Рославлев правильно рассчитал, что даже после того, как Берия доложит Сталину, тот не примет незнакомца прежде, чем ознакомится с представленными материалами. Мысленно он положил на это три дня. А что за это время можно сделать, сидя в гостиничном номере?
Первое, что пришло в голову: продолжить распечатку данных, которые до того хранились в электронном виде. Не всех, понятно, а лишь нужные категории. Что еще?
Тут в номере раздался телефонный звонок. Пришлось снять трубку.
— Слушаю.
— Доброе утро. Это Николай Федорович беспокоит. Хотел узнать, не нужно ли чего.
Тут же инженеру пришла удачная мысль.
— Ваш звонок очень кстати. Вы бы не могли ко мне зайти прямо сейчас? Надо обсудить вопросы.
— Ну, конечно. Буду через двадцать минут.
Полознев оказался чуть неточен: пришел он через восемнадцать минут. Подопечный похвалил капитана (впрочем, знаков различия тот не имел, будучи одет в штатское) за обязательность. Тут же, скользнув взглядом по левому рукаву пиджака куратора, товарищ Александров — именно эта фамилия значилась в поддельном паспорте — строго заметил:
— Непорядок, товарищ. Вы не носите при себе часы.
— Их у меня нет, — последовал спокойный ответ.
— Вот это и есть непорядок. Гляньте, — и на ладони у матрикатора появилось, то, что при большом воображении можно было бы принять за часы на серой (вроде как резиновой) браслетке. Циферблата и стрелок не наблюдалось, вместо них был небольшой экранчик, на котором красовались цифры: часы, минуты и секунды. На другом экранчике, располагавшемся ниже, были совсем уж непонятные цифры. Все это было заключено в серый же корпус.
— Преимущества: заводить не надо, питаются от батарейки внутри. Имеется подсветка, ее можно включить, чтоб в темноте узнать время. Могут работать как будильник. Водонепроницаемые; хоть на пятьдесят метров нырните — это им нипочем. Умеренным ударам тоже противостоят, можно ронять на пол. Отменная точность хода: врут на полсекунды в месяц. Недостаток: батарейка не вечная, сдохнет примерно через три года, максимум — четыре. И еще один недостаток, это уж я от себя прибавлю, по своим наблюдениям. В техпаспорте не сказано, но пластмасса корпуса и ремешка стареет со временем. Трещины пойдут. Когда — точно не скажу, но не верю даже в пятилетнюю стойкость. Правда, трещинообразование зависит от многих факторов: климата, состава пота… Носите. Это будет часть вашего вещевого довольствия.
Полознев повертел часы в руке, проглядел инструкцию. Потом протянул часы со словами:
— Спасибо, Сергей Васильевич, но вынужден отказаться. Вещица уж больно приметная.
Не было сказано вслух, но подразумевалось: не предназначено для человека, который пожелал бы остаться незаметным.
— Хм… пожалуй, вы правы. Что ж, есть другой вариант.
Эти часы были более классического вида; во всяком случае, стрелки и циферблат имелись. Только внимательный взгляд мог бы обнаружить на них крохотное окошечко с цифирками. И еще особой приметой выглядела картинка в виде швейцарского флага. Хотя часы именно из этой страны не должны были никого удивить.
— Они будут попроще. Ремешок, как видите, кожаный. Сложности у них внутри. Тоже электрический привод от батарейки, движущей стрелки; она может прослужить спокойно пять лет. Плавать в них можно. Точность чуть похуже: могут приврать на секунду в месяц. Вот это окошко календаря. В нем дата. Но часы не знают, в каком месяце тридцать дней, в каком тридцать один, это уж придется вручную переставлять. Инструкция имеется. Ну как, подойдут?
— Спасибо, такие в самый раз, — с искренней благодарностью отвечал Полознев.
— Пожалуйста. Но я вас позвал не за этим. Мне было бы неплохо получить настоящий паспорт.
В этот момент оба мысленно добавили к сказанному одно и то же: "А не ту подделку, что была предъявлена ранее".
