Здравствуй, 1985-й (СИ) - Иванов Дмитрий

«Дурачок, ничего тебе не обломится», — решил я про себя.

Короче, отправилось на танцы человек двенадцать всего, три девушки среди них, а я за старшего. Оно мне, конечно, не надо, но никто из воспитателей не пошёл с нами. У меня задача минимум — найти бабу на рабочий сезон. Как там, в песне у Высоцкого?

«Нашел себе вдовушку и пьёт из неё кровушку».

Перед входом на дискотеку собралась толпа, уже бумкает музыка, вход — десять копеек.

«Откуда столько молодёжи»? — удивляюсь я.

Потом понимаю, лето же, пусть в деревне тысяча человек, если взять молодёжь лет с четырнадцати до тридцати, а тех и тех я тут наблюдаю, то человек триста может набраться.

Заплатили, зашли. Внутри также дорого-богато как на нашей деревенской дискотеке, тот же шар зеркальный, та же убогая цветомузыка, даже ностальгия по дому пробила. Танцуют пока немногие, человек двадцать-тридцать, остальные стоят и степенно общаются. Ну и как тут выбрать бабу? Темно, видно плохо, вызывать всех по одной на улицу? В огорчении выхожу на улицу и встречаю позавчерашнего гостя, привезшего нам пива. Серегу-силача, пьяного уже.

— Здорово, спортсмен! — облапил он меня, за самой малостью не раздавив при этом. — Чего ты тут?

— Пришел потанцевать, может с кем познакомлюсь, — решаю подключить нового кореша к своей проблеме и зря.

— Так заходи! Я сам не хожу туда, но меня тут все уважают! Слова никто не скажет, скажи что мой друг! Слушай, а давай возьмём доярок и ко мне, у меня брага поспела, — соблазняет он.

И отказать неудобно, видно, что от души предложил.

— Да я ещё не присмотрелся ни к кому, темно там. Позже, может, зайду к тебе, — отмазываюсь, как мне кажется удачно, я.

Удачно? Я местной специфики не учёл. Серёга и вправду центровой, к нему так уважительно подходят поручкаться, а некоторые и вовсе кивают опасливо со стороны, он и не всем отвечает.

— Темно? — так озадаченно спросил он, глядя на ещё светлый вечер, что стало ясно, он и вправду никогда внутри дискотеки не был. — Давай зайдем.

— Давай, — без особой охоты говорю я, уже предчувствуя нехорошее.

— И главное я же сам свет там делал, я же электрик! — сказал он таким тоном, каким мне мой знакомый сообщил, что он миллиардер, рублёвый, конечно, пока. — Где тут выключатель? Ааа, вот он.

Он и правду был электрик, по крайней мере, где находится рубильник в темноте — нашёл сразу. Свет загорелся, музыка немного поиграла и затихла, а в нас вонзилось несколько десятков глаз. Да абсолютно все на нас посмотрели, парочка парней даже экнула и свистнула, не разобравшись, поначалу, на кого, но тут же затихла. Серёга и вправду был центровой тут, но совершенно не разбирался в искусстве обольщения.

— Вот, светло, — весело сказал он, и добавил звучным голосом, поведя рукой из стороны в сторону. — ВЫБИРАЙ!

Испанский стыд! Так стыдно мне не было никогда, ни в своей прошлой жизни ни в этой. На нас смотрели как на идиотов, и это ещё мягко сказано! Серёга даже этого и не заметил, и начал подходить то к одной девке, то к другой, не сильно выбирая ни фигурой, ни молодостью, ни красотой, да и наличие кавалера у дамы его тоже не смущало.

— Пошли с нами водку пить! Морду бить не будем, — уговаривал он женский контингент, заставляя тех шарахаться от него.

Вокруг нас быстро образовался круг.

— Серёга, пошли чего скажу, — быстро вывел я его из зала. — Вспомнил! Мне позвонить надо срочно по межгороду! Где телефон найти?

— Телефон? Да у меня дома есть! — тут же забыл пьяный друг про выбор девочек на вечер.

— Во! Идём, а потом к дояркам! — увожу из склада-дискотеки я его.

Дома у него и вправду был телефон, да ещё и межгород работал! Пока шёл, куда позвонить не придумал, стою, верчу ноль семь. Бинго! Позвоню в Москву девочкам, благо номер я запомнил, они же вроде в Индию собираются, жаль, Индиру Ганди мне уже не спасти. Трубку взял Платоныч, который сразу не узнал меня, но на позывной «Судак» его память отозвалась. Пару минут беседы и выяснилось, что девочки едут без него, а сейчас они в … Красноярске! Вернее, почти. В Ачинске! И уедут только в воскресенье вечером!

