облик советского спортсмена и комсомольца, всё-таки решили устроить эту безобразную свару на льду, то таким нет места в комсомоле.
И я как первый секретарь ЦК ВЛКСМ сделаю все, чтобы вас не только исключили из Комсомола но еще и дисквалифицировали в ваших клубах как минимум до конца сезона.
Кроме того, — раздухарился Мироненко, — я уже завтра. переговорю с Николаем Николаевичем Соколовым, председателем Президиума Всесоюзной секции хоккея на тему того, чтобы лишить всех участников драки звание чемпиона мира по хоккею среди молодежных команд. Товарищ Кострюков, я ведь правильно понимаю, что Сборная Советского Союза выиграет этот турнир?
— Да, товарищ Мироненко, но, — начал возмущенный Анатолий Михайлович, но функционер его остановил:
— Никаких но, товарищ Кострюков. Никаких, но, — с нажимом повторил он. — Раз уж эта группа игроков. позволила себе так цинично пойти против прямых указаний и распоряжений не только тренерского штаба сборной, но и руководителей ЦК ВЛКСМ в моем лице, то меры должны быть приняты самые жёсткие.
Мироненко обвел всех взглядом, задержался на мне, потом посмотрел на Виноградова над которым всё ещё колдовали врачи и вышел, не сказав ни слова на прощание и громко хлопнув дверью.
— Вот ведь мудак, — в полный голос, так чтобы услышали все, сказал я.
Мы вернулись в Новогорск уже глубоко за полночь и при этом команда, когда мы ехали по ночной Москве была как будто бы пришибленная. Все, в том числе и тренерский штаб, абсолютно не понимали, почему Мироненко так распалился.
На мой взгляд все его действия были абсолютно нелогичными. Потому что сейчас при всем уважении к комсомолу и Коммунистической Партии, уже не старые времена, вроде как и перестройка вовсю идёт.
Да и по большому счёту, ничего страшного не произошло. Фёдоров правильно сказал в раздевалке. Мы же не только выиграли этот матч и выиграли его разгромно, но ещё и как следует морду этим канадским тварим набили.
Да и не были мы зачинщиками. Все видели, что Доми первый на меня бросился, а канадский тренер Чемберс специально против моей пятёрки выпустил на лёд самых настоящих громил.
Тут наоборот надо не принимать организационные меры, а премировать. Как никак, честь советского хоккея отстояли, пусть даже и такими нестандартными методами. Но что там в головах у партийных руководителей, это большая, очень большая загадка.
Сразу же, как только мы приехали, я позвонил Асташеву. Наш «Автомобилист» должна был по всем расчётам уже вернуться из Швейцарии, притом вернуться с победой. Я рассчитывал то, что Сан Саныч успел посмотреть игру по телевизору, так и оказалось.
Главный тренер «Автомобилиста» буквально с порога включил трансляцию. Он всё видел и мне сразу сказал:
— Молодец Сашка, так и надо. Что там с Виноградовым, сильно его помяли?
— Пока непонятно, Сан Саныч, нос точно сломан и зубы выбили. Ну там ещё и скорее всего, сотрясение. Его в больницу увезли.
— Вот ведь шведские пидорасы, извини за грубость, — сказал Асташев. — Уж одного-то канадца они вдвоём могли оттащить от Стаса. А ты как?
— Я в порядке. Тут нас из комсомола собираются исключать и дисквалифицировать до конца сезона.
Я пересказал всю речь Мироненко и когда закончил, тренер опять выругался:
— Хер ему, а не дисквалификация. Ничего, не бойся. Никто ни тебя, ни ребят не дисквалифицирует. Обещаю.
На этом наш разговор закончился и я, успокоенный словами Асташева, отправился спать.
Мужчиной, который в тот вечер появился на скамейке канадской сборной и фактически остановил побоище, которое должно было вот-вот начаться, был Джеймс Мюррей Костелло. В тот момент он занимал должность президента Ассоциации Канадского Любительского Хоккея. Мистер Костелло вместе президентом НХЛ Джоном Циглером прилетел в Москву незадолго до Нового года. Два этих высокопоставленных хоккейных чиновников вели переговоры со своими советскими коллегами по двум вопросам. Оба они касались НХЛ, но мистер Костелло также принимал в них участие.
Первым вопросом было согласование, ставших уже традиционными, турне советских клубов по Северной Америке в следующем году. А вторым разрешение для советских хоккеистов участвовать в розыгрыше Национальной Хоккейной Лиги. Именно этот второй вопрос больше интересовал и Костелло. Он руководил любительским хоккеем, но тоже был очень заинтересован в скорейшем решении этого вопроса.
Так вот, переговоры шли практически весь восемьдесят седьмой год и хотя окончательного решения ещё не было, канадцы понимали что, рано или поздно, они дожмут своих советских коллег.
На самом деле этот вопрос был очень важен для НХЛ, она постоянно расширялась и большие боссы боялись, что из-за расширения Лиги может начаться ухудшение качества игры. А значит упадет зрелищность, соответственно и доходность, как клубов, так и самой НХЛ, которая в тот момент уже активно спонсировала и Ассоциацию Любительского Хоккея, поэтому мистер Костелло и был очень заинтересован в том, чтобы дела у его профессиональных коллег были все лучше и лучше.
Внутренние ресурсы на рынке Северной Америки, после окончательной победы НХЛ над ВХА, были достаточно ограничены, а клубов становилось всё больше и больше, очередное расширение должно было состояться уже вот-вот. Поэтому боссы лучшей лиги мира, все пристальнее и пристальнее смотрели в сторону Европы. При этом если с шведскими или финскими игроками проблем не было никаких и они могли и потихоньку уже начинали играть в НХЛ без каких-либо сложностей, то игроки из ещё двух хоккейных держав: Чехословакии. а главное из Советского Союза, были пока в полной мере недоступны. И если чехи со словакими нет нет, да появлялись в НХЛ, правда пока в основном как перебежчики, то советских хоккеистов можно было перечислить по пальцам одной руки.
Вернее всего один хоккеист родом из Советского Союза до сего момента играл в Северной Америке. Им был Виктор Нечаев, который дебютировал в НХЛ еще в 1982-ом году. Это был по-настоящему уникальный случай, потому что Нечаев добирался до Национальной Хоккейной Лиги окольными путями, да и по большому счету, он был очень средний игрок, который ничего выдающегося не показал и отыграл в НХЛ меньше одного сезона. Поэтому, можно было сказать, что советских хоккеистов в НХЛ ещё не было.
И мистер Циглер, и мистер Костелло, естественно, присутствовали в спорткомплексе «Олимпийский» во время матча молодёжных сборных СССР и Канады. При этом они оба были реалистами и понимали, что шансов у кленовой сборной не очень много, учитывая, то в какой форме находился лидер сборной Советского Союза Александр Семёнов. Поэтому они сразу же поняли, что сейчас случится, когда Чемберс взял тайм-аут и начал объяснять своим хоккеистам новую задачу.
Как