Полознев, видимо, уже думал над этой проблемой, поскольку ответил почти сразу:
— Вполне возможная вещь, но, согласитесь, сначала надо бы получить то жилище, где вы будете прописаны. С этим пока что затор.
— То есть?
— Тут решаю не только я. Ничего не могу обещать, но предполагаю, что этот вопрос решится через считанные дни. Завтра или послезавтра. А на какое имя ордер?
— Вот вопросец… Знаете, пусть решает Лаврентий Павлович. Я ему покажу мои настоящие документы, которые сами-знаете-откуда. Но есть еще одна просьба. Нет не к вам, просто передать товарищу наркому. Если понадобится продемонстрировать пример в части оружия — сначала Товарищу Берия, а потом и, возможно, самому Сталину, то я готов представить именно ту модель, производство которой можно легко развернуть. Вот посмотрите…
А когда куратор ушел, Рославлеву пришла в голову мысль. Нужные и подготовленные люди — вот будет главный и наиболее дефицитный ресурс. А ведь в ближайшем будущем может появиться источник кадров. Надо только постараться, чтобы кадры были теми самыми, которые нужны.
И инженер сел за источники и принялся распечатывать. Попутно некоторые документы объединялись в один, потом из него что-то удалялось. Да, это была работа, которую еще до переноса сделать было можно, но лишь за счет других дел, более важных.
Полознев уже выходил на площадь перед фасадом гостиницы и не удержался — глянул на новенькие часы. Тут капитан остановился, пораженный внезапной мыслью. Только сейчас он до конца осознал, какие возможности дает матрикация. Ведь этими часиками можно снабдить весь старший командный состав РККА и РККФ — ну да, флотские точно не откажутся от таких точных механизмов, к тому же не боящихся воды. Странник, пожалуй, мог бы и младший командный состав ими обеспечить. Лишь бы сил хватило.
Матрикатор ошибся: Сталину не понадобилось три дня на ознакомление с представленными материалами. Видимо, он хорошо умел отделять нужное от малосущественного. В результате начальник секретариата Поскребышев позвонил Лаврентию Павловичу через сутки после того, как вождь получил бумаги и довел до сведения наркома, что завтра в двенадцать дня товарищ Сталин желает его видеть вместе со Странником.
За это время Берия успел получить от Полознева информацию о том, что искомая квартира, дескать, свободна. Тот же Полознев использовал грозную бумагу и прописал в ней гражданина Александрова, а новенький паспорт на это имя лег на стол того, кто и должен был его вручить.
Куратор доставил инженера в кабинет наркома. После взаимных приветствий Берия не без торжественности вручил паспорт.
— Ваша просьба выполнена.
Инженер спрятал документ в внутренний карман пиджака и ответил:
— Не привык оставаться в долгу. Лаврентий Павлович. Поглядите, — и на столе хозяина кабинета появился необычный автомат. — Это пистолет-пулемет Судаева. Лучшее оружие этого класса, в сороковые годы моего времени ни один не мог сравниться по совокупности свойств. Если товарищ Сталин пожелает, это будет демонстрация моих возможностей, а заодно первый шаг к перевооружению РККА. Отмечаю исключительную технологичность конструкции. Можно изготавливать чуть ли не в кроватной мастерской. Патроны идут те же, что и к пистолету ТТ. Если позволите, я его пока что уберу.
— Да, конечно. Но прошу вас без команды не доставать.
— Само собой разумеется.
Оружие исчезло.
"Паккард" с визитерами проехал через Боровицкие ворота в Кремль. Ходьба по коридорам была недолгой.
— Товарищ Сталин ждет вас, — произнес бесстрастным голосом лысый человек средних лет, с невыразительными глазами, сидевший за столом в приемной. Рославлев знал его по фотографиям: номинально начальник секретариата, а на самом деле личный помощник вождя Александр Николаевич Поскребышев. Свою должность он занимал по заслугам: помимо личной преданности начальнику и превосходного понимания сути работы он отличался также энциклопедическими знаниями и феноменальной памятью (в частности, никогда не записывал телефоны).
Сидевший за столом Сталин поднял глаза.
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — как и положено, Берия поздоровался первым.
