я ничего писать. — неожиданно спокойным тоном заявляет та. — Никакого прошения о помиловании.
ЧжуВона от такого заявления берёт оторопь.
— Ты чего? — не понимает он. — Как без личной просьбы может быть рассмотрение? Нет запроса, — нет ответа. Это ведь техническая процедура!
ЮнМи молчит, рассматривая собеседника.
— Решила показать обиду? Я понимаю, но сейчас не время для этого. Речь идёт о пяти годах твоей жизни. Ты готова обменять их на своё уязвлённое самолюбие?
ЧжуВон с вопросом смотрит на ЮнМи.
— Не буду я ничего писать. — ещё помолчав, спокойно повторяет та. — Правительство ни разу хотя бы просто не поблагодарило. Ни за концерт в сунын, ни за корейских исполнителей в «Billboard», ни за успех в Японии и Франции. А я должна унижённо просить, а потом ещё благодарить, если они «соизволят». Фигу им, а не прошение! Если президенту неудобно — пусть сама решает свои проблемы. Таким же образом, как обошлась без меня, засовывая в эту тюрьму. Захочет, — справится.
В комнате для свиданий устанавливается тишина. ЮнМи спокойно ждёт ответа собеседника. ЧжуВон молчит, видимо, не понимая, что делать в такой ситуации.
— Господин. — негромко обращается к нему адвокат. — Вполне возможно, что госпожа Пак ЮнМи до сих пор находится в состоянии стресса. Удар, нанесённый по голове, мог вызвать лёгкое сотрясение мозга и, как следствие, провоцирует излишнюю эмоциональность в принятии решений. Поэтому я хочу напомнить, что моя клиентка — несовершеннолетняя и просьбу о помиловании может написать её мать. Или, — человек, назначенный опекуном…
ЮнМи недобро сверкает глазом на советчика.
— Пожалуй. — обдумав услышанное, соглашается ЧжуВон и обращается к девушке. — Извини, я не подумал о том, что ты можешь испытывать физические страдания. Давай отложим начатый разговор. Просто пообещай, что не будешь нарушать установленный порядок. Тебе нужно восстановиться, прийти в норму, и мы с тобой обсудим этот вопрос ещё раз. Когда ты будешь полностью здорова.
ЮнМи в ответ медленно наклоняет голову.
— Отлично. — повеселев, констатирует ЧжуВон. — Больше не буду занимать время свидания. У господина адвоката есть к тебе вопросы. Господин адвокат…
ЧжуВон делает приглашающий жест.
— Благодарю вас, господин младший наследник. — отвечает тот и делает шаг вперёд.
— Госпожа Пак ЮнМи. — произносит он. — Я хочу обсудить с вами ряд вопросов по делу о расторжении контрактных обязательств между вами и агентством «FAN Enterthament». Вы в состоянии сейчас этим заняться?
— Да. — кивнув, говорит ЮнМи. — В состоянии. И у меня есть желание начать ещё два судебных разбирательства. Одно с агентством, на предмет присвоения им моей интеллектуальности собственности. А второй — с министерством обороны, по факту хищения им другой моей собственности — телефона. И ещё хочу подать жалобу на многочисленные нарушения правил судебного разбирательства военным судом, в котором были грубо нарушены мои гражданские права.
— У меня теперь много свободного времени. — поясняет она в ответ на удивлённые взгляды мужчин. — Самое время заняться «процессами». И ещё я хочу узнать, как обстоят дела у моих родных. Давно с ними не разговаривала. Вы имеете такую информацию?
(позже)
После неожиданного свидания, — шкандыбаю в направлении своей одиночной камеры. И фингал болит под глазом, и сопровождают меня аж четверо охранниц, но настроение — гораздо лучше того, с которым пришёл. Не, ну понятно, что ЧжуВон заинтересован использовать меня в своём создаваемом агентстве. Однако, тем не менее –хоть что-то делает, пытается вытащить на свободу. Не как остальные, которые просто забыли. Сбросили, как отработанную ступень, чтобы она не мешала их высокому полёту… Гады…
«… Я убеждён точно, этот мир прекрасным сделать может один лишь человек и это, — ты…» — приходит на ум фраза, сказанная ЧжуВоном, и я невольно улыбаюсь.
