Мы снова вернулись к перемотке записей. Снова отмотали её назад, потом ещё назад, выискивая нужный эпизод. Затем отмотали на несколько дней назад, тщательно проглядывая всё что было на них.
Таким образом удалось выяснить, что дом принадлежал Бухгалтеру — Секретарь только несколько раз появлялся здесь, а ещё также оказалось, что у Бухгалтера было здесь довольно много личных вещей — начиная от дорогого кальяна, который он предпочитал курить в одиночестве, до постельного белья.
— Какая вещь будет как удобней для ваших поисков? — спросил Петров.
Я задумался, а потом просто сказал:
— Кальян.
А что? Кальян вещь достаточно компактная, удобная к переноске. Будет гораздо проще тащить кальян, чем например ту же наволочку, или что-то подобное. К тому же, я так подозреваю, что от кальяна скорее всего можно использовать только мундштук, а его вообще можно унести в кармане. Или лучше в кулаке замотав кучу плёнки — чтобы не впитала запах.
— Хорошо, сейчас его запечатаем, и заберёшь, — сказал Петров. — Хорошая работа парни. Молодцы. Как и обещал, даю вам два выходных дня. Давайте, отдыхайте набирайтесь сил, заслужили.
Прихватив кальян, упакованный в целлофан, и ещё в несколько специальных слоёв оберточной бумаги, мы покинули с Егором к этот особняк. Для того чтобы уехать отсюда нам понадобилось пройти в начало улицы, после чего уже можно было спокойно вызвали такси, чтобы не мешать а работе спецслужб.
— Думаешь использовать в этот раз в зеркало Майера? — спросил к Егор. — Или может быть используем Адскую Гончую? Хотя нет, подожди, я сказал глупость — тебе нельзя сейчас лишний раз перенапрягаться, и вообще использовать силы.
Я только хмуро кивнул.
— Не волнуйся, похлопал меня по плечу Егор. — Сейчас у нас есть такая вещь, теперь останется только поговорить с твоим немцем и сказать ему, что нужно будет в этот раз, после чего проведём поиск, и по этой вещи найдём обоих хлопцев, а потом и третьего.
Я промолчал, и почувствовал начинающееся с жжение, бросил на ладонь две маленькие таблички таблетки из блистера, и проглотил их. В этот раз боль не сразу отступила. Костлявая смерть неумолимо показывала пальцем на тикающий циферблат.
Обратную дорогу мы проделали в молчании. Я вышел из такси у своего дома, забрав с собой искомый предмет, и приготовился к разговору с Аней.
Господи, за все этой кутерьмой, за всей этой глупостью Ии нервотрепкой, я совсем забыл о девушке, а это нехорошо. Это очень и очень нехорошо. Что ж, нужно будет всё ей объяснить. Хорошо хоть в этот раз не пахну сигаретами и водкой.
Я мысленно усмехнулся. Прошёл в свою любимую кондитерскую, взял пакет с пирожными, и поднялся к себе. Уже когда я поворачивал в двери ключ, душу кольнуло нехорошее предчувствие — прихожая была необычайно тихой.
Я отпер дверь и вошёл, запер её за собой, но прихожая осталось пустой, в ней никто не появился, и я даже не услышал звука шагов. Выждал пару минут, оно Аня так и не появилось.
Я замер — только сейчас я заметил, что на вешалке нет её одежды, а на полу нет обуви.
Может быть вышла в магазин? Да нет же, такого не может быть — у Ани всегда как минимум три пары обуви- одна для работы, одна для занятий спортом, и одна для выезда на природу, и туфли на высоких каблуках которые её уговорили купить девушки.
В коридоре не было ни одной пары. Нахмурившись я прошёл внутрь, положил пирожные на кухонный стол, а сам прошел в ванную и принял душ. Тревога с каждой секундой всё усиливалась. Закину в грязную одежду в кофр, чтобы потом постирать, я вытерся полотенцем, и пошёл переодеться в чистую одежду.
Ани до сих пор не было. Я вошёл в спальню, переоделся в чистую одежду, и только сейчас заметил, что исчезли все остальные вещи Ани. Не было ни кофт, ни блузок, ни футболок, ни юбок, ни колготок, которые они она так недавно начала носить, не было нижнего белья, и не было носков. Я открыл двери в шкаф, а потом бегом бросился в ванну- исчез фен, исчез депилятор, исчезли те немногочисленные крема, которыми пользовалась Аня, и исчезли инструменты для подравнивания ногтей.
