Верзила – привлек внимание полковника Стерлинга двумя вещами. Первая – бычья сила при откровенной туповатости: как раз то, что и нужно для солдата. Он не мог сдаться, потому что не знал, как это делается. Второе – верзила отлично стрелял и разговаривал на жаргоне уголовника, потому что именно это и было его обычным языком по жизни. Если его где и задержат – мало кто поверит, что этот громила состоит на Королевской службе.
Громила сноровисто раскидал автоматы – не такие удобные, как американские Томми-ганы, но вполне приемлемые. В отличие от Священной Римской Империи – некогда великое Испанское королевство не содержало большой армии, поэтому качество отделки и изготовления автомата было получше германского, на стволе у него был дульный тормоз-компенсатор для обеспечения возможности вести автоматический огонь мощным патроном. Проверил – автоматы были новые. На ствольной коробке – обозначение испанской морской пехоты, старейшей в мире.[49]
Винтовка – была очень необычная. Ее сделали на механизме русской винтовки Мосина – Нагана, под коммерческий патрон 10 маузер,[50] но ложе было полностью свое, напоминающее привычное для англичан ложе Томми-гана с передней рукояткой. Ствола не было как такового, а вместо него – длинный глушитель конструкции Х. Максима.[51] Британцы – в небольших количествах использовали такие глушители на пистолетах Кольт-Веблей.445 калибра[52] – но они полностью закрывали мушку, приходилось целиться по белой линии на корпусе глушителя и то с расстояния не более десяти ярдов. Тут же сделали просто – подняли на кронштейне оптический прицел малой кратности. Перезаряжалась винтовка – обычным ручным затвором, так что выстрел почти бесшумный, звука автоматики нет. В САС много экспериментировали с бесшумным оружием и выяснили, что звук срабатывающей автоматики слышен даже сильнее, чем звук выстрела. Тут этого не будет. Стандартный магазин Маузера, отъемный, таких везде полно и в Африке и на Востоке.
– На тридцать сорок метров только так бьет – отрекомендовал оружие Бер – дальше никак. Пуля очень тяжелая…
Британец – зарядил магазин двумя патронами из содержащейся тут же коробки (патроны были немецкие, DWM), передернул затвор, стараясь шуметь как можно меньше. В отличие от принятой по всему миру системы Маузера – здесь рукоятка затвора не прикреплена к нему намертво, и это плохо – при резком передергивании возникает хлябающий, металлический звук, который слышен лучше, чем от винтовки Маузера. Прицелившись в стену, верзила нажал спуск. Звук от удара пули об стену был сухим, как будто камнем. Выстрел почти не слышен, если не передергивать затвор сразу – то и ничего не будет. Тем более, у них есть Порке.
– Берем эти два и винтовку. И патроны к ним.
Бер перевел взгляд на капитана, тот кивнул
– Если вы думаете, уважаемые, что здесь вы отоваритесь в долг, то сильно ошибаетесь…
Британец – достал из кармана несколько русских золотых червонцев с портретом ЕИВ Николая Александровича Романова. Протянул их Беру. Тот удивленно поднял мохнатые брови, попробовал одну монету на зуб. Все сходилось.
– Достаточно?
– Еще парочку и сойдемся – сказал Бер.
Боевиков САС было четверо, потому что именно такой состав ударных групп, по мнению полковника Лейкока и состоявшего когда-то у него в подчинении полковника Дэвида Стерлинга был оптимален в современной войне. Обычно – это командир, радист, медик и снайпер. Конечно, находясь за линией фронта или на нелегальном положении в чужой стране – этот расклад мог меняться. Как сейчас, когда снайперов нужно было целых два, радиста было не нужно, зато кто-то должен был нести взрывчатку. Которая была ничуть не легче, чем новейшая рация WS38 Mk I, которая появилась в полку САС одной из первых.
