потом и любили. Сегодня же Владимир в бою оберегал ее больше, нежели ранее. Он защищал не только жену, но и сына. Она также понимала его действия и помогала ему, как могла. И еще она поняла, что напрасно поехала, этим только связывала ему руки. Но все приходит с примером. Теперь-то она точно знала, что уж более никогда не будет в походах тяжестью висеть на шее мужа, будет только женой и матерью.
— Хотя время покажет, — думала она, оставшись в княжеском шатре.
Утром, когда встало солнце и уже успел подрастаять ледок на лужах, отрядов монголов не увидели в стане князя. Они ушли также внезапно, как и появились.
— Тьфу, нечисть! — Сплюнул воевода, когда ему доложили об их уходе. — Слава Богу, што ушли. Воздух стал чище.
Пройдя станом, он остановился у княжеской палатки. Стражи сказали, что князь еще не выходил и там тихо.
— Путь поспят, — усмехнулся Опраксин. — Молодые ешшо.
А сам прошел по рядам, где сидели у костров воины, готовя пищу, очищая одежду и задавая корм лошадям. Все готовились к обратному походу.
— Сегодня уже домой, — думал он, и тяжко вздыхал, оглядывая поредевшие воинские полки. — Тольки не усех дождутся матери и жонки. Беда…
Через три дня княжеская рать вернулась домой. Многих не досчитались после той бессмысленной и жестокой сечи. Встречали своих родных кто с радостью, а кто и с печалью. Горе от таких походов оставляло в сердцах людей страдание и горький привкус боли. Но все же было еще и чувство удовлетворения и даже гордости, что смогли победить и отбросить супротивника на его земли. Своих же людишек, князь пообещал поддержать, прислать им разрешения на строительство новых изб. С врагов он не стал требовать уплату за потраву земель и гибели жителей, но взял со старого князя слово, что тот более не станет посягать на его удел и признает его женитьбу действительной. Тот, скрипя зубами, согласился, хотя и высказал, что не сам, мол, князь добился победы, помогли ему, а то бы…Но Владимир и не слышал его, он занимался мирными делами своего удела и ждал появления на свет наследника.
К середине лета родился крепенький мальчик и назвали того Иваном.
— Вот и будет стародубцам новый князь, — говорили люди, счастливые, что не прерывается род, что будет продолжение, а им свой собственный правитель, знающий чаяния своих людишек, и защищающих от ворога.
Празднования длились долго и князь с княгиней устали принимать поздравления и подарки. Но все кончается и вновь пошли будни в хлопотах по оброкам. Надо было распределить прибыли таким образом, чтобы хватило и на Орду и на помощь бедным жителям. Кроме всего, Владимир задумал укрепить границы строительством монастырей и крепостиц по периметру своего удела. Требовались не только руки, но и много золота. Для этого он продавал урожай ржи, что хорошо уродилось в этом году. Купцы разъехались по Руси в поисках рынка, и дошли аж до Новгорода и Архангельска. Там предложили его свейским купцам и заключили хорошие договоры на дальнейшие обороты.
Узбек слушал от своих баскаков рассказы о деятельности Владимира и усмехался в усы.
— Молодец, урус, все правильно делаешь. Еще годок и можно привлекать тебя к своим планам.
Владимиру было невдомек, что придумал хитрый и жестокий хан, и все свои силы направлял в мирное русло. Соседи также были заняты своими удельными делами, и даже Московский князь оставил пока свои намерения. Он решил, что начнет вновь подготовку к объединению уже к Рождеству.
Так и случилось.
Разослав заранее приглашения к встрече «в верхах», он ожидал в своей столице приезд многих князей, но ошибся — приехали меньше половины приглашенных. Такие как Городецкое, Суздальское, Юрьевское, что были в окружении Владимира, и помня его сечу с владимирцами, не желали идти с теми в связке.
— Ему быти с московитами, таки ен есть родич ихий, — басил Городецкий князь Иван, на встрече с Владимиром, когда те подписывали Слово под мирными договорами. — Зачем мне ихий спор и дела? Мне бы урожай продать и хану подать заплатить.
Владимир понимал, что некоторые соседи теперь к нему относились настороженно, после той сечи с помощью Узбека, и искали у него дружбы. Хан знал об этом и всячески потворствовал таким князьям: на их территориях не свирепствовали баскаки, не нападали половецкие отряды. Даже соседняя мордва присмирела и не захватывала, как раньше, готовые урожаи селян, а покупала, то есть вела торговые дела. Поэтому уже кроме городецких, подписали соглашение и юрьевцы и даже суздальцы.
Владимир видел в этом свою заслугу, а хан только похахатывал, и не опровергал.
— Давай-давай, князек, ты мне нужен весь и полностью. Теперь у меня есть открытая дорога на Москву. Еще годок и моя орда двинется в земли урусов. Тогда и поговорим, московский князь, — потирал он сухие жесткие ладони. — Ишь, чего удумал — мне перечить! Еще недавно и не было тебя, да Алексашка Новогодский надоумил владимирцев поделиться землей для нового удела. А раз так, тогда и у них буду брать мзду по полной. Но сопротивлений не потерплю. Нечего вольнодумство новгородцев распространять. Мои — уруские княжества, и мои подданные, еще со времен Большого хана Батыя. Так и будет всегда.
Встреча князей потерпела неудачу: то ли боялись нашествия половцев, то ли гнева хана. К тому же видели действия от распрей между князьями соседями.
— Лучше переждать, — советовал Московскому родичу старый Владимирский князь, — подготовиться к отпору. А он намечается, к тому жа в нашем центре эти стародубцы и воно, как больное место на теле. Всяко может случиться. А как — ужо спытал на себе. Вишь, монгол тута был сразу жа, — продолжал свои мысли князь. — Зачем нам снова нашествие? Тока смерть да выжжана земля. Погодим, посмотрим.
Московский князь понимал, что замахнулся на многое и решился жениться на Гориславе, по наущению и своих советников и старого владимирского князя. А тот обещался отдать ему южные земли, что между ним и смоленскими, ближе к черниговскому. Так и поступили. Горислава получила мужа, а Московское княжество разрасталось новыми землями, укрупнялось, обзаводилось связями уже с западными князьями Смоленским, Черниговским. Подписывались Положения и договоры на торговлю, на помощь, в случае набегов.
Все это отслеживал и хан и хмурился. Он не желал усиления нового молодого княжества и в то же время понимал, что сделать пока ничего не может. Он ждал и готовился.
А в Старобудском княжестве праздновали свадьбу воеводы Опраксина с Марушей.