Я прошел на кухню, и медленно опустился на стул, обхватив голову, и испытывая глухую тоску. Похоже, я опоздал. Следовало поговорить с Аней ещё вчера, и даже не утром, а сразу после первого дежурства, и всё ей объяснить. Я достал сотовый телефон, и попытался позвонить ей. Телефон гудел, но безрезультатно — похоже она просто не стала брать трубку, или не слышала его. Я отправил несколько сообщений в месседжерах — без результата. Серая одинокая галочка показала о том, что сообщение отправлено, что сообщение даже не поступило на телефон пользователя. Отчаявшись, я стал набирать SMS. Потом сделал еще несколько звонков. Снова без результата.
Похоже Аня сильно обиделась, если собрала все вещи и ушла, ни сказав ни слова, и даже не оставив ни одной записки. Рука снова потянулась к телефону. Недолго думаю, я набрал Сашу. Вполне очевидно, что Аня может быть у сестры.
— Привет, — вполне дружелюбно отозвалась Саша. — Давно не звонил, я уже скучать начала.
Судя по её весёлым мою жизнерадостным у голосу, Саша ничего не знала о том, что произошло с Аней, по крайней мере, та не появлялась у неё, и ничего ей не говорила.
— Извини, Саша, — Сказал я. — Я случайно набрал.
— Что-то ты какой-то грустный? — с некоторой долей беспокойства протянула Саша.
— Просто устал на работе, прости, — сказал я, и повесил трубку.
Я снова несколько раз попытался позвонить. Безрезультатно. Заглянул в месседжер. Галочки так и остались чёрными, показывает что сообщение даже не поступило на телефон владельца.
Не говоря уже о том, что его никто не читал. Снова отправил несколько SMS. Потом просто сел, и стал ждать уставившись в одну точку. Это было просто невыносимо, каждые пять минут, даже каждую минуту, я поглядывал на месседжеры, то и дело открывая их, то глядел на дисплей телефона, ожидая, что там появится сообщение, или в верхнем левом углу загорится светящаяся точка сигнализирующая о том, что пришло сообщение.
Бесполезно. Сообщения не приходили, звонков не поступало. Поднявшись я застонал, щелкнул выключателем чайника. Пирожные до сих пор лежали на столе в целлофановом пакете.
Я даже не задумывался над тем, что их нужно убрать в холодильник, и положить в вазочку. Механическим взял и положил в холодильник, затем снова открыл их его, переложил вазочку, снова закрыл холодильник потом снова открыл и поставил вазочку к на стол.
Поймав себя на том, что я уже несколько минут пытаюсь сделать простое действие, я постарался сосредоточиться, налил воды в чайник и щелкнул кнопкой. Следовало попить чай.
Затем я вспомнил, что ведь даже и не ел, и полез в морозилку за полуфабрикатами. Что Костя, как ты докатился до такой жизни? Нее знаю, как докатился, самому интересно…
Дождавшись, пока вода закипит, я бросил в неё пельмени, засыпал соль и перец, отбросив лавровый лист, механически перелил кипяток из чайника в заварник, бросил туда дольку лимона, и насыпал сахару.
Перекусив и попив чаю, я почувствовал себя лучше, но глухая ноющая боль, поселившаяся в сердце не отпускала, а тоска буквально травила разум. Я набрал Егора.
— Да? — к тут же ответил Егор.
— Егор, сделай пожалуйста бумаги, по которым я оформлю Майера и Азарьева, директорами. Я решил — Азарьев пусть пока числится директором Завода Строительных Материалов, а Майер парфюмерии, я остальные будут зачисляться пока как рабочие. И пожалуйста Егор, бумаги нужны уже завтра. Поможешь?
— Костя, а что случилось? — спросил Егор. — Усилились приступы? Тебе хуже?
— Нет, с приступами Никаких изменений, — честно ответил я.
— Тогда в чём дело? — как тут же поинтересовался Егор. — Можешь мне рассказать как лучшему другу.
— Аня, — коротко ответил я. — Извини, Егор, пока не могу говорить.
Я повесил трубку. Что ж, похожа всё везение, которым я так упивался совсем недавно, похоже, закончилась, и началась черная полоса, и даже не просто чёрная, а антрацитово-черная.
