Обычно подобная операция совершается наемными магами земли. Вся сорная растительность буквально перемалывается и перемешивается с почвой, где потом перерабатывается почвенными организмами в гумус. Данную процедуру приходится проводить несколько раз, ибо в земле остаются семена, также особо агрессивные формы норовят расплодиться вегетативным способом из корешков и обломков стволов и веток.
На этот раз «прополка» будет производиться по совершенно иной схеме. Завтра с утра на ферму прибудет Зулай Бжех со своими червячками. Девушка уверяет, что за пару недель освободит землю от сорной растительности, при этом вся биомасса, включая семена, споры и выжившие побеги, будет сразу же переработана в ценное органическое удобрение.
Ну да — шлепнул себя по лбу — я же сам её сюда позвал, за делами наш давний разговор как-то совершенно выпал из памяти.
— Ну и как тебе она? — задал вопрос Накису.
— Кто? Девка что ли? — Не сообразил сразу поддатый Турбур.
— Ну не черви же её.
— Наглая, стерва еще та. Насела на меня будто хозяйка: тем её обеспечь, то ей не так это не там лежит. Если бы не твой приказ, обеспечить условия для промышленного испытания методики, сразу послал бы куда подальше. — Однако, противореча сам себе, тут же выдал совершенно противоположное: — Вообще-то, Лёд, она так-то ничего. Я бы ей… ух!
— Обломись, приятель, у девки целибат на полгода.
— Целибат? — недоуменно вытаращился на меня Накис, — а это не заразно?
Ржал едва ли не до упаду. Когда успокоился, объяснил:
— Целибат, не болезнь, а воздержание от половой жизни в знак скорби по усопшему супругу.
— Что-то я не заметил у нее скорби. — слегка обиженным тоном выдал Турбур. — Знаешь, как задницей крутит и намеки всякие делает? Слюни с подбородка только успевай подбирать.
— Вынужденное это у неё. Если в течение полугода с кем перепихнется, родня покойного мужа, благодаря внедренному магическому конструкту, непременно узнает. Тогда её лишат полутора миллионов золотом в качестве отступных от претензий на все прочее наследство. Скажут, мол не блюла себя во время траура. В этом случае любой суд гарантированно станет не на её сторону. Так что придется бабе терпеть еще пять месяцев.
Оба моих собутыльника синхронно возбудились.
— Неужто правда такие деньжищи? — поинтересовался хозяин фермы.
— Истинная, — подтвердил я.
— Полтора миллиона! — Накис мечтательно возвел очи к небесам. — Да за такие деньги, я бы на ней и жениться не прочь. Слышь, Влад, а кто-нить из ваших магиков, может как-то снять с девки заклятье? Я бы отблагодарил.
— Не советую, Накис. Большие деньги потратишь, может и перепихнетесь разок, а вот то, что женишься и денежками завладеешь, гарантии никакой. Так что топчи местных девах — эвон какими преданными глазищами на тебя зырят, уж точно не кинут в самый неподходящий момент.
— М-да, наверное, ты прав, парень, — после недолгого раздумья сказал приятель. — У этой Зулай на роже написано «блядь». Достанется же кому-то такое сокровище — не позавидуешь.
— А ведь вы не поверите, друзья, еще несколько месяцев назад это было существо небесной чистоты и образец невинности. Первый раз, когда я ей предложил взять в ротик, она хотела сбегать за ножом и вилкой, мол слишком большой, целиком не поместится.
Какое-то время оба моих собутыльника сидели будто обухом пришибленные, переваривая только что услышанное.
Первым очухался Накис:
— Гонишь, Лёд?!
— Гоню, — честно признался я.
Тут поляну огласил дружный хохот трех мужских глоток, напоминавший скорее рёв какого-то дикого зверя.
На этом наш разговор «за дам» как-то сам собой завершился. Мы посидели за столом до наступления сумерек. Компаньоны крепко бухали, отмечая чудесное воскрешение фермера. Я потягивал пивко и смаковал местные незамысловатые деликатесы. Короче, посиделки удались на славу. По их окончании местные дамы подхватили упитых в хлам мужиков и отволокли в дом.
