Я с интересом уставился на прелестницу, очень красивая девка, как раз в моём вкусе, и я чувствовал, что нас что-то связывает, была какая -то уверенность.
– Как ты, Лёш? – спросила у меня девушка, ощупывая моё лицо глазами. – Они тебя били?
– Извините, но мы знакомы? – спросил я её.
– Вот звери! – воскликнула в сердцах красотка, и её глаза заблестели. – Что они с тобой сделали? Ты не помнишь меня?
– Нет! – виновато пожал плечами, мне стало неловко за её слёзы, словно я обидел чем эту девушку.
– Я Мария Лампасс, звезда имперского кинематографа. Мы недавно познакомились в Саймонусе, но я уверена, что мы знали друг друга и раньше, я видела нашу фотографию на вашей камере, вот только не помню, когда и где ее сделали.
– Почему вы мне помогаете?
– Ты не выходишь из моей головы! – тихо ответила Мария, и вытерла слёзы. – Постоянно снишься мне, мыс тобой гуляем под синим небом. К чему это? А бросить тебя в беде я не могла. Когда узнала, что тебя взяли, подняла всех своих влиятельных знакомых на уши, да плюс ко всему помогли «Инициативные граждане», и имперская безопасность была вынуждена отпустить тебя.
– Я ничего не помню, Мария! Что со мной стряслось? Кто же я?
– Ты воевал на секторах, затем пропал без вести, говорят, тебя убили, но ты выжил. Не знаю, чем ты занимался, но вовремя вашего отдыха повстанцы похитили твою жену, а тебя и твоих друзей ранили.
– Мою жену? Я женат?
– Жандармерия говорит, что её казнили, повстанцы взяли на себя её смерть, они выпустили видеообращение в интернете.
– А кто мои друзья?
– Они представлялись Петром и Сашей. – Мария вытащила какую-то пластиковую карточку, и показала мне на ней двоих мужиков, один страшный постарше, другой молодой. Обычный парень.
– Я их не помню… – взял из её рук фотографию, и долго всматривался в лица, но в душе так ничего и не шевельнулось, просто незнакомые люди, изображение сменилось, и теперь на меня смотрела красивая зеленоглазая девушка, практически не уступавшая Марии в привлекательности.
– А это твоя жена! – посмотрела на меня Лампасс.
– Я не… – я замотал головой, всё это было настолько нереальным, каким -то потусторонним… Какая жена, моя жена сгорела в машине, в результате подрыва СВУ, какого чёрта! Но всё-таки это было явью, похоже, что я и в самом деле лишился памяти. И угораздило ж меня жениться, этот факт просто не укладывался в голове. И чем это я так насолил повстанцам?
– Приехали! – сказал водитель, и пошёл открывать нам дверцы, мы вылезли наружу перед двухэтажным домом. Рядом стояла серебристый «паркетник».
– Твой дом! – сказала Мария. – Безопасность разрешила забрать личные вещи, а само здание арестовано, и отошло государству. Машину забрать можешь.
Подошёл к машине, и распахнув дверцу, забрался в салон. Всё сделано на уровне, сразу было видно, что использовались новейшие технологии.
– А ключи? – спросил я у себя.
– Не надо ключей! – сказала Мария, и взяв мой указательный палец, провела им по гладкому углублению на рулевой колонке. Панель загорелась, красивые голубые шкалы мерцали в колодцах приборов, чем – то напоминая мне панели «Лексусов», но звука мотора я так и не услышал. Осмотрелся, коробка автомат, разобраться можно. Полез в бардачок, и достал из него пластиковую карточку, повертел в руках.
– Это ключ активации. Вылезь!
Я покинул салон, отдал девушке карту, и после некоторых манипуляций, машина заглохла, и тут же завелась, услышал еле слышное тональное гудение из под капота.
– Пойдём, заберём вещи. – произнесла Мария, и мы поднялись на крыльцо. Подёргал за дверную ручку – заперто. Похлопал себя по карманам, и достал ключ. Замок щёлкнул, и дверь отворилась, мы вошли вовнутрь.
Всё заставлено не распакованной мебелью, лёгких вещей, годных для переноски, толком и не было, за исключением кухонных приборов. Спустился в подвал, ба, да тут целый бар, следы грандиозной пьянки, пустые бутылки вокруг. В углу сумки с разбросанными вещами, какие -то лёгкие одеяния, пара платьев, женские туфли. Больше ничего интересного я не нашёл, вышел на улицу, где меня дожидалась Мария.
– Будешь жить у меня! – сказала она твёрдым, и не терпящим возражений тоном. – Поедем на твоей Рыси, Ярослав отгонит мою машину.
А я с тоской уставился на носки своих сандалий, прикидывая, что помойные коты, которых пригревают у себя сердобольные люди, чувствуют нечто похожее. Я же находился в полном душевном смятении, молча залез на переднее пассажирское сидение своего автомобиля, а Мария села за рель, завела двигатель, и машина мягко выехала на проезжую часть. Своим новым чувством я видел, как тут же тронулись две машины, они следовали за нами на большом расстоянии с самого места моего освобождения. Вероятно, они не знали о моих способностях, что ж, буду делать вид, что не замечаю слежки.
Мария жила в здоровенном трёхэтажном доме, отделанном рваным камнем. Рядом стоянка, на которой находились лёгкий кабриолет и здоровенный внедорожник, оба жёлтые, что за идиотский цвет? В стороне припарковался ещё один жёлтый лимузин, и в нём сидело двое человек. Я знал это, хоть за тонировкой в цвет кузова и не было видно. Маша за рулила на стоянку, и мы вылезли из машины.
– Муж -то против не будет? – спросил я её, косясь на громаду дома, многовато для одной.
– Я не замужем, – улыбнулась она, в глазах мелькнуло что -то непонятное, лукавое. – Пойдём, ты наверное, голодный?
– Это да! – ухмыльнулся я. – Аж переночевать негде!
Та рассмеялась, как от удачной шутки, а я подумал – неужели не слышала такой набивший всем оскомину прикол?
– Так вот ты на кого меня променяла! – услышал я полный театрального трагизма голос, да ещё по педерастически нараспев. – А я -то думаю, что ж такое, любовь развеялась как дым!
Повернулся, и увидел худого мужика, с высокомерным взглядом, глаза горят праведным огнём, губы трясутся. Рядом с ним громила, широкий, метра под два ростом, совершенно тупой взгляд, в нелепом клетчатом костюме и с шарфом, в такую -то жару…
– Альберт, уходи! – твёрдо ответила Мария. – У нас нет ничего общего, иди к чёрту. Поищи дурочку в другом месте.
– Я пришёл за своими подарками! – воскликнул тот. – Или ты забыла, что подарила мне вон того «Бродягу»?
Он кивнул на джип на стоянке.
– Забирай и проваливай! – с презрением прошипела Мария, синие глаза потемнели от гнева, и ей так это шло, что я невольно залюбовался.
– А как насчёт моих золотых браслетов? – не унимался Альберт, орошая слюной асфальт. – Или ты отдала их этому ничтожеству?
– Слышь ты, фраер! – сказал я ему. – Базар фильтруй, если зубы не жмут.
