— Юпитер Всеблагой и Величайший! — воскликнула Фабия.
Летти показалось, что она задыхается. Сервилия была расчетлива, если не сказать — скуповата, никогда не бросала денег на ветер. Только с актерами и поэтами она была щедра, но меценатство — особая статья, такая же необходимость для матроны высшего круга, как расшитая стола или тщательная прическа. Слухи о состоянии Сервилии ходили самые разные. Истинное положение вещей знали только квесторы и цензоры. Но кто мог подумать, что на самом деле все принадлежит Летиции…
— Разве это все не мамино?
— Твой приемный отец Гарпоний Кар оставил состояние тебе. Твоя мать распоряжается имуществом до твоего совершеннолетия или до вступления в брак. Кроме того, у нее есть личное имущество, но оглашать его стоимость без согласия Сервилии Кар я не имею права, — сообщил Макций Проб.
Элий подумал, что ослышался. Речь могла идти о миллионе-другом… или… Он вопросительно взглянул на Фабию. Та растерянно пожала плечами.
Летти то кусала губы, то начинала смеяться. Она богата! И от нее хотели это скрыть и передать ее богатства Бениту, а ее, Летицию, безделушкой в качестве приложения. Она была уверена, что Бенит знал о завещании. Неважно, как он пронюхал, но он знал. Вот откуда его поразительная настойчивость. А Бенит оказался тут как тут, будто волк из басни, хотя никто его не звал — ни Сервилия, ни Фабия, и уж конечно не Летти. Унюхал, нюхач, что жареным запахло.
— Где моя любименькая невеста! — воскликнул он, театрально заламывая руки не хуже Сервилии. — Ее украли. Сильные мира сего украли мою любимую девочку! Сервилия, ты обещала ее мне! Легация, ты дала мне слово! Ты клялась мне в любви, когда мы целовались с тобой в перистиле этого дома и моя сильная рука ласкала твою юную грудь.
Лицо Легации пошло пятнами.
— Он лжет! — закричала она. — Он пытался меня изнасиловать. Я его ненавижу! — она топнула ногой от ярости. — Он лжет, — повернулась она к Элию.
— Надо позвать ликторов, — предложил Макций Проб, — и вывести отсюда этого шута.
— Ликторы отбыли вместе с императором, — с ядовитой усмешкой сообщила Сервилия. — Зови вигилов, если охота.
«Неужели ей доставляет удовольствие меня унижать?!» — Легация с изумлением смотрела на мать, будто видела впервые.
Бенит заметил улыбку хозяйку и, воодушевленный, продолжал ломать комедию:
— Летти, девочка моя. Цезарь женится на тебе лишь из-за денег. Тебя он не любит. Весь Рим знает, что он до сих пор любит Марцию. Ты ему не нужна. Ему нужны твои миллионы.
Тут Бенит совершил ошибку. Таблин был невелик, и Бенит подошел слишком близко к Элию. Никто даже не заметил, что сделал бывший гладиатор. Один взмах руки, один поворот кисти, и Бенит повалился к ногам Цезаря, хрипя и царапая ногтями ковер.
— Я не позволю никому оскорблять мою невесту и меня, — глухим голосом произнес Элий.
И Цезарь вышел из таблина вместе с Летицией и Фабией.
Сервилия стояла у окна и смотрела, как ее дочь навсегда покидает родной дом. Летти даже не оглянулась.
«Этот подонок ограбил меня… вдвойне ограбил…» Тем временем Бенит поднялся с ковра, отряхнулся и потребовал вина и фруктов, будто хозяином в доме был он, а не Сервилия. Минут пять он сыпал проклятиями, а потом вдруг рассмеялся:
— Дорогуша, мы проиграли одну партию. Но это не значит, что мы проиграли игру. Не волнуйся. Очень скоро мы отыграемся. Если ты на моей стороне.
— Меня все обманывают, — прошептала Сервилия. — Гарпоний оставил состояние этой дурочке, а я ничего не знала. Когда вскрыли завещание, когда я услышала, что все достается ей, чуть с ума не сошла. Но я умею хранить тайны. Летти не знала, насколько она богата. Ради ее же пользы. Я не потакала ее слабостям, растила в строгости. А она предавалась каким-то глупым мечтаниям. И в конце концов выбрала этого хромоногого. Ну ничего, этот брак им обоим принесет несчастье.
— Ты умеешь проклинать, — хмыкнул Бенит. — Сразу верится, что все так и будет. Давай отомстим им вместе.
— Каким образом?
— Элий терпеть не может моего отца из-за Марции. Теперь возненавидит меня — из-за Летиции. Представь, как взъярится Цезарь, если я займу его место в сенате.
— Я уже говорила: дело безнадежное.
— Нет, если ты мне поможешь. Ты любого можешь провести в сенат, боголюбимая домна.
