При виде майора лейтенант вытянулся в струнку и доложил:
– Сэр, его нашли среди холмов близ Джебель-Мусы. Отказывается назвать себя, а у меня никаких приказов о назначении или переводе.
Дэвид пристально вглядывался в майора. Да, он узнал этого человека. Волосы у него отросли, щеки ввалились, но взгляд остался в точности такой же, какой Вэйл увидел несколько лет назад на фотографии, приколотой скрепкой к ксерокопии рапорта о выполнении боевой задачи. Оперативник написал рапорт от руки аккуратными печатными буквами, словно каждая буква и слово были у него на счету. Этот майор являлся оперативником «Часовой башни» – членом тайной оперативной группы, в которой работал Дэвид. Недавно Вэйл узнал, что на самом деле «Часовая башня» находилась под контролем Иммари. Этому майору может быть известно, кто такой Дэвид. Но если нет… Так или иначе, если Дэвид не разыграет концерт, с ним покончено.
Он подошел к железным прутьям решетки. Лейтенант попятился, положив ладонь на кобуру. Майор с места не двинулся, только медленно повернув голову.
– Вы правы, лейтенант, – произнес Дэвид. – Я не подполковник. Как и человек, стоящий рядом с вами, – не майор… – Не давая лейтенанту даже словечка вставить, Дэвид повел дальше: – Я сообщу вам об этом «майоре» кое-что еще, чего вы не знаете. Два года назад он с успехом осуществил покушение на высокопоставленного террориста по имени Омар аль-Кусо. Застрелил его в сумерках с расстояния почти в два километра, – Дэвид кивком указал на майора. – Я помню это, потому что, когда читал рапорт об операции, еще подумал, что это невообразимая меткость.
Майор вытянул шею, потом пожал плечами и впервые отвел взгляд.
– По правде говоря, мне просто повезло. Я уже дослал второй патрон, когда вдруг понял, что аль-Кусо уже не встанет.
– Я… не понял, – пробормотал лейтенант.
– Само собой разумеется. Наш таинственный гость только что описал засекреченную операцию «Часовой башни», откуда следует, что он либо начальник отделения, либо главный аналитик. Сомневаюсь, чтобы аналитики посещали спортзал так же часто, как присутствующий здесь подполковник. Освободить его.
Открыв камеру, лейтенант развязал запястья Дэвида, после чего снова обернулся к майору.
– Должен ли я…
– Вы должны прикинуться ветошью и не отсвечивать, лейтенант, – развернувшись, майор зашагал по коридору. – Следуйте за мной, подполковник.
Идя за ним по каменному коридору, Дэвид мог лишь гадать, углубляется ли он еще дальше в западню или почти выбрался из нее.
Оперативная база Иммари в Сеуте
Северное Марокко
Выйдя с Дэвидом из здания гауптвахты, майор повел его через двор, в котором располагались бараки. Дэвид услышал шорохи внутри их. Он задумался – кого здесь держат?
Майор, казалось, не замечал интереса Вэйла. Он посмотрел на бараки и произнес:
– Варвары, дожидающиеся перевозчика.
Слова майора озадачили Дэвида. В греческой мифологии «перевозчик» переправляет души умерших через реки Стикс и Ахерон в преисподнюю. Дэвид решил не придавать этому внимания. На повестке дня были куда более животрепещущие загадки.
Остаток пути до большого здания в центре внутреннего города они прошагали молча.
Дэвид быстро окинул взглядом кабинет майора, не желая выдавать излишнюю заинтересованность, но несколько вещей бросились ему в глаза. Во-первых, было чересчур просторно. Здесь точно располагался кабинет командира базы. А во-вторых, аскетичность. Стены, ободранные до белого гипсокартона, и практически ничего больше: черный флаг Иммари в углу, простой деревянный письменный стол с вертящимся металлическим креслом за ним и два складных стула напротив.
Усевшись за стол, майор достал из верхнего ящика стола пачку сигарет и быстро прикурил одну от спички. Держа горящую спичку, он вопросительно посмотрел на Дэвида.
– Курите?
– Бросил, когда началось. Подумал, что через несколько недель все запасы выйдут.
Взмахнув рукой, майор затушил спичку и бросил ее в пепельницу.
– Я рад, что не настолько умен.
Присаживаться к столу Дэвид не стал, предпочитая соблюдать дистанцию. Подойдя к окну, он устремил взгляд на улицу в надежде, что майор как-нибудь проговорится, дав Вэйлу лазейку.
Выпустив в разделяющее их пространство тучу дыма, майор с расстановкой, будто взвешивая каждое слово, проговорил:
– Я Александр Рукин. Подполковник…
«Хорош», – отметил про себя Дэвид. Строго по делу, без дураков. Никаких лазеек. «От чего же мне плясать?» Комната. Майор – командир настолько большой базы? Маловероятно. Но Дэвид чувствовал, что в данный момент офицеров старше по званию здесь нет.
