– Заменить, конечно, нельзя, – довольно сухо отозвался капитан, – но накопить достаточно знаний хотелось. Так вот, я узнал, что Александр Мосолов был одним из самых приближенных к императору людей. Недаром он 16 лет возглавлял царскую канцелярию. Причем у них с царем были не только служебные отношения – Николай часто приглашал Мосолова на обед, гулял вместе с ним. Но это не все. Это человек храбрый, решительный, участник Русско-турецкой войны. Известно, что в 1916 году он пытался подкупить Распутина – хотел дать ему денег, чтобы «святой старец» не лез в государственные дела, но тот отказался. Такой вполне мог решиться на убийство, если бы счел, что премьер ведет страну не туда. И, как человек волевой, мог подчинить себе остальных.
– А как подобраться к этому служаке, уже придумал? Тут ведь такой же ход, как со Спиридовичем, не годится…
– Верно, не годится, – согласился Дружинин. – Зато годится облик «телефонного инженера». Ведь Мосолов, как начальник канцелярии, заведует в Зимнем всей связью. А у меня имеется рекомендация, выданная его знакомым, генералом Курловым.
– Но ведь там же, во дворце, служит и твой новый знакомец, генерал Спиридович, – заметил Углов. – Нехорошо будет, если он вдруг встретится с «телефонным инженером»…
– Ну, авось пронесет, – несколько легкомысленно отвечал Дружинин. – Кроме того, я постараюсь немного изменить внешность. И одежду, конечно, тоже.
– Хорошо, давай поступим так, – сказал Углов. – Ты займешься Мосоловым, а я – Фредериксом. А что касается тебя, Ваня, – руководитель группы повернулся к Полушкину, – тебе надо сворачивать свою деятельность у максималистов. Единственное, что осталось, – получше расспросить Романова об этом Емельяне Пугачеве и втором человеке, который появлялся за границей. Все остальное – не твоя забота. И на собрание в редакцию «Правды» завтра можешь не ходить. Хотя, я понимаю, тебе интересно…
– Да ничего мне не интересно! – отозвался Ваня. – Я же говорю, этот человек вызывает у меня противоречивые чувства. У меня ведь дед был раскулачен, погиб в ссылке…
– Ну, тем более. Разузнай все – и уходи оттуда. Мы тебя будем использовать на других направлениях. Поселишься в другом районе Питера, подальше от Путиловского завода, где обретаются максималисты. Вот адрес. Этот дом находится на Расстанной улице. Место, конечно, не фешенебельное, но жить там можно. Я тебе там снял комнату.
И Углов протянул Ване бумажку с адресом.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Мосолов внимательно прочитал письмо и поднял взгляд на человека, это письмо принесшего. Посетитель – инженер, специалист в области телефонной связи Дружинин – чинно сидел по другую сторону стола и ждал, что скажет начальник императорской канцелярии. Однако ни гражданское платье – прекрасного покроя серый сюртук, ни сидячее положение, которое уравнивает самых разных людей, не могли скрыть от опытных глаз генерал-лейтенанта особо прямой осанки посетителя. Такая осанка была у людей только одной профессии – той самой, которую имел и сам Мосолов. Поэтому генерал-лейтенант, отложив письмо в сторону, задал вопрос, вовсе не относившийся к содержанию поданного ему документа:
– Скажите, сударь, а вы что же, с юности все учились? Инженерное образование получали?
– Не совсем так, ваше превосходительство, – ответил посетитель; голос у него был звучный, рокочущий; прекрасный голос. – У меня, изволите видеть, два образования. Одно, точно, инженерное – я окончил Московский университет. А другое военное – офицерские курсы. Я на них пошел, как только началась война с Японией. Учиться там мне было легко – ведь я с детства увлекался верховой ездой, фехтовал, у меня были превосходные домашние учителя.
– Так вы что же – из дворян?
– Точно так, из дворян Орловской губернии; у нас, изволите видеть, имение недалеко от Орла.
– Интересно, интересно… И что же, вы и в военных действиях участвовали?
– Совершенно верно, участвовал, – инженер склонил голову. – Командовал ротой под Лаояном, потом под Мукденом. К сожалению, во время последней баталии получил тяжелое ранение, полгода находился на излечении и более в полк не возвращался. То есть я хотел вернуться, но когда меня выписали, военные действия уже закончились. Так что я вышел в отставку и занялся инженерной наукой. А именно ее новой отраслью – телефонной связью.