— Они там в самой лучшей гостинице живут! Дыра говорят дырой, — ржёт Платоныч.

— Эх, хотел с ними поболтать, заказать чего-нибудь из сувениров, — притворно огорчаюсь я, а у самого сердце стучит от радости. — Я в деревне, коровник строю, до сентября точно тут буду! Ну, привет им!

План, как всегда гениальный, родился в секунду! Подкинуть им письмо якобы от КГБ про Индиру, там напишу всё что помню на английском, они сдадут в Индии его куда надо, я уж так письмо составлю, что деваться им некуда будет, кроме как сдать. Только ехать надо инкогнито, ну подкинул и подкинул кто-то письмо, на меня и не подумают, ведь они меня и не видели. Сложный план, но выполнимый. Только надо до этого Ачинска добраться как-то, и единственный для этого день — воскресенье.

Оглядываюсь, хозяин, немного протрезвев, старается задавить градусом протрезвление. Три комнаты, живёт не один, но жены не видно, может куда уехала. Он, позвонив кому-то, сообщает:

— Три телефона в домах у нас всего, у меня, у председателя и у участкового! Мало ли, вдруг свет срочно делать надо! Сейчас придут доярки, и ещё пара дружков-нахлебников на брагу набегут. Да мне не жалко! — опять хвастается он.

Дом Серёги наполняется гостями, уже пришла одна доярка, с четвертым размером груди и с такими бедрами, что руками не обхватить, но удивительно симпатичная на лицо и талия есть. Анфису Чехову напомнила мне. Пришли ещё два парня и сейчас уже выпиваем по первой. Я от браги отказался и налил себе коньячка, другие брагой не брезгуют, градус есть и ладно! Тем более на халяву.

Стук в дверь, и в дом завалился ещё один парень, обнимая какую-то мелкую деваху за плечи. Капец! Это Ленка же! И вид у неё несчастный, заплаканный. Он что её силой затащил сюда?

— А вот и мы! Смотрите, кого я в деревне нашёл, правда идти не хотела сначала, — ржет крепкий парень лет на десять меня старше и на полголовы выше.

— А вот и я! — вскакивая, бью крепыша в челюсть, от чего тот, оторвав ноги от земли, летит аж параллельно полу, ударяясь башкой в стенку избы.

Глава 20

— Штыба, ты чего? — вскидывается Серёга. — Я уже и дояркам на ферму позвонил!

Надо же, мою фамилию вспомнил. А ниче я так ударил! Повезло немного, что крепыш уже не трезвый и шатается, вот он на чуток потерял равновесие, а тут такой импульс в голову! Ведь не хотел драться! Сегодня.

— Он мою девчонку сюда привел! — рявкаю я, и гляжу на всех бухающих папиным взглядом.

Не зря тренировал его — проняло даже доярку и Лену, та аж всхлипывать перестала.

— Я к тебе на дискотеку шла, а тут это и меня за шею, вот так больно пальцами, — затараторила она.

— Капец тебе, пальцы сломаю сейчас, — искренне обещаю я, начавшему вставать оппоненту.

— Толян, стой! Он комбайнёр! Нельзя его бить! — привел вдруг довод хозяин дома.

Дебильный довод, как по-моему, но немного времени он выиграл. Подхожу к Ленке и говорю:

— Домой идём, не реви, никто тебя не тронет.

Тут во дворе слышен шум, потом истошный визг собаки, марки дворняга, которая сидела на цепи у Сергея, тяжелые два-три чьих-то шага, и … звук выломанной двери, падающей в коридор вместе с косяком! Инстинктивно загораживаю Лену и хватаю нож со стола. Пусть против ножика попробуют дернуться. Но в комнату заваливается… Виталик, немного бухой, голый по пояс, с какой-то полутораметровой железякой в руках, наверняка, запасная часть от чего-нибудь. За ним влетает Анна Дмитриевна, не в неглиже, конечно, но одета весьма легко — Виталькина майка, не скрывающая крупных сосков, но висящая почти целомудренно — до колена, и в чулках. Волосы распущены и убраны назад. За Аней влетела воробушком Оля Синицкая, подружка и соседка Лены и сразу начинает вопить, тыкая во всех сразу пальцем:

— Вон тот гад, что уволок Лену, — тыкает она в поверженного крепыша и потом тычет в меня. — А вон Штыба, к нему она пошла на дискотеку, говорит, чтобы девки деревенские его не увели.