— Я не занимаюсь политикой.
— И не надо! Твое слово — закон среди людей искусства. Чье влияние может сравниться с твоим, чей ум-с твоим гениальным умом? Как скажет Сервилия, так Рим и будет думать. — Он льстил беззастенчиво. Она глотала лесть, как неразбавленное вино. — Стоит тебе захотеть, и мы вместе взойдем на вершину. Рядом с тобой все кажутся ничтожествами. Как и рядом со мной.
Матрона благосклонно улыбнулась Бениту.
— В Риме будут говорить только о нас, — пообещал молодой кандидат. — Так ты мне поможешь?
Она вновь глянула в окно. Элий и Летиция уже скрылись из виду. И Сервилия молча кивнула..
В перистиле Элиевой виллы в Каринах Квинт поставил большую миску с молоком. Тут же сбежались коты. Серо-полосатые, рыжие и черные твари неслись со всех ног к бесплатному угощению. Преимущественно гении, но среди них попадались и самые обычные домашние любимцы. Хитрые бестии надеялись, что Квинт примет их за несчастных изгнанников. И Квинт делал вид, что верит в их сверхъестественную природу. Квинт всегда питал слабость к обманщикам.
Фрументарий заслышал неровные шаги Элия и спешно подавил улыбку, ибо представил, какой глупый вид имел Цезарь во время разговора с адвокатами. Интересно, составлен уже брачный договор? Цезарь должен быть благодарен…
Удар сбил Квинта с ног, и фрументарий угодил головой точнехонько в миску с молоком. Коты, возмущенно вопя, брызнули во все стороны вместе с белыми каплями. Элий, стиснув зубы, смотрел, как его агент поднимается нарочито медленно, а отряхивается и того медленней.
— Что за дела, Цезарь?! Погляди, на что похожа моя туника? Или ты уже не чтишь Декларацию прав человека? Когда я нанимался на службу, мы не договаривались, что ты будешь заниматься рукоприкладством. Вот и коты разбежались. А это были все сплошь гении. Бедняги остались без обеда.
— Хватит заговаривать зубы. Ты ведь знал, что она богата? Знал или нет?
— Может быть.
— Почему ты от меня это скрыл?
— Ты бы не стал свататься, а стал бы рассуждать:
«Мол, все решат, что Цезарь женится на деньгах. Честный человек так не поступает…»
— С чего ты взял? Богатство не могло умалить достоинства Летиции в моих глазах. Где ты видел римлянина, который откажется от хорошего приданого? Но благодаря твоим интригам я выглядел полным идиотом. Учитывая отношение Сервилии ко мне, я должен был получить в приданое сотню сестерциев — не больше. А тут… пятьсот миллионов.
Квинт тактично промолчал. Кажется, сгоряча он приписал своему патрону чувства, которые тот никогда не испытывал. Квинт пальцами пригладил волосы. Капли молока потекли по лицу.
— Так дело слажено? — спросил фрументарий.
— Да, брачный договор будет завтра подписан. — Элий нахмурился. — Но мне почему-то кажется, что я должен отказаться от этого брака.
— Почему?
— Сервилия фактически нас прокляла.
— М-да, неприятный факт, но что поделаешь. Теряя пятьсот миллионов, и не такое скажешь. Наверняка ей хотелось оставить девчонку на всю жизнь одинокой. Но ты не можешь не жениться. Извини, приятель, обратной дороги нет. Девчонка тебя любит. Неужели ты способен разбить ее сердце. Бог Антерот[20] иногда наказывает за подобные поступки.
Квинт умел иглой коснуться дела. Кому-кому, а Элию он мог не рассказывать, как это — жить с разбитым сердцем. Оно никогда не срастается. Вот если б на месте Летиции была Марция! И тут Элий понял, что на месте Летиции Марцию он представить не может. Летти нужна ему сама по себе, а не как замена кому-то. Он удивился этому открытию. Но не сильно. Как будто давным-давно подозревал об этом.
«Свадьба Марка Руфина Мессия Деция Августа с Криспиной Пизон состоится в один день со свадьбой Гая Элия Мессия Деция Цезаря с Летицией Кар».
«Как выяснилось во время подписания брачного договора, большую часть состояния Гарпония Кара наследовала его приемная дочь Летиция». «Сенат отверг проект „О гениях“, предложенный Элием Цезарем».
«Акта диурна», канун Календ октября (3 °Cентября)
— Тебе нужен проводник? — парень в куртке из толстой кожи и черных кожаных штанах в обтяжку уселся на деревянную скамью рядом с Вером.
Рыжий мальчишка тут же поставил перед новым. гостем запотевшую толстостенную кружку с пивом.
— Проводник — куда? — Вер говорил едва слышно, даже шевелить губами не было сил.
