не совратил, - засмеялась Кира и с притворной яростью принялась колотить его в грудь.
- Вот так и начинается семейное насилие, - тоже засмеялся Николай. – Сначала кулаками по груди, а потом и очередь сковородки по голове дойдёт. Совратил… Не больно-то ты и противилась.
- Я??? Противилась??? Да у меня чуть сердце от счастья не остановилось, когда ты меня в первую ночь обнял!
- А я, подлец такой, подвёл тебя: взял и уснул.
- Ничего не подвёл. Я же видела, как тебе плохо… А я знаю, знаю один твой недостаток! Ты целоваться не любишь!
- Ещё как люблю. Только пока тебя заразить боюсь. Я вообще удивляюсь, как ты до сих пор вслед за мной не засопливела.
- Я просто уже переболела этой зимой. В конце ноября.
- Когда я в госпитале отлёживался…
- С этим? – провела Кира пальцем по свежему шраму на груди.
- Ага. Расплата за «ошибки молодости».
- Так это она тебя? – девушка аж подскочила в негодовании.
- Нет. Она к этой ране только косвенное отношение имеет. Но подставила меня знатно. Так что прекращай ревновать: уж с кем, с кем, а с Лизой у меня точно уже никогда ничего не будет.
- Да не ревную я нисколечко…
По тому, насколько неестественно спокойный вид она на себя напустила, было видно: врёт.
- А со скрипучей кроватью всё равно надо что-то делать!
Оказалось, что Кира не только чертить умеет, но и прекрасно рисует. И это оказалось очень даже кстати, поскольку Демьянов как раз перепечатывал «добытую из головы» методичку по подготовке бойцов ДШБ. Вот и займётся иллюстрациями к описываемым упражнениям, тренажёрам и приёмам.
Про ОМСБОН, Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения, созданную Павлом Судоплатовым в июне-октябре 1941 года, он помнил хорошо, но пока Судоплатов, занятый ликвидацией Троцкого, об этой работе даже не помышляет. Его заместитель, Эйтингон, сейчас, кажется, тоже где-то за границей. А когда припечёт, придётся всё делать на бегу. Так что лучше уж заранее начать подготовку кадров для этого диверсионно-разведывательного подразделения. По методичке, которую он передаст Берии. А когда уж кому запустить её в дело, решать Лаврентию Павловичу.
По тому, что забежавший к Демьянову «на огонёк» Румянцев не удивился присутствию Киры, Николай сделал вывод: скорость стука в их заведении всё-таки превышает скорость звука. Вопросов у руководителя их инспекторской группы было ровно два:
1. Когда неожиданно выпавший из «обоймы» подчинённый сможет включиться в работу?
2. Насколько серьёзны его намерения в отношении «гражданки Варенниковой»?
По первому вопросу пришлось сослаться на доктора, который заявил, что выздоровление затянется ещё дней на пять-шесть. А по второму заявил, что они идут в ЗАГС, как только позволит здоровье. Похоже, такой вариант начальника группы удовлетворил. Как-никак, Николай теперь «руссо чекисто, облико морале»…
- Только… раз уж я теперь, согласно служебного удостоверения, не Шеин, может, мне и паспорт поменять?
- Организуем! Ты, главное, выздоравливай. А как выйдешь на службу, так новый паспорт и получишь.
Передал подписку, данную Кирой, и первую часть напечатанной на машинке методички. С рисунками, набросанными невестой карандашом.
- Прекрасно! – оценил Анатолий Иванович. – Проще будет убедить Меркулова в том, что Киру Васильевну действительно необходимо было привлечь к твоей работе.
Так что, когда «гражданка Варенникова» вернулась с кухни, где она обреталась, пока жених разговаривает с начальством, Николай объявил:
- Готовься, Кира Васильевна: нам с тобой через неделю в ЗАГС.
23
Свадьбу сыграли скромненько. Просто сходили в ЗАГС, где без волокиты зарегистрировали брак Николая и Киры. Ну, не придумали пока ещё никаких «испытательных сроков», пышных церемоний, наряженных автокортежей. А потом скромно посидели с Фёдором и Лидой.
Товарищи по работе, правда, озаботились вопросом:
- Что вам на свадьбу подарить?
- Если есть возможность, нормальную кровать. Лучше даже, если деревянную, - попросил Демьянов, чем вызвал массу шуточек в свой адрес.
И ведь выполнили «заявку», подарили! Правда, когда он уже проводил супругу в Ленинград. Простенькую деревянную кровать, больше похожую на сколоченный из толстых досок топчан, но укомплектованный широким ватным матрасом. Затащили на второй этаж и едва уместили на свободном месте посреди комнаты, предоставив возможность молодожёну самому двигать мебель. А поскольку к столу уже было не подойти, на «сексодроме» же (а как товарищам словечко понравилось!) и выпили за счастливое будущее молодых.
Уже уходя, Румянцев, немного отставший от остальных, предупредил:
- На завтра нарком запланировал большой разговор с тобой.
- У меня завтра очередное испытание «Катюши». Кого вместо меня пошлёшь?
- Никого. После возвращения с полигона разговор и состоится. Вечером. И будет лучше, если испытания пройдут успешно.
Николай лишь развёл руками:
- Если бы это только от меня зависело…
На этот раз Аборенков едва ли не силой заставил Демьянова надеть валенки и тулуп.
- Меня со свету сживут, если инспектор из аппарата начальника ГУГБ после каждого выезда на полигон будет уходить на больничный с простудой, - объяснил он такую заботу.
По дороге успели обсудить странные кувырки ракеты, выписываемые в прошлый раз.
- Вы снова были правы: дело оказалось в нарушении геометрии.
- Почему «снова»? Насколько я помню, это было моё единственное замечание.
- Не прибедняйтесь. Я видел бумаги с предложениями по изменению конструкции боевой машины и реактивных снарядов, и узнал ваш почерк. Не удивляюсь, что именно вас, Николай Николаевич, назначили куратором этого направления разработок НИИ от НКВД. Удивляюсь другому: как вы, человек со стороны, смогли так легко вникнуть в суть проблемы и подсказать решения, над которыми специалисты НИИ безуспешно бились несколько месяцев.
- Ничего странного: просто свежий, незамыленный взгляд.
- Как вы сказали? Незамыленный?
- Да. Есть такая особенность человеческой психики, особенно ярко проявляющаяся у тех, кто долго наблюдает за какой-то местностью. Если человек несколько дней смотрит на один и тот же объект, он перестаёт воспринимать привычные ему детали обстановки. Как это иногда называют, у него «замыливается» взгляд. И иногда достаточно просто сменить этого человека новым, чтобы «увидеть невидимое».
- Интересный подход. Складывающиеся стабилизаторы – тоже из серии «незамыленного взгляда»?
- В какой-то мере, - ушёл от прямого ответа Николай.
Ну, не рассказывать же ему о сложенных до момента вылета из контейнера крыльях «Калибров» и «Томагавков»!
Стреляли на этот раз одиночными ракетами с «массо-габаритными макетами боевых частей». А попросту – проверяли, на какую максимальную дальность полетят эрэсы с увеличенным запасом твёрдого топлива, и какое круговое вероятное отклонение получается при
