характерному шуму и тому, что в „Хромой лошади“ собралась вся шайка Ждана Зайца в полном составе (чтоб ему и нос отрубили, окаянному), поди, разделывают уже чужаков на куриные окорочка… Эх, да чтобы Изяслав провалился вместе с братцем своим… Велел ведь не трогать „горячо любимого“ дальнего родственничка… Отношения, видите ли, не хочет портить с его отцом Кулбахом да всей егошней роднёй… А то, что творит Ждан, это нормально⁈ Да, пригрел на своей груди князь змею-то гремучую…» — грустные думы одолевали Светозара.
В корчме тем временем слышался шум идущей драки. Побоище было в самом разгаре. Крики, стоны, ругань и проклятия сыпались как из рога изобилия. Всё это сопровождалось какофонией бьющейся посуды да глухими звуками ударов, свидетельствующими о том, что в ход идёт всё, что попадается под руку, а так же падающими телами с разной силой грохота. С улицы, в одно из окон «Хромой лошади», в небольшую щель между ставнями за происходящим увлечённо наблюдал тощий белобрысый паренёк лет семнадцати. На его лице отображались поочерёдно такие эмоции, как недоверие, удивление, страх и восхищение. Периодически парнишка вытягивал шею, стараясь лучше рассмотреть творящееся в кабаке действо, удивлённо качал головой и восхищённо цокал языком.
Светозар не выдержал, нетерпеливо выглянул в окно и окликнул любопытного юношу.
— Ну, что там⁈ Чего-то долго возятся, — пробурчал начальник городской стражи угрюмо.
Паренёк нехотя оторвался от, без сомнения, очень увлекательного зрелища, что предстало пред его очами, и опрометью бросился к Светозару.
— Там такое!.. Такое там!.. Во-о-о-т-т-т! — только и смог, запыхавшись, выдавить он.
— Да чтоб леший порвал твою задницу прямо по шву, Дынко! — вспылил Светозар. — А ну, приведи свою единственную извилину в порядок, сын барана и козы, да доложи внятно, что там происходит⁈ Пришлых уже пустили на отбивные?
— Там ещё вопрос, Светозар, кто кого на отбивные пустит! — выпалил Дынко, лишь с полгода как вступивший в ряды городской стражи и потому бывший сейчас на побегушках у своего начальника.
— Ты что, умом тронулся, скотина⁈ — взорвался Светозар, никогда не отличавшийся спокойным нравом. — Их только трое там супротив всей шайки нашего ушастого злыдня, а это рыл сорок, не меньше!
— Их-то там, может, и трое! Зато каждый из них десятка стоит, если не больше! А тот, что здоровее всех, с рыжей гривой, так вообще сотни! — с пылом выпалил Дынко и с сожалением оглянулся на таверну.
«Эх, от такого зрелища оторвали…» — подумал он тоскливо.
— А чего не тысячи? — Светозар сочувственно взирал на Дынко. — Похоже, ты совсем сбрендил, придурь! Хм… Здоровенный с рыжей гривой, говоришь? Любопытно… А не тот ли это, случаем, рыжий чужак, что сегодня днём на центральной площади Могуту одолел в поединке? Под описание подходит. Интересно…
В этот момент окно трактира, в которое только что подсматривал Дынко, вдребезги разлетелось, разметав по близлежащим окрестностям старые дубовые ставни, на которые оно было закрыто, и из него вылетело тело человека, как будто из пращи пущенное. Пролетев метров пять, оно шмякнулось наземь, перекатилось несколько раз по инерции и неподвижно замерло на дороге в пыли, в неестественном положении со сломанной шеей.
— Ну ничего себе! — Светозар в изумлении открыл рот. — Это же какой силищей надо обладать, чтобы так швырнуть человека⁈
Светозар подался вперёд, пригляделся, и его удивление только усилилось:
— Лапоть Сварога мне в задницу, если это не тело самого Могуты совершило этот удивительный по своей красоте полёт!
— Да, похоже, что он! — восхищённо воскликнул Дынко, несколько разочарованный тем, что не видел начала этого самого полёта.
— Значит так! Сейчас дуешь в казарму и приведёшь всех наших, кто там будет, — Светозар грозно зыркнул на Дынко. — Всех! Ты меня понял, олений окорок⁈
— Д-да, п-понял! Так т-точно, будет сделано! — слегка заикаясь, испуганно пролепетал Дынко. Но всё же, прежде чем броситься выполнять поручение, обернулся в дверях и неуверенно спросил: — А зачем всех-то⁈
— А затем, дурья твоя башка, чтобы, когда я встречу того медведя, кто так швырнул в окно Могуту, аки мешок с засохшим навозом, хочу, дабы между нами стояло как можно больше добрых молодцев со сталью вострой в руках! А теперь помчался, аки олень, выполнять, что велено, пока я тебе рога не обломал! — Светозар так рявкнул на Дынко, что тот опрометью бросился исполнять поручение, аж пятки засверкали.
Глава 9
Драка в таверне «Хромая лошадь»
Тем временем в таверне «Хромая лошадь» буря была в самом разгаре. По какой-то молчаливой договорённости, немому соглашению с обеих сторон что три чужака, что разбойники не взяли в руки своё оружие: мечи, топоры и палицы так и остались стоять прислонёнными к стульям либо на столах да лавках разбросанные; кинжалы и ножи разного размера были вытащены из-за поясов и голенищ сапог и тоже брошены где попало. Драка протекала без холодного оружия. Но в ход шло всё, что попадалось под руку: те же столы, стулья, посуда да разнообразная кухонная утварь. Бандиты попытались с ходу снести наглую троицу, использовав колоссальное преимущество в численности, и задавить чужаков количеством, но не тут-то было! В тесной харчевне особо не развернуться, ведь это же не чистое поле. Плюс столы, стулья да лавки мешались под ногами. Вот и получилось, что лицом к лицу с каждым из богатырей, которые встали в треугольник, спиной к спине, выходило всего по два-три противника, что было как нельзя кстати для Ратибора, Яромира и Мирослава.
Ратибор и Яромир, конечно, олицетворяли собой просто невероятную, безудержную силу и неукротимость своих первобытных могучих диких предков. В такой драке, когда на кону стояло не только исполнение важного поручения князя Святослава, но и их собственные жизни, они могли уже не сдерживаться и бить в полную силушку. Чудовищной мощи были эти их удары, и уже груда распростёртых тел лежала на полу. Кто-то стонал и полз в одном ему известном направлении, попутно сплёвывая осколки зубов, кто-то просто тихо лежал и скулил, свернувшись калачиком, а кто-то и вовсе не подавал признаков жизни. Вот подлетевшему к нему здоровому детине Ратибор со всего маха отвесил такой удар правой, что тот как бежал, так тут же и принял горизонтальное положение, будто сбитая шаром кегля. Ещё одному пройдохе удалось-таки зайти за спину рыжеволосому исполину, и он от души приложился деревянным стулом по его могучему
