Наконец, Леня Ухов и его спецы из БЧ-4 возились с походно-полевой системой радиоподавления. Соединив радиосканер с ноутбуком и переносной рацией, они очень долго бились с подключением выхода передатчика — к выходным каскадам древнего лампового передатчика на «Куйбышеве». Дальше все шло штатно: сканер давал инфу о всех засеченных рациях, по частотам и способам модуляции, голос или морзянка распознавались программно и забивались «белым шумом» (естественно, если передатчик не входил в список своих). Испытали, приняв радиостанции тральщиков за «вражеские», — прошло на «ура».
Еще Зозуля поставил на уши штаб флота, особенно разведотдел. Надо было узнать примерную дату прибытия конвоя и выбрать место для засады — тут наши данные по немецким военно-морским базам, аэродромам, составу сил ОВР, береговым батареям и минным заграждениям оказались очень кстати; причем место должно иметь достаточную для нас глубину — это на беломорском полигоне достаточно и пятьдесят, а от бомб немецких охотников желательно нырнуть на четыреста, да и минных полей на глубине быть не может, а вот на мелководье очень вероятно. Нашли и такое — восточнее мыса Нордкап, возле полуострова Порсангер, вход в Порсангер-фьорд. Береговая батарея там у немцев будет, но в сорок третьем.
И в завершение возникло еще одно добавление к плану. Главным препятствием в осуществлении плана было люфтваффе. Авиабаза Хебуктен до сих пор так и не восстановила свою прежнюю мощь — трудно было немцам, не так легко найти столько опытных морских пилотов взамен погибших; как показали пленные из сбитых, пополнение было почти сплошь «зелень», новички. И сейчас Зозуля предложил повторить тот же трюк с авиабазой Банак, находящейся как раз у предполагаемого места нашей охоты.
Нет, высаживать на этот раз никого было не надо. По намекам Зозули я понял, что у наших был на Банаке или около него свой «Штирлиц». Из норвежцев, в обслуге? В общем, было известно, что летный состав на базе обитает в таком же щитовом доме-казарме (ясно, аэродром-то норвежский, но во всей их довоенной авиации не было столько, сколько на Банаке сидит сейчас, а потому не было готового жилья, вот немцы и подсуетились). И распорядок личного состава на той базе также был известен: как раз на днях у них намечалось что-то типа юбилея командира или годовщины части… Короче, все летуны там соберутся на пьянку. И если туда положить «Гранит»…
Нужно точное целеуказание? Вот аэрофотоснимок базы. Строения видны, можно привязать к рельефу местности, то есть к вашей карте наведения ракет. Дальности хватает.
Стоит ли расход, один «Гранит», ста фрицевских голов? Да, если эти сто обученных профи с боевым опытом. Известно, как долго фрицы готовили своих пилотов, что боком вышло им в конце войны, когда потери резко возросли, и с обучением новых кадров система не справлялась. Сто опытных морских летчиков… Насколько быстро немцы сумеют их заменить? А ведь погибших командиров эскадрилий — даже звеньев (!) — «зеленью» не заменишь! База Банак… по информации из нашего времени, на лето сорок второго там числился 131 самолет, из них 91 — бомберы, Юнкерс