что делать? — раздались выкрики из рядов.
— А тем, кто верует, как их отцы заповедали и патриарх Кир?
— Каждый пусть верит так, как просит его душа, — ответил Святослав. — Не дело князей лезть в дела божеские. Денег, как арабы, я у вас за это не попрошу, но и резать друг друга за веру тоже не позволю. Тут у меня будет тишина, порядок и все подати вовремя. За бунт — казнь, за предательство — казнь, за взятку — казнь. Ну, или ссылка на соляные копи. Но я вас уверяю, почтенные, лучше казнь. Просто поверьте на слово.
Зал ошеломленно замолчал. Это было что-то новое и, определенно, требовало осмысления. А еще, это решало очень многие проблемы, которые столетиями заметались под ковер.
— Второе! — крикнул Святослав. — Налоги здесь будут те же, что и в Словении, а это примерно вдвое ниже, чем сейчас. Снижены будут и налоги на земледельцев. Будет запрещено рассчитываться зерном. Только твердой монетой и солью. Рынки Словении будут открыты для вас, цена на соль будет снижена вдвое, а внутренние пошлины отменяются навсегда.
— Третье! Никто не тронет ваши дома, ваше добро, ваших жен и дочерей. Они теперь под защитой закона.
— Четвертое! Канал Фараонов будет расчищен. Судя по вашим лицам, почтенные, вы не знаете что это. Я поясню. Это канал, который ведет из Средиземного моря в Красное, через Горькие озера. Товары из Индии снова пойдут через Александрию, как при императоре Траяне.
— Пятое! Кто не хочет оставаться здесь, тому путь чист. Он волен забрать свое имущество и покинуть Александрию в любое время.
— Хм-м, — вышел вперед глава гильдии стекольщиков. — Мы, пожалуй, останемся, сиятельный архонт. Только ты не взыщи, у нас от таких новостей малость голова кружится. Ты, сделай милость, дай подумать, а потом выслушай нас, не гони. У нас накопилось множество вопросов. И решения их мы не видим уже много лет.
— Все важные вопросы вы обсудите через месяц, с великим логофетом Египта, — ответил ему Святослав. — Мое же дело — оборона страны. Мне еще нужно привести к покорности города Дельты, Вавилон и Пелузий, а потом и Верхний Египет, до самых порогов.
— Великий логофет Египта? — зашептались купцы. — А это еще кто такой?
* * *
— Да, племянник, — не на шутку заинтересовался Стефан. — У меня тот же вопрос. А это еще кто такой? Я его знаю?
— Знаешь! — без тени улыбки ответил Святослав. — Это ты, дядюшка! Неужели ты думаешь, что мой отец отдаст целую страну шестнадцатилетнему парню? Да во всей Словении раз в десять меньше народу, чем в новой префектуре Египет. Так что приходи в себя и пойди, съешь чего-нибудь. Твоим дыханием можно заряжать мои огнеметы. А потом, когда поешь, спускайся в каюту. Там тебя уже ждет референдарий прошлого префекта. Он вроде толковый малый, и я не стал его прогонять. У него уже собрался целый мешок обращений, наказов, просьб, жалоб и доносов. Я не смог отбиться от просителей. И я уже устал выслушивать всех этих людей. Они идут днем и ночью. Теперь это твоя работа, дядюшка.
— Вот бедный я, бедный! — Стефан пока не знал, печалиться ему или радоваться. — Еще утром я боялся, что меня казнят на Бычьем форуме, как государственного преступника, а в обед я уже правлю Египтом. И вина мне тут не дают. А как можно совершать измену императору на трезвую голову? Никак! Вот проклятье! А впрочем… хм… Разве не этом я мечтал всю свою жизнь?
Май 637 года. Западные Балканы. Бывшие земли племени хорватов. Бывшая имперская провинция Далмация.
Молодое княжество хорватов, которое только-только начало становиться на крыло, было безжалостно разгромлено войсками князя и герцога Истрии Виттериха. Пришли легионы, пришла аварская конница, и даже тысяча болгар, которая искала себе новых земель, не удержалась и поучаствовала в этой войне, изрядно набив свои переметные сумы. Словенские дьяки хорошо платили за семьи с детьми. Княжеский род хорватов был истреблен под корень. Братья Клук, Ловел, Косендзис и Мухло были убиты. Убиты были даже их сестры Туга и Вуга вместе с мужьями и детьми. Убиты были все, кто не сложил оружие, а остальные склонили головы перед новой властью.
Римская Далмация оказалась дикой мешаниной из народов и языков. Тут жили потомки римлян, иллирийцев, греков, даков, гетов, фракийцев, македонян, хорватов, сербов и тьмы тьмущей мелких словенских родов. И все это великолепие располагалось в густо заросших лесом горах и долинах, ловить в которых небольшие отряды мстителей можно было до второго пришествия Бога, которого почитали бывшие владельцы этой земли.
— Смотри, Виттерих! — князь Самослав развернул карту новых земель перед герцогом. Он провел линию от Салоны до Белграда. — Вот эти земли постепенно будем чистить от непокорных родов. Года два-три понадобится, может больше. Тут добрые места, земли плодородные, а на юге даже оливковое дерево растет.
— Ты мне это зачем говоришь, государь? — подозрительно посмотрел на него Виттерих. — Я подручник твой. Что скажешь, то и делаю. Или ты мне предложить чего хочешь?
— Уступи мне Тергестум, — негромко сказал князь.
— Тергестум… — обиженно засопел герцог. — Не отдам! Вся торговля там. Все деньги. Не годится так. Я, конечно, тебе обязан всем, но ты меня просто раздеть хочешь. Что взамен даешь?
— Взамен отдаю всё южнее Дравы и до самой Салоны, — прочертил еще одну линию князь. — Тут земель раз в десять больше, чем у тебя сейчас. У тебя останется Пола, Витополис, Ядера и Салона(1). И это только порты. Плюс десятка два городков в новых землях. И это все твое.
— Это же в руинах все, — поморщился Виттерих. — И воевать еще за эти земли не один год. Дикие места, разоренные в дым. Эту землю обустраивать придется годы и годы.
— Долги спишу, — продолжил торг князь. — А это тридцать тысяч солидов. Доходы с этой земли тебе с лихвой прибыль от одного порта перекроют. Ты пойми, Виттерих, торговля в Тергестуме вся моя. И порт мне свой нужен, а не чужой. Не отдашь Тергестум, я соседнюю Аквилею у герцога Гразульфа куплю, и все корабли уйдут туда. У меня просто выбора нет. Сам подумай, мы вот с тобой друзья, а будут ли
