Прошедший всего несколько шагов через калитку…, с тесной, залитой кровью площади в этот удивительный мир, горожанин, – сначала терял дар речи. Терял дар речи, и словно бы боялся лишний раз вздохнуть и пошевелиться…. Многочисленные статуи удивительно тонкой работы, стоили больше, чем зарабатывал владелец ремесленной мастерской за долгие годы, а их тут были десятки…. Дворцы…. Не такие огромные и помпезные как Дворец Понтифика, здание Управы или Храмы…. Нет, дворцы за Северной Оградой не предназначались для массовых посещений, а были местом жизни одной единственной семьи. Они удивительнейшим образом умудрялись сочетать красоту, роскошь, немыслимую дороговизну каждой детали, от перил до ручек на дверях, и комфортабельный уют. …Даже трава, на которую ступал попавший сюда горожанин, казалась ему нереально зеленой и сочной. И первые мгновения простолюдину представлялось кощунством попирать подобную траву своими плебейскими сандалиями…..
…А потом приходила злоба. Дикая злоба и ярость. Только тут, переступив заветную границу, горожанин наконец-то осознавал размеры той пропасти, что лежит между ним и миром Благородных…. И трава безжалостно вытаптывалась. Статуям, в дикой злобе откалывали руки, носы, и головы…. Кора деревьев мгновенно была иссечена топорами, мотыгами и подобранными на площади мечами…. А ближайшие к калитке дворцы, подвергались…, даже не разграблению, – уничтожению. Озлобленный народ не воровал, не тащил и не прятал за пазухи, – он уничтожал! Уничтожал, вкладывая в свои действия всю накопившуюся за века ненависть, злобу и зависть к баловням судьбы….
Счастье еще, что незнакомому с географией Северной стороны человеку, трудно было сориентироваться в этом переплетении дорожек, рощ, лужаек, садов и Дворцов…. Прорвавшаяся сюда толпа, казавшаяся такой огромной там, на тесных городских улицах и площадях, попав за Северную Ограду, вдруг словно бы измельчала и растворилась в пространстве. Как растворяется попав в Океан, – большая и судоходная река.
Многие даже не сразу поняли что их уже начали убивать. Кто-то продолжал громить дворцы…, кто-то уродовать статуи и деревья, а подоспевшие легионеры и дворцовые охранники уже перекрыли дорожки и шли вперед, безжалостно убивая всех встречных. Таков был приказ, и таков был обычай. Обычая Благородных. – Быдлу, осмелившемуся прорваться в мир Хозяев, и увидеть каков он, – нельзя было оставлять это знание. Его надо было вырывать вместе с жизнями тех, кто утратил страх перед Вышестоящими. Конечно легионерам это преподнесли по-другому. Но те кто отдавал приказ – «пленных не брать», – знали о чем говорят.
И все же, прорвавшиеся, прежде чем быть уничтоженными, успели поджечь пару дворцов и три-четыре рощи. И поднимающийся из-за Северной Оградой дым, действовал на тех кто штурмовал ее со стороны Города, словно кровь на акул. Заставляя их собираться сюда со всех городских кварталов, и теряя остатки разума, бросаться на щиты и мечи легионеров.
…Едва Аттий Бузма сел на Трон, как изменилось все.
Буквально все. Он почувствовал как некие невидимые нити, вылезая из под Трона прирастают к его коже, просачиваются под нее, двигаются по венам, нервам, – к сердцу, мозгу….. И при этом, ему не было страшно. Это было нормально. Естественно. Правильно. Он срастался с Троном, с Империей. С самим Миром, который какими-то неразрывными узами был навечно связан с этим Троном, а теперь уже и с Аттием Бузмой.
…И на фоне этого, изменения в поведении Гвардейцев и Слуг, казались столь ничтожными и не имеющими значения, что Мэр даже не сразу обратил внимание на ряды людей, заполняющих Тронный Зал, и падающих пред ним на колени.
…Сколько продолжалось это срастание с Троном, Империей и Миром? – Может минуту, может час…, может…. – Время перестало иметь значение. Сейчас, сидя на Троне, он Аттий Бузма чувствовал себе необычайно древним…. Даже древнее Империи и Мира…. Того Мира, который он знал, ибо был выходцем из мира куда более древнего, умиравшего и возрожденного. Что такое минуты для Вечности, которой вдруг стал Аттий Бузма? – Сейчас даже годы и века, воспринимались им словно мгновенное соединение век, именуемых морганием, каковые каждый человек делает по нескольку сотен за день, подчас даже не замечая…..
– ….Ты думаешь что победил?
…Голос был ясно слышан. Но донесся до Аттия Бузмы словно сквозь какую-то многовековую и многокулломитровую пелену…. Голос донесся, и показал направление, двигаясь в котором Мэр, вернулся к реальности.
-…Ты думаешь уселся на Трон и я сразу сдамся?
…Наследница не кричала, не истерила, и в голосе ее не слышалось даже нотки неуверенности или какого-то иного проявления чувств. Даже ее побледневшее лицо, казалось не признаком душевного волнения…. Нет. Бледность Наследницы лишь подчеркивала ее схожесть с холодной, величественной и абсолютно каменной статуей. И голос, и взгляд…. – Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина проиграла. Проиграла главную схватку в своей жизни. Но кровь предков…., гордость и самомнение, заставили ее, в минуту поражения стать только сильнее. Чтобы даже подозрением на страх и разочарование, не осквернить свою поражение.
-…Ты хочешь что-то мне сказать? – Голос сидящего на Троне Аттия Бузмы звучал величественно и надменно. Он даже как будто вырос и раздался в плечах…. По крайне мере так казалось тем, кто смотрел сейчас на него снизу вверх.
– Да! – Ответила Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, извлекая откуда-то из под столика свой излюбленный длинный тонкий и гибкий меч. – Победитель будет праздновать победу, только когда второй Наследник будет мертв.
Перед Мэром Аттием Бузмой, мгновенно выросла стена спин, одетых в черные доспехи. Гвардейцы, без приказа никогда сами не нападут на Наследницу. Но ее меч увязнет в их телах, которыми они будут загораживать ей путь к Мэру.
На секунду он вдруг встретился глазами с Авгаром. В глазах у того было тоже самое почтение, покорность и готовность умирать и убивать за нового Мэра. Лишь где-то в самой глубине его глаз, Аттий Бузма заметил искорки боли, при мысли о том что сейчас должно произойти.
Увы. Но Она была права. Праздновать победу, Мэр мог только после того как второй Наследник перестанет существовать…. Было несколько возможностей сделать это…. И среди них были вполне бескровные, и даже вполне благополучные…. Только вот Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина, никогда добровольно не откажется от своих Имен, от своих претензий и никогда не согласиться навечно убраться в свои поместья, мирно доживать скучный остаток жизни…. А значит пара ритуальный фраз. И Гвардия забыв про Запрет, навсегда избавит Мэра от такой опасной докуки как лишний претендент на Трон.
