На этом и я строил свой расчет. Если б мы с Олесей сорвались с места и сломя голову побежали к воротам, то даже без довеска в виде кандалов и цепи вызвали бы интерес всех, кто оказался бы неподалеку. А до гремящей железом и едва шкандыбающей пленницы, идущей к реке в сопровождении вооруженного стражника, никому не было никакого дела. Идут – значит, надо им. Пусть себе… Сколько до того утра осталось.
Дозорные, видимо, решили так же. А может, всего лишь лень было спускаться.
– Эй, Карпо! – окликнули, поглядывая сверху. – Не теряйся, казак! Объясни девке, что последний день живет! Может, приголубит напоследок? Га-га-га! Чего жалеть? А за то, что поможет тебе невинности лишиться, святой Петр ей доброе дело зачтет. Га-га-га! Или полезай сюда, подменишь на часок, а я вместо тебя поженихаюсь.
Можно было и промолчать, но не в правилах казацких на едкое слово не ответить. Все равно, что трусость проявить. А значит, подозрение вызвать.
– Свою невинность побереги! – рявкнул я, приложив ладони рупором. Так голос сильнее меняется, не узнать. – Не ровен час, вывалится! Шаровары надо латать вовремя, жених! Отсюда, снизу, в прореху, не то что хозяйство – мозги видно. Ой, извини! Это же задница!
Остальные дозорные так захохотали, что я стал опасаться, как бы на их веселье другие казаки не сбежались. Поэтому быстро свернул прения и, больше не обращая внимания на доносящиеся сзади реплики, чуть не бегом потащил Олесю в сторону лодки.
Перестарался. Не пройдя и двух десятков шагов, девушка потеряла равновесие и упала лицом в песок.
– Не могу… – простонала она. – Ноги затекли… Совсем не слушаются. Дай хоть немного передохнуть?
– Ничего, это поправимо… – я наклонился и подхватил девушку на руки. – Главное, мы уже недалеко. Теперь не догонят.
– Вот это я понимаю, приспичило! – заорал все тот же весельчак-дозорный, желая оставить за собою последнее слово. – Не торопись, Карпо! До рассвета еще далеко, успеешь намиловаться.
– Кричи, хоть тресни… – пробормотал я негромко, не столько для себя, сколько для девушки. – На дурней не обижаются, правда? Что с убогого взять, кроме анализа?
Олеся не ответила, скорее всего, не поняла, но прижалась чуть плотнее.
Гм, а я, похоже, стал гораздо сильнее. Или девушка совсем уж ничего не весила. В институте как-то нес на спор однокурсницу. Тоже весьма миниатюрного сложения. Так уже шагов через пятьдесят вполне ощущал каждый ее лишний грамм. А Олесю я пер вместе с кандалами, а чувство было, словно у меня в руках… даже сравнить не с чем. По весу – пуховая подушка, а на ощупь – нечто упругое, как надувной матрац.
Странные сравнения. Или это дедушка Фрейд пытается намекнуть на что-то? Отвали, старый извращенец… Не до секса сейчас. Сперва надо хотя бы убраться подальше и заныкаться так, чтоб и с огнем не нашли. А потом уже будем поглядеть.
Но это я умом понимал, а руки при этом не переставали сигнализировать, что ноша моя упругая, теплая и…
Тьфу… Чуть мимо лодки не проскочил.
Притормозил, забрел в воду и усадил девушку. Оглянулся. Нет, не зря я столько возился, выбирая место. Со стены нас не видно. Только когда выплывем на плес, не отражающее звезд пятно может броситься в глаза, но это если дозорные будут сюда смотреть.
Греб, как будто олимпийские соревнования хотел выиграть. Впрочем – жизнь, и не только собственная, тоже достойная награда. Причем полученная авансом. Так что в заросли тростника лодка влетела раньше, чем я досчитал до ста. И только когда шершавая листва заскребла по лицу, пришло понимание: «Удалось?! Я сделал это!»
Хорошо, что сидел. Такая слабость накатила, что наверняка упал бы. Даже вспотел… Пока планировал побег и совершал его, гнал прочь все лишние мысли, и лишь сейчас окончательно понял, что же я натворил.
Нет, в том, что девушку непременно надо было спасти, я и теперь не сомневался. Вот только цену за это придется заплатить огромную. Ведь я пошел против казацких обычаев и закона! Так что путь на Сечь мне теперь заказан навсегда. Был новиком, хотел стать казаком, а буду изгоем.
– Спасибо тебе… – Олеся смотрела так, что я расправил грудь, с удовольствием ощущая, как рукам возвращается сила. – Я знала… Я молилась о спасении… И Господь послал мне ангела.
– Погоди, погоди… – слишком уж ярко заблестели ее глаза, а это вряд ли к чему хорошему приведет. – «Отче наш» можешь произнести, не помешает, я не против. Только ничего еще не закончилось. Вот-вот стражник очнется. Или кто-нибудь его найдет, и половина Сечи на наши поиски бросится. Такого развлечения казаки не упустят.
– Что же делать? – растерянно пробормотала девушка.
Это уже лучше. Не люблю сюрпризов… Тем более истерик.
– Есть хочешь?
Мог и не спрашивать. Понятное дело, что приказав посадить ее на цепь, Серко вряд ли позаботился о трехразовом питании. У кошевого и поважнее дела найдутся. А без него никто и не почесался. С какой стати? Все равно покойница. Тем более день постный. О душе думать надо, а не живот набивать.
– Там под скамейкой торба. В ней еда. Подкрепись. Силы нам понадобятся. Не все ж мне на руках тебя носить.
Это я так брякнул, чтоб Олеся снова благодарить не начала. Смущаюсь я, особенно когда глядят в упор такими глазищами.
Никогда не умел «правильно» общаться с девушками. Сперва относишься к ним, как к товарищу, разговариваешь, как с равным, что-то объясняешь, пытаешься спорить, а потом – встречаешься с таким взглядом и понимаешь, что все бессмысленно. Во-первых, она не слушала половины из того, что ты говорил, хотя и сама же вопрос задала. А во-вторых, тебе и самому абсолютно поровну, где истина. Потому что вот же она, прямо перед тобой и вроде не против…
А потом ресницы хлоп-хлоп, и сказка закончилась. Девушка та же, а во взгляде: «Осади, парниша! Ты за кого меня принимаешь?» Ощущение, словно помоями окатили. Мерзко и стыдно. Раз нарвался… второй… и перестал в глаза заглядывать. Слава богу, рост позволяет сразу в декольте смотреть. Там сюрпризов меньше.
Олеся хоть и оголодала, ела неторопливо. Отщипывала небольшими кусочками, часто запивала, зачерпывая ладошкой из реки… тщательно пережевывала. Не ошибся я, предполагая, что девушка не рабоче-крестьянского происхождения. Чувствовалось воспитание, порода.
– Что дальше? – продолжил я поднятую тему. – А вот ты, к примеру, если бы сама сбежала, что бы теперь делала?
– Я?.. – Олеся неуверенно пожала плечиками. – Не знаю. Бежала бы без оглядки. Как можно дальше.
– Понятно, – кивнул я, не комментируя ответ. – А куда?
– Как куда? – переспросила девушка. Прежде чем отвечать, она культурно дожевывала и глотала пищу. Поэтому в разговоре то и дело возникали небольшие паузы. Как бы для обдумывания. – На север… К людям.