Он, конечно, порою в некоторых вопросах ведёт себя совершенно как дебил, но всегда умеет найти правильные слова. Я действительно на это способен. Пусть не прекрасным, — этот мир только могила исправит… Но изменить сумею точно. После меня, — он прежним никогда уже не будет…
Разворачиваю плечи и вдыхаю полной грудью. «Безнадёжно, — это когда на крышку гроба падает земля. Остальное — можно исправить»! Если меня трогать не станут, то и драться не придётся. Пусть юристы из «Seagroup» найдут выход на местных авторитетов и договорятся. А с руководством «Анян» я сам полажу, тем более, что оно показало свою готовность идти на контакт. Пообщавшись с юристом, я вспомнил, о чём не сказал, и сообщил ЧжуВону о разговоре с начальницей колонии и о её предложении по максимуму «загасить» огласку происшествия. Деньги, пообещал, — верну ему после того, как у меня появится возможность. В ответ меня уверили, — мол, никаких затруднений с финансированием нет и не предвидится. Ну, посмотрим, как «оппа» сработает. Теперь можно мысленно усесться на берегу реки и ждать, когда мимо проплывёт труп твоего врага. То бишь — когда выпустят на свободу. Однако, думаю, подобная тактика — контрпродуктивна. Имея столько свободного времени, чё б мне не сделать шо -нибудь эдакого, усиливающего желание госпожи президента выгнать меня из тюрьмы как можно быстрее? Хм…
В задумчивости прохожу участок пути и внезапно приходит озарение.
Эврика! Это же просто!
— Я хочу срочно поговорить с госпожой начальницей учреждения коррекции поведения! — резко остановившись, заявляю я.
Замечаю, как конвоиры, от неожиданного «включения тормоза» пугаются и хватаются за дубинки.
— Сначала, — в камеру. — мгновение подумав, отвечает мне старшая из сопровождающих. — Затем госпожа начальница решит, — захочет она тебя видеть или нет.
— Вперёд! — командует мне она.
«Ну в камеру, так в камеру». — не спорю я, подчиняясь приказу. — 'Думаю, придумка сработает. Единственное, что непонятно, — на чём следует остановиться из имеющегося в голове? И что вообще в ней есть?
(позже, в кабинете начальницыисправительного учреждения «Анян»)
— Госпожа самчонин, благодарю вас за предоставленную возможность общения с моим адвокатом. — говорю я, вежливо наклоняя голову. — Понимаю, в данный момент вы имели все основания отказать, но всё же пошли навстречу. Это очень ценно для меня…
Аджума доброжелательно смотрит на меня, видимо, довольная «политесами». Хотя она сама была заинтересована в этом разговоре и можно было не расшаркиваться, но тут такое. Восток — дело тонкое. Благодарить и кланяться, кланяться и благодарить, — вот правильный путь здешней девушки, ведущий в никуда. Вначале следует выказать уважение, а уж после этого, — переходить к делам.
— Мне сообщили, что младший наследник Ким ЧжуВон, из семьи, владеющей корпорацией «Sea Group», организовал сбор подписей под прошением к президенту страны о моём помиловании…
Прикроемся «оппой». Всё равно он придёт договариваться. С него не убудет.
.… — Он уверен в положительном решении данного вопроса, но вместе с тем выставил ряд условий, которые я согласилась выполнить. Госпожа, обещаю впредь не нарушать дисциплину и активно участвовать в общественной жизни «Анян», для создания благоприятного о себе впечатления…
Начальница одобрительно кивает. Наверное, думает — «где же ты раньше была?» или про ЧжуВона, — «где тот раньше был»?
— Господин младший наследник также порекомендовал, пока решается вопрос, — не сидеть сложа руки и сделать для страны нечто ещё, способное поднять её международный престиж…
Вообще-то, — это чисто моя придумка. Но «генерить идеи» здесь прерогатива исключительно мужчин, а мне сейчас необходимо «слиться с корейским обществом» и не «отсвечивать». Поэтому… Противно, да. Но выйти на свободу и отмстить недругам — хочется сильнее обидки. Просто добавим сей пунктик в список претензий к Стране утренней свежести. С надеждой когда-нибудь огласить его целиком и полностью.
—… Он предложил написать ещё одно произведение, достойное мировой литературной премии и, тем самым, укрепить нацию в мысли о том, что Пак ЮнМи странная, но её можно простить, если она раскаивается и работает на благо страны…
Хозяйка кабинета чуть слышно хмыкает. То ли удивляясь услышанной самоуверенной наглости, то ли ещё чему.
— Ты точно «раскаиваешься»? — спрашивает она.
— Госпожа, как только удастся выяснить, за что именно мне нужно это сделать, мгновенно сообщу, — «да» или «нет». Пока же…
Я неопределённо пожимаю плечами.
… — всё словно в тумане.
На меня пристально смотрят оценивающим взглядом.
— Согласно установленным правилам, все, отбывающие наказание, — работают. –продолжаю дальше объяснять свою идею. — С целью приобретения профессии и улучшения личного материального положения, а также общего социального уровня жизни здесь. Подумав над словами господина Ким ЧжуВона, хочу предложить вам на рассмотрение вариант моего более эффективного использования для нужд «Анян». Как свежеиспечённый