Вторым снайпером в группе был Порке. Ему было тридцать два года, он родился в португальских владениях от белого мужчины и "ассимиладо", то есть адаптированной и имеющей гражданские права свободной чернокожей женщины. Сам он был похож на араба, кожа у него была темная, но как будто бы от загара, а не от расовой принадлежности, а черты лица – тонкие, типично римской лепки – а не мясистые как у негра. Уже с десяти лет он браконьерствовал во владениях богатых господ, затем начал воровать. Преследуемый полицией, он сбежал в Лоренцо Маркеш, где и сел на корабль, оказавшийся британским. Два года – он плавал на коммерческом британском корабле, благодаря природной сноровке и сообразительности – остался в живых и выучил английский язык. Чтобы получить британское подданство – завербовался в Королевскую морскую пехоту, отлично прошел все курсы, закончил курсы снайперов в Бизли, на знаменитом стрельбище Сентри Рейндж. Потом – на гражданке попался на краже и сидеть бы ему в тюрьме, если бы не полк Дэвида Стерлинга. Сам полковник – позаботился о том, чтобы дело замяли, а его полковой сержант, здоровяк по имени Патрик (Пэдди) МакНил, наполовину шотландец, наполовину ирландец – сразу и очень доходчиво объяснил новичку, что с ним будет, если он еще раз возьмет что-то чужое.
Удивительно, но Порке знал один из диалектов арабского. В свое время – Мадагаскар, ныне германская колония находился под властью арабских пиратов с территории современного Омана, и они – привезли туда арабский. А Порке – воспитывала приходящая сиделка, у которой мать была рабыней, знавшей арабский. В сочетании с арабской одеждой – он запросто мог сойти за араба, тем более что в Омане – арабский перемешался с языками местных племен столь сильно, что уже в благословенной Мекке выходца из Омана вряд ли кто-то поймет. Но здесь, на территории захваченной русскими османской империи – Порке не надо было притворяться, он играл сам себя. Обычного для любого порта моряка – наемника, немного знающего половину языков мира, нанимающегося незадорого, а то и вовсе за кормежку, без нормальных документов и непонятной национальности. Таких если и нужно в чем-то подозревать – так это в готовности стянуть все что плохо лежит и устроить буйную разборку в портовом борделе.
Переквалифицировавшимся в радиста подрывником (впрочем, у него была и подрывная квалификация) – был парень по имени Марк. Имя, характерное как для греков, так и для англичан. Плод любви кипрской гречанки и британского офицера, ныне генерала, не желающего ничего знать о своем сыне. Курчавый, черты лиц скорее славянские, крепкий как бычок. В армию – он пришел через базу в Акротири, потом выдержал отбор во Второй собственный королевский полк саперов и минеров, расквартированный в Индии. В Индии его принимали за своего – он никак не походил на англичанина. Благодаря этому – ему удалось пережить Второе восстание, если бы у него были рыжие волосы – его разорвала бы разъяренная толпа. Он уже прошел обучение в Индийской школе подводного минирования – как в Индию прилетела отборочная комиссия из вновь формируемого двадцать второго полка. Марк пришел ради любопытства – и прошел. Сложнее всего – ему было выдерживать зимнюю стужу у подножья горы Пенн-и-ванн, он привык к теплу. Но он выдерживал – как и все они. Другого пути в полк не было.
Командиром у них – был парень по имени Джон Нолс. Единственный из всех, который может похвастаться относительно приличным происхождением. Отец – бригадир Джеффри Ноллс, полковник Пешаварского стрелкового полка, после увольнения с действительной военной службы перешел в MI6. Мать – ни много ни мало, младшая герцогиня Коннаут, которую родители легкомысленно отпустили в турне по Востоку в сопровождении лишь няни, которая и сама была не слишком тяжелого нрава. Скандальную историю удалось замять, сына оставил у себя отец – и мать увидела его уже взрослым, на выпуске в Королевской Академии в Сандхерст. Он сильно отличался от многих британских сверстников, по сути, еще больших детей – серьезный, настороженный, знающий пушту, урду некоторые диалекты Бенгалии. Он тоже видел второе восстание, видел растерзанных толпой людей – и относился к жизни очень серьезно. Потому – карьере в Гвардии он предпочел полк Стерлинга, где можно было ожидать либо медаль, либо гроб, либо и то и другое разом. Единственный офицер и командир группы, он был самым молодым из всех – но остальные относились к нему с уважением. Он научился быть лидером и завоевывать уважение людей – в Индии без этого было не выжить.
Пока их оружейник ездил за оружием – они раздобыли машину. Старую, но ходкую Ганду-Ллойд. На нее – они перегрузили несколько мешков, в каждом из которых было по одному коку риса[53] и еще пару мешков, в которых был отнюдь не рис. Один сел за руль, двое в кабину. Тронулись…
На самом краю города – машина притормозила. В машину – сел белобрысый здоровяк с бесформенным мешком на плече, в котором тут носили украденное или купленное на рынке.
