— У меня свободных мест нет, — еще больше нахмурился Пилкин.
— Константин Павлович, меня мало интересует денежное содержание. Если оно будет — хорошо, если нет — да и Бог с ним. Как и перспективы карьерного роста.
— Оно и видно… — буркнул вице-адмирал, кивнув на погоны.
— То чистая случайность. Уверен, что окажись вы на моем месте, то поступили бы так же.
— Тогда я вас не понимаю, — пожал он плечами. — Посидите дома. Подождите. Год-два и вас устроят на какой-нибудь корабль. Тем более, насколько я слышал, у вас есть и другие дела. Печатные машинки, арифмометры, шариковые ручки и механические карандаши — это очень полезные вещи. Займитесь ими.
— Константин Павлович, давайте начистоту?
— Ну что же? Если вам так угодно.
— Мой слишком быстрый карьерный рост поставил крест на моей дальнейшей службе в Российском Императорском флоте. Даже несмотря на то, что награждали меня вроде как за дело, это все выглядело очень неправильно в глазах куда более опытных и заслуженных офицеров. По большому счету за Японию мне не нужно было давать капитана второго ранга. Ведь одно дело из револьвера стрелять, а другое — кораблем командовать. Но начальство рассудило иначе.
— Не все так пасмурно, молодой человек, — усмехнулся, но уже беззлобно, Пилкин. — Посидите где-нибудь тихо несколько лет и все забудется.
— Без дела, Константин Павлович. Без дела. А вы сами смогли бы вот так, опустить руки и ждать у моря погоды? Вы уже не молоды, но разве это мешает вам не покладая рук трудиться над укреплением морского могущества Российской Империи? Вот и я не смогу. Характер не тот.
— Ну, что же. Это похвально. И что же вы намерены предпринять?
— У меня немало денег. Возможно, я просто везучий, но мне удается их зарабатывать много и легко. Так вот. Понимая это, я хотел начать заниматься судостроительной промышленностью в России. То есть, постараться применить эти деньги с пользой для Отечества. Однако не имею никакого представления о том, как делаются дела в этом важном направлении. Ведь одно дело на корабле ходить, и совсем другое — его построить. Потому и хочу пойти под вашу руку, пусть и без оклада, дабы разобраться в том, что к чему. Проникнуться этой проблемой со стороны флота. Год-другой и уйду в отставку, полностью посвятив себя промышленным делам. Но этот опыт, на мой взгляд, будет бесценным.
— Признаться, вы меня удивили, — пристально смотря ему в глаза, произнес Пилкин. — Почему вы пришли ко мне? Ведь Василий Иванович в Главном судостроительном управлении вам больше подходит.
— Потому что он ведает больше административными вопросами. То есть, какие корабли строить, когда и где. У какого поставщика что заказывать. Ну и так далее. А вы занимаетесь технологией строительства кораблей и их вооружений. Грубо говоря — ведаете фундаментом Отечественного судостроения, без понимания которого ничего не получится.
— Хорошо, господин капитан второго ранга, — произнес Пилкин после нескольких минут раздумья, — я удовлетворю вашу просьбу. Но не надейтесь отсидеться, прикидываясь ветошью. Я загружу вас работой настолько, насколько это только возможно. Вы поняли меня?
— Так точно, господин вице-адмирал! — Щелкнул каблуками Владимир.
— Что же до оклада, то негоже оставлять офицера Российского Императорского флота без него. Вы получите его в полном объеме.
— Когда можно приступать к выполнению должностных обязанностей?
— Приходите завтра с утра. Пожалуй, Адмиралтейство не расстроится, если я вас возьму к себе. У вас все?
— Так точно!
— Тогда ступайте. У меня еще сегодня много дел.
Ульянов попрощался и вышел на улицу. Вдохнул свежего воздуха. И взяв извозчика, направился в свой особняк. А в голове крутилась только одна мысль: 'Как немного человеку нужно для счастья…' Ведь судостроителей и особенно технических специалистов при них считали черной костью Российского Императорского флота. И это в лучшем случае. А бывало и хуже. Не привыкли они к добрым и теплым словам, пусть и даваемым в слегка завуалированной форме.
18 декабря 1891 года. Российская Империя. Санкт-Петербург. Зимний дворец
Императрица просматривала документы, поданные ей Оржевским.
— И какой вывод? — Наконец не выдержала она. — Из бумаг ничего не ясно.
— Никакого Ваше Императорское Величество, — нахмурившись, ответил начальник Жандармерии.
— Как это возможно?
— Мы опросили всех его знакомых и родственников в Симбирске и Санкт-Петербурге. Узнали даже какую… простите… шлюху он снял по пути в Москву и опросили даже ее. Но капитан второго ранга Ульянов продолжает удивлять чудесными и совершенно противоречивыми фактами своей биографии. Например, учась в гимназии, он хоть и получал отличные отметки, но никогда не демонстрировал высоких способностей к математике. Скорее, напротив. Она ему тяжело давалась. А потом, вдруг, как по мановению волшебной палочки все переменилось.
— С ним что-то произошло?
— Да. Но что конкретно никто не знает. Владимир Ильич гулял по улице и, вдруг, ко всеобщему удивлению, упал, напрочь потеряв сознание. Врач, обследовавший юношу, констатировал переутомление. По легенде тот тайно от всех учил математику, физику и химию. Это возможно. Теоретически. Но, во-первых, почему тайно? Во-вторых, зачем тогда он так демонстративно страдал в гимназии? Тот уровень, который Владимир продемонстрировал, после странной потери чувств, как минимум соответствует высшему образованию по данному профилю. Если не более того. Кроме того, по словам дежурного офицера приемной комиссии Морского училища, Владимир показал ему ряд весьма изящных решений, о которых он никогда не слышал. Я допустил, что уровень компетенции офицера может быть не высок. Но сохранились черновики решения тех задач. Дежурный офицер оставил их себе, дабы поразмышлять над методами решения.
— И?
— Маститые математики и механики также удивлены и заинтересованы.
— Очень интересно… — задумчиво произнесла Императрица.
— Да и учился он… странно, мягко говоря. С тем же успехом можно было посадить за парту опытного адмирала, каким-то чудом скинув ему полвека, а то и больше. Он честно старался имитировать учебу, но я внимательно просмотрел его письменные работы и просто не знаю, как их описать. Это все что угодно, кроме ученических попыток освоить незнакомый предмет. Кроме того, я поднял заботливо спрятанные под сукно предложения Владимира по Морскому министерству. Те самые, за которые ему Станислава третьей степени дали. И проконсультировался с уважаемыми моряками. Само собой, не говоря о том, кто именно их подал. И вы знаете — тот же эффект. Простые, очевидные решения, легко реализуемые и требующие минимальные затрат.