Прошелся до берега океана, постоял на мягком песочке, любуясь звездным небом и неяркими всполохами в водной глубине. Затем уселся в своего «Орла» и помчался обратно в школу. Завтра официальный выходной. Занятий не будет. С утреца наведаюсь на ферму. Посмотрю, как Зулай удастся справиться с сорной растительностью. Заодно гляну на конструкт, что подсадили ей жадные родичи покойного супруга в надежде, что молодая, красивая женщина не удержится и согрешит.
Утро в лесу встретило меня непролазной мешаниной из поваленных стволов, потерявших опору лиан и громкими криками обеспокоенной чем-то девушки:
— Турбур, я же просила вас убрать всю технику куда-нибудь подальше. А вот это сооружение, — Палец Зулай указал на бревенчатое строение непонятного назначения, — как только я выпущу своих подопечных, они его за милую душу слопают.
— Мадам, это была временная лесопилка, — тут же бросился в объяснения изрядно озабоченный Накис, — можете скармливать своим червячкам.
— Не «червячкам», а генно-модифицированным биологическим объектам аннелида.
Ну нифига себе, русский исказили до неузнаваемости, а латинские словечки время от времени проскальзывают [2] в первозданном, так сказать, виде.
— Вы, госпожа Верех, дама ученая, можете называть этих тварей, как вам угодно, а для меня они обыкновенные черви. — По недовольному тону моего завхоза было несложно догадаться, что девица уже успела изрядно помотать ему нервы.
На приличном расстоянии от этой парочки, негромко гомонила толпа народа во главе с Корхи. Несложно догадаться, что дальновидный фермер решил отсидеться в сторонке и не связываться со склочной дамочкой. Всё правильно, не он же претендует на её богатое приданное. Мысль о принадлежащих Зулай деньгах меня изрядно позабавила. Судя по покрасневшей физиономии, Турбуру до колик в печени надоело общество неугомонной девицы, даже богатство не прельщает.
— Явился — не запылился! — выдала недовольно Зулай при моем появлении. Непонятно, критические дни у неё что ли? Иных причин для плохого настроения не вижу.
Зато Накис, увидев меня, буквально расплылся в радостной улыбке:
— А вот и господин барон прибыли! — При посторонних компаньон отчего-то пытался изображать недалекого и туповатого наемного работника, всячески поддерживая мое реноме крутого землевладельца. Впрочем, не всегда у него это получалось, поскольку в горячке спора на производственную тематику мог и обложить «господина барона» трехэтажным армейским матом. — Ваша милость, прошу избавить меня от общества этой шибко ученой дамочки.
— В чем проблема? — поинтересовался я, подойдя к сладкой парочке.
— Мне нужно обеспечить переноску вот этих двух контейнеров на расстояние километра, — Зулай указала рукой на две металлических емкости, стоящие в паре метров от нее, — а эти отказываются.
— ? — я вопросительно посмотрел на приятеля.
— Дык, червяки в это время станут выползать из бидонов, — пробормотал не на шутку перепуганный Накис.
— Ну и что с того?
— Ага, видал я, как эти твари жрут все подряд на испытательном полигоне со страшной злобой. Загрызут, пикнуть не успеешь.
— И вовсе они не опасны до активации! — возмущенно воскликнула девушка. — Пока я не запущу специальный магический конструкт, мои питомцы будут абсолютно индифферентны к любым внешним факторам.
— Не я пас, — замахал руками бывший бравый солдат, — из местных также никто не потащит эти ейные контейнеры! Все видали, что у неё за «питомцы», а тем, кто не видел, рассказали во всех подробностях.
М-да, искать добровольцев бесполезно, зря Зулай продемонстрировала народу на что способны её черви.
— Привет, Влад! — подошедший Корхи Берецаль протянул руку для рукопожатия. — Сразу предупреждаю, никто из моих не потащит эти демоновы контейнеры.
— Ладно, герои, — пожимая руку приятеля, проворчал я, — сам понесу. Зулай не обманывает, пока не активировано специальное заклинание, аннелиды не будут способны поглощать и усваивать пищу. Так что опасаться нечего. — Затем перевел взгляд на довольную девушку. — Ты в курсе маршрута движения и общего объема работ?
