В боевой рубке "Пересвета" все застыли в напряжении.
– Взять прежний курс! – скомандовал Николай Оттович через десять минут.
Даже с противоположной от "боя" стороны русские корабли были достаточно хорошо различимы.
– А если бы ещё и с этих румбов атаковали? – подал голос Сойманов, стоявший на мостике вместе с командиром.
– Да уж. Вот найдут ли нас?
Не нашли. На "Ретвизане" подняли вверх луч прожектора, что означало окончание учений. "Пересвет" снова включил огни и пошёл принимать на борт свои катера.
Днём командиров всех участвовавших кораблей и катеров Вирен пригласил на борт "Ретвизана" для разбора ночных учений.
В адмиральском салоне было не продохнуть – влажный и, мягко говоря, тёплый воздух, казалось, можно было резать ломтями. Два десятка офицеров ждали оценки адмирала как школьники.
– Я, вместе со своим штабом внимательно изучил рапорты командиров кораблей и катеров. Выводы неутешительны. Господа командиры кораблей, кто из вас захватывал прожектором катера на расстоянии менее пяти кабельтов от борта?
Подняли руки Сарнавский, Успенский и Щенснович.
– Но Роберт Николаевич, ведь эти катера могли бы быть уничтожены раньше, на более дальних дистанциях, мой крейсер неоднократно захватывал прожектором и удерживал в его свете несколько минут атакующие катера.
– Господа офицеры, командовавшие катерами, есть такие случаи, когда вы приближались к кораблям неосвещёнными или освещёнными на несколько минут? – повернулся к молодёжи адмирал.
Руки подняли четверо.
– То есть минимум два минных попадания мы имеем. Так?
Крыть было нечем. Командиры броненосцев и крейсеров понуро молчали.
– Теперь вы, Николай Оттович. Что это была за самодеятельность? Ни в коем случае не считаю ваши действия трусостью, но хотел бы услышать объяснения. Почему вы покинули строй?
– Роберт Николаевич, я просто увидел весь этот "праздник света" и подумал, что при большом количестве атакующих миноносцев не спастись. И погасив огни вышел из строя, чтобы посмотреть, что из этого получится. Меня не нашли, не так ли? – посмотрел Эссен в сторону командиров атаковавших отряд.
Офицеры либо просто смолчали, либо покачали головами.
– Так может лучше научиться ходить так, чтобы нас не заметили, чем репетировать отбитие минной атаки, которой может и не быть? Нет, этому учиться тоже надо, но, по моему, в первую очередь нужно научиться избегать самой атаки. Разве нет?
– Какие будут мнения, господа? – обвёл газами Вирен присутствующих офицеров.
– Что, совсем без огней? Так корабли же протаранят друг друга! – Ухтомский был явно против таких экспериментов.
– Может послушаем сначала сторону атаковавшую отряд? – усмехнулся Вирен, – прошу, господа, ваше мнение?
– Разрешите мне? – робко спросил мичман Витгефт.
Получив разрешение он продолжал: Я сам, в первую очередь хотел атаковать именно "Пересвет", но когда он "пропал", то броненосец действительно стал необнаружим. Если бы корабли не светили прожекторами, то и они были бы невидимы в ночи, мы бы их ни за что не нашли, разве что в борт врезались.
Другие молодые офицеры согласно закивали.
– Так что, будем учиться ходить ночью без огней? – весело спросил Вирен у командиров кораблей.
– Надо! – кивнул Иванов.
– Опасно, но дело того стоит, – согласился Успенский.
В общем не возражал никто.
– Ну что же, каждую ночь с хорошей погодой будем пробовать. Для начала по нескольку часов, а там… Все свободны.
Первой же ночью попробовали идти двумя тройками. На всякий случай разошлись подальше группа от группы и шли "держась" за кормовой огонь переднего мателота три часа. Во избежание столкновений групп было открыто ещё по одному бортовому огню, а в случае потери впередиидущего нужно было немедленно открыть все огни. Не потребовалось. На следущую ночь так прошли пять часов, а потом каждую ночь шли уже постоянно держась только "за хвостик друг друга". Оказалось вполне реально ходить в темноте без огней.
Вначале за штурвал ставили лучших рулевых, командиры постоянно находились в ходовой рубке, потом этому научились все кому положено и можно было оставить корабль на среднего рулевого и вахтенного начальника.
Рулевые, правда, освобождались от угольных погрузок.
А угольные погрузки в океане были сущим адом. На угольщики отправлялось до сотни матросов с каждого корабля (больше всего с "Пересвета" и "Победы" – эти броненосцы ещё в Артуре были прозваны "пожирателями угля"). Матросы спускались в трюмы и в тропической духоте, в угольной пыли они часами загружали мешки с углем. Сапоги, одежда на этих работах просто "горели". На головы, чтобы не угробить бескозырки надевали либо "чалмы" из ветоши, либо колпаки из парусины, либо даже шили мешки-наголовники с прорезями для глаз и рта. Угольная пыль ещё долго скрипела на зубах, разъедала кожу в подмышках и в паху. Плевки матросов после этих работ ещё долго были чёрными как антрацит.
Острые осколки угля быстро приводили мешки в негодность и они расползались не только по швам. Часами и часами после погрузок матросы чинили их и штопали. А новых взять было негде.
Не выдерживала не только ткань. Людские организмы тоже сдавали. Не было случая угольной погрузки, чтобы после неё не хоронили бы в океане несколько человек.
Но умирали люди и в обычные дни. От солнечных ударов например. В Индонезии для офицеров были приобретены пробковые тропические шлемы, а матросы были защищены от жестоких солнечных лучей всё теми же бескозырками. Вода из опреснителей была отвратительной на вкус, её старались сдабривать лимонной кислотой, а доктора требовали, чтобы в неё добавляли и соль, но зачастую её пили просто так.
Старший врач "Пересвета" Августовский специально собирал офицеров и просил, чтобы они объясняли это матросам:
– Как вы думаете, господа, от чего происходит с человеком тепловой удар?
– От перегрева конечно.
– Ничего подобного, его можно получить и без особого перегрева. И наоборот, при жуткой жаре избежать. Он происходит от падения концентрации соли в крови. Если человеку долго жарко, то он много пьёт. И при этом потеет. И, извините, мочится. При этом из организма выводится соль. И если она там не восполняется, то тогда, в определённый момент и наступает тепловой удар. Объясните это матросам, требуйте, чтобы немного соли в питьевую воду добавлялось. Но только не надо заставлять людей пить тузлук как для засолки селёдки. Щепотки соли на литр воды вполне достаточно.