– И как свидетельствует в своем письме генерал Курлов, весьма в этом деле продвинулись, – подхватил генерал-лейтенант. – Даже настырных американцев опередили! Изобретение, которое вы предложили Курлову, необычайно полезно!
– Да, я тоже полагаю, что оно в первую очередь должно подойти для нужд государственных учреждений, – сказал инженер. – Слишком много развелось в нашей империи, а также за ее пределами людей, желающих узнать содержание служебных переговоров государственных служащих, вызнать секреты нашей страны.
– Вы правы, батенька, совершенно правы! – сказал Мосолов. Инженер ему определенно нравился, причем с каждой минутой все больше. Впрочем, это внешнее впечатление надо было проверить…
– Да, ваше изобретение, защита телефонных переговоров от подслушивания, может очень помочь в делах управления империей, – продолжил генерал-лейтенант. – Я так полагаю, что если бы такое устройство оказалось в нашем распоряжении несколько раньше, можно было бы предотвратить многие несчастья. Вроде недавнего злодейского убийства председателя правительства. Вот горе-то какое для страны, не так ли?
Сказав это, начальник императорской канцелярии с интересом посмотрел на посетителя, ожидая его реакции. И реакция последовала. Инженер слегка сморщился, словно взял в рот нечто кислое, и произнес:
– Событие действительно прискорбное, поскольку роняет престиж державы – и в глазах ее подданных, и за границей. Однако я не считаю, что это какое-то горе. Напротив, горем стало бы продолжение деятельности покойного премьера, поскольку эта деятельность подрывала основы самодержавия. Поэтому я убийство господина Столыпина, безусловно, осуждаю, но глубокой скорби выказать не могу.
Генерал-лейтенант выслушал эту тираду с особым вниманием. И не только со вниманием – Дружинин, умевший неплохо читать выражение лиц собеседников, разглядел на лице начальника императорской канцелярии явное одобрение. И тогда он решил усилить это впечатление, произведенное им на собеседника.
– И я хочу сказать, ваше превосходительство, – заговорил он снова, – что за время пребывания в Киеве я еще укрепился в этих мыслях. Побеседовав с генералом Курловым, я окончательно пришел к выводу, что деятельность господина Столыпина по руководству правительством была чрезвычайно вредна для интересов престола. И этой деятельности надо положить конец. Чтобы никакие последователи покойного премьера не делали попыток ее продолжить. И я лично готов этому способствовать!
Вот теперь уже Дружинин с особым интересом следил за реакцией хозяина кабинета, однако этот свой интерес он старался скрыть и потому почти все время глядел в сторону. Однако успел заметить то, что хотел: генерал-лейтенант выслушал его признание с огромным вниманием; он буквально глазами ел своего гостя. Когда же тот закончил, Мосолов ничего говорить не стал; посидел немного, барабаня пальцами по столу, потом спросил:
– Так вы говорите, батенька, что можете установить эту вашу телефонную защиту в весьма короткий срок?
– Да, ваше превосходительство, – отвечал инженер, – меньше чем за месяц могу управиться.
– И что же, вам, наверно, рабочие потребуются? Стены дворца сверлить будете?
– Нет, сверлить ничего не надо. А помощник у меня будет всего один. Он еще совсем юноша, но очень сообразительный и толковый. Мне его будет вполне достаточно.
– Вот как? Да… И цену за свои услуги вы попросили весьма умеренную, весьма… Так что не вижу причин вам отказать, никаких причин! Скажите мне только имя и звание вашего помощника.
Выслушав ответ, генерал-лейтенант склонился над столом и быстро что-то написал на особом бланке – такие бумаги выпускала канцелярия дворца.
– Вот пропуск для вас и вашего помощника, – сказал он, протягивая документ инженеру. – Можете приступать хоть завтра. А вот распоряжение в финансовую часть о том, чтобы вам выдали аванс – сумма, я полагаю, вас устроит?
Инженер глянул на чек и наклонил голову:
– Вполне устроит, ваше превосходительство.
– Да-с, таким, значит, образом… – произнес генерал-лейтенант. – Очень приятно, знаете, встретить молодого человека, столь государственно мыслящего. Знаете что? А приходите ко мне на обед! Сегодня же вечером и приходите. Мы обедаем рано, садимся в шесть часов. Знаете, где я живу? Нет? На Литейном, близ Невы, в собственном доме, легко найдете. Буду ждать.
– Благодарю за приглашение, – отвечал инженер. – Непременно буду.
