Через какое-то время Лора сказала Джеймсу, что генеральный прокурор хочет его видеть.
– Не забудь дышать, – прошептал он Мэгги, сам направляясь к огромным двойным дверям.
– Ты тоже, – так же шепотом ответила Мэгги, стараясь смотреть на свой телефон, а не на удалявшегося мужчину.
Двери за ним захлопнулись. В приемной она осталась одна.
Чтобы себя занять, Мэгги стала писать письмо Нан, в котором описала свой первый полет, новый телефон и поездку на автомобиле с личным шофером. Чтобы не волновать Нан, она опустила те моменты, когда была близка к обмороку. Мэгги очень старалась, нажимая на клавиши. В конце концов сообщение, хотя и с кучей грамматических ошибок, было закончено и отправлено.
Не зная, чем еще себя занять, Мэгги попробовала освоить игру с сердитыми птицами. Услышав чей-то крик, она вздрогнула. Если уж вопли слышны за двойными дверями, то что же происходило там, в кабинете? И хотя было невозможно разобрать слов, интонация, с которой эти слова произносились, свидетельствовала – кто-то жутко недоволен, и этим «кем-то» мог быть только один человек.
Генеральный прокурор был крайне недоволен какой-то ситуацией, и эта ситуация, скорее всего, касалась и ее.
У Мэгги снова возникло чувство – она что-то сделала неправильно. Томми и Джеймс относились к ней не так, как к ней отнесется Тодд Ленон. Вряд ли генеральному прокурору есть до нее хоть какое-нибудь дело…
– Мисс Сердце Орлицы? – услышала Мэгги голос Лоры и подняла голову. – Мистер Ленон желает вас видеть.
У Мэгги засосало в желудке. Как же она нервничает! Но раз уж она здесь, надо постараться сделать все как надо.
Она положила телефон в сумку и не торопясь – чтобы оттянуть время – встала. Туфли цвета слоновой кости на каблуке, которые выбрала для нее Роузбад, с непривычки жали ноги, но думать об этом сейчас просто не представлялось возможным.
Лора терпеливо ждала, пока Мэгги делала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем войти в открытые двери. Джеймс верил в нее. Ради него, чтобы доказать, что он не ошибся, она должна справиться со своими нервами. Она не может допустить, чтобы он в ней разочаровался.
Джеймс с непроницаемым выражением лица сидел за столом с мраморной столешницей. Увидев это лицо, Мэгги поняла – дела совсем плохи.
Мистер Ленон стоял возле бара, к ней спиной, и наливал в бокал жидкость темного цвета. Хрусталь бокала преломлял падающий из окон свет, расщепляющийся на маленькие радуги. Двери за Мэгги закрылись. Она остановилась, ожидая, когда Тодд Ленон заговорит.
– Карлсон сказал, теперь вы наша главная свидетельница, – без всяких предисловий начал прокурор.
И как ей надлежало на это отвечать? Мэгги бросила взгляд на Джеймса. Тот пожал плечами.
«Да, помощь мне определенно не помешала бы», – подумала Мэгги.
– Да, похоже.
Мистер Ленон обернулся, прислонился к бару, повертел в руках бокал:
– Определенно…
Он замолчал, разглядывая ее с ног до головы. Мэгги неожиданно поняла, что должна себя продать этому мужчине – не свое тело, а себя как личность. Ей предстоит убедить Тодда Ленона, что именно она может помочь Джеймсу выиграть важное дело.
Мистер Ленон вздернул бровь:
– Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен довериться уличной проститутке.
Мэгги ощутила гнев. И это было хорошо. Он придавал ей сил, заставляя забыть о нервозности. Она не позволит обращаться с ней как с ничтожеством!
– Я могу назвать несколько. Во-первых, я бывшая уличная проститутка. – Она сделала ударение на слове «бывшая». – Сейчас я успешная деловая женщина, на хорошем счету в Абердине. Я состою в интернет-сообществе индейских танцоров. Во-вторых, мои дела закрыты по истечении срока давности. За эти десять лет я закончила среднюю школу и курсы в колледже.
В-третьих, это нужно сделать, тем более что вы клялись защищать людей, о которых никто знать ничего не знает. Мы, может быть, и бедны, и совершили поступки, которые не делают нам чести, но мы такие же люди и нуждаемся в защите закона так же, как богатые и влиятельные особы.
Ленон понюхал свой напиток.
«Неужели не убедила?» – мелькнула у нее мысль.
– Но есть и другие причины.
Уголок рта Ленона приподнялся вверх. Это была не улыбка, а ее имитация.
– В самом деле? – усмехнулся он.
Тодд Ленон, как и говорил Дэн, оказался на редкость высокомерным и напыщенным типом. И своим поведением он ее достал.
– Да. Представив бывшую уличную проститутку в качестве свидетеля, вы создадите себе хорошую репутацию, так как посадите за решетку человека, злоупотребившего своими должностными обязанностями, бравшего взятки. Таким образом вы встанете на сторону маленького человека. Это можно использовать в вашей будущей кампании. – Джеймс говорил об этом за ужином – как о простом и надежном способе завоевать доверие людей и подняться по служебной лестнице. – И этих причин достаточно, чтобы вы прибегли к моей помощи.
Гнев Мэгги утих так же неожиданно, как и возник. Ее взгляд упал на Джеймса. Улыбка на его лице была хорошим знаком.
– Я говорил вам – у меня хорошая свидетельница, – произнес Джеймс, не отрывая взгляда от Мэгги.
Она почувствовала, что сделала все правильно. Значит, она не подвела ни его, ни себя. Мэгги даже немного расслабилась.
Ленон опрокинул бокал, поставил его на стол и скрестил руки на груди. Мэгги распрямила плечи и велела себе дышать.
– Это ваш последний шанс, Карлсон. Еще одна неудача – и я приму меры. Более того, это не самым лучшим образом отразится на вашей предвыборной кампании. Все ясно?
– Абсолютно. – Джеймс встал. – Благодарю, что уделили мне время, сэр.
Ленон махнул рукой, снова повернувшись к бару.
«Ну и ну, – подумала Мэгги. – Сколько же он пьет?»
Джеймс, пропустив ее вперед, зашагал к двери. Но не успели они выйти, как раздался голос Ленона:
– Кстати, Джеймс, сегодня мы встречаемся в клубе. Вы ведь появитесь, не так ли?
– Да, я уже запланировал.
– Мисс Сердце Орлицы, надеюсь, вы к нам тоже присоединитесь? – спросил Тодд Ленон.
Как ни хотелось Мэгги ответить отказом, она четко произнесла:
– Разумеется, мистер Ленон.
Джеймс старался унять волнение, но Мэгги пробыла в своей спальне почти три часа. Она так устала, что Джеймс заказал ужин в номер. После чего посоветовал ей вздремнуть, сказав, что разбудит ее, когда им нужно будет собираться.