– Мне сказали, что, если мы вступим в контакт, командира базы уведомят о моем присутствии.
– Может, и уведомили, – Рукин снова затянулся сигаретой. Дэвид ощутил в воздухе какую-то перемену. «Он что, меняет подход?» – Он в Южной Испании, возглавляет вторжение. Он задействовал почти всех поголовно. У нас тут остался практически скелетный состав. Нашего начальника, полковника Гарротта, шлепнули два дня назад. Тупоголовый сукин сын устроил турне, обходя каждую сторожевую башню по очереди и обмениваясь рукопожатиями, будто он новоизбранный мэр пекла. Берберский снайпер снял его с одного выстрела. Мы предположили, что стрелок залег среди холмов, потому и усилили патрули. И прочесали периметр. А теперь мне нужно знать, зачем вы здесь.
Да, Рукин выкладывает ему бесполезные подробности в уповании, что Дэвид ответит взаимностью, поведает свою историю, совершит ошибку.
– Я здесь по делу.
– Что…
– Это засекречено, – отрезал Дэвид, поворачиваясь лицом к Рукину.
«Сколько времени у меня в запасе? Примерно час, прежде чем он выяснит, что я самозванец? В лучшем случае сумею выиграть какое-то время».
– Свяжитесь с командованием. Если у вас есть допуск, вам сообщат.
– Вы же знаете, что не могу.
– Почему это?
– Из-за взрыва, – Рукин все прочел по лицу Дэвида. – А вы не знали?
– Очевидно, нет.
– Кто-то взорвал субъядерный боеприпас в штабе Иммари в Германии. Так что пока никто не связывается с командованием, тем более ради подтверждения тайных операций.
Дэвид не сумел скрыть своего изумления. Впрочем, это та самая лазейка, в которой он нуждался.
– Я… был в пути, без связи.
– Из?
Внимание, проверка.
– Ресифи, – сообщил Дэвид.
Рукин подался вперед.
– В Ресифи нет отделения «Часовой башни»…
– Мы были в процессе запуска, когда началась чистка аналитиков. Потом вспыхнула чума. Я едва вырвался. И с того момента был на спецзадании.
– Интересно. Это действительно интересная история, подполковник. А вот реальность: если вы не скажете мне, кто вы такой и зачем здесь находитесь, сию же секунду, я буду вынужден держать вас в камере, пока не смогу установить вашу личность. И пусть мне будет пусто, если не смогу.
Дэвид уставился на него.
– Вы правы. Это… оперативная секретность. Старая привычка. Возможно, я проработал оперативником «Часовой башни» чересчур долго… – Затем Дэвид изложил историю, которую продумывал с момента пересечения первых ворот. – Я здесь затем, чтобы помочь обеспечить безопасность этой базы. Вы же знаете, как важна Сеута для нашего дела. Меня зовут Алекс Уэллс. Если штаб уничтожен, удостоверить мою личность может кто-нибудь из управления спецопераций.
Рукин набросал в блокноте несколько строк.
– До той поры я буду вынужден подвергнуть вас домашнему аресту под охраной. Вы меня понимаете, подполковник?
– Понимаю, – кивнул Дэвид. «Какое-то время я выиграл». Вот только хватит ли его, чтобы выбраться отсюда? Среди мыслей Вэйла господствовала лишь одна: надо найти Кейт. А для этого ему требовалась информация. – У меня будет одна… просьба. Как я сказал, я был в пути, и хотел бы, чтобы вы ввели меня в курс последних дел. Разумеется, не касающихся вопросов секретности.
Откинувшись на спинку металлического кресла, Рукин впервые с момента их встречи расслабился.
– Ходят слухи, что Дориан Слоун вернулся. Естественно, за порогом антарктического сооружения его тут же арестовали. Но, говорят, при нем был чемоданчик. Дебилы из руководства притащили этот чемоданчик в штаб, и тот разнес здание. Сдается мне, дарвинизм во всей красе.
– А что случилось со Слоуном?
– Вот это самое странное. Байка гласит, что на допросе он прикончил охранника и вырвал глотку председателю Сандерсу. Потом, слушайте сюда, его убили – бац-бац в голову в упор. А час спустя он выходит из сооружения. Совершенно новое тело – вместе со всеми его воспоминаниями. А на нем ни царапинки.
– Не может быть…
– И это еще не всё. Иммари в отчаянии городят эту мистическую историю вокруг него. И она работает. Его боготворят. Конец света, мессия, восторженные словеса… здесь, в Сеуте, и всех прочих местах, над которыми развевается флаг Иммари. Даже тошно.
