изменения (телесные или психические) должны далеко отстоять во времени от момента первичного воздействия. Однако латентная чувствительность, которую они вызывают, приводит к кризисным реакциям только намного позже, при воздействии подобного же раздражителя»1.

Аналогичный процесс, переживаемый человечеством в целом на протяжении столетий, может усилить страх, которым были отмечены первый век до нашей эры и седьмой и четырнадцатый века нашей эры. Если мы спроецируем такую периодичность безумия, возникающего с интервалами примерно в семь столетий, на будущее, то не станет ли двадцать первый век еще одной эпохой ужаса и безумия? А поскольку этот период в семь веков только приблизителен, может быть, следующий взрыв произойдет даже раньше? Семисотлетний цикл не только в первый раз совпадет с тысячелетним царством(в действительности речь идет о двух тысячах лет),но в руках у человечества ныне такие устрашающие средства уничтожения, что если оно не придет к пониманию своего бессознательного стремления оживлять самые тягостные испытания прошлого, то может оказаться в опасной близости от пропасти, рискуя дойти до самоуничтожения, а возможно, и до биологического вырождения.

Летом 1971 года я провел некоторое время в швейцарских Альпах и познакомился с Сент-Клером Дрейком, профессором антропологии и социологии Стэнфордского университета. Он услышал мои лекции и пришел поделиться со мной тем, что он, сам будучи чернокожим из Вест-Индии, узнал об эсхатологических верованиях различных этнических и религиозных групп. После того как я выслушал его красочный рассказ, я попросил его кое-что записать. Он это выполнил, и с его позволения я представляю здесь несколько фрагментов из его уже завершенной рукописи: «Я был поражен тем, насколько характерна для приверженцев некоторых религиозных групп сосредоточенность на катастрофах – прошлых и нынешних, и из этого следуют два факта: а) катастрофа вводится с «надеждой»,'рассматриваясь диалектически как необходимая прелюдия какой-то болте благополучной эры в сравнении с той, которую переживают ныне; 6) люди, которые придерживаются этой точки зрения, по типу своему не являются садистами (по крайней мере, в поступках) или представителями поколения, реально пережившего катастрофу, но скорее по своей ориентации тяготеют к пацифизму.

Я лично познакомился с тремя такими группами и изучал их: (а) менее всего мудрствующих афро-американцев (американских негров); (б) свидетелей Иеговы; (в) адвентистов Седьмого дня.

Я выделил среди африканцев и афро-американцев аутсайдеров, или тех, кто отверг иудейско-христианское учение, феномен, который я назвал «комплексом Самсона» – страстное желание устроить катастрофу, которая одновременно уничтожит и их самих и их угнетателей.

Христианский религиозный культ среди менее всего философствующих афро-американцеа делает упор на вере в то, что Бог уничтожает определенные цивилизации (или людей) или с помощью природных катастроф (например, Содом и Гоморра), или используя человеческую вражду. Поэтому в будущем повторятся катастрофы, а самая главная будет «концом света». Книга Откровения описывает, как это будет происходить. Пророчества, которые произносит Христос в Евангелии от Матфея после входа в Иерусалим в Вербное воскресенье (первый день пасхальной недели), также четко на это указывает. Когда это произойдет, праведники будут «спасены» – или с помощью, чуда или путем воскресения после смерти. Тысячелетнее царство мира и благоденствия наступит на обновленной земле – Тысячелетнее царство Христово. Эта апокалиптическая эсхатология была общей и для белых верующих-фундаменталистов. Вместе с молитвами, которые взывали к этим истинам, развивалась и прекрасная религиозная народная музыка – духовные гимны, которые их выражали. Вот несколько примеров, связанных с темой катастроф: (а)

Запевала исполняет множество стихов, обыгрывая все подробности катастроф из Ветхого и Нового Заветов. Все духовные гимны, посвященные теме катастроф, являются эсхатологическими, связаны с последней завершающей катастрофой, когда силы Гога и Магога встретятся в битве на равнинах Мегиддо (битва Армагеддон) и в завершение которой появится Мессия.(во второй раз, согласно христианскому учению), а с небес спустится новый Иерусалим, украшенный, как невеста для своего жениха. Книга Откровения – главный источник подобных деталей. Насколько я уловил во время богослужений, эти гимны, исполняющиеся с огромным рвением и очень красивые, выражают следующие эмоции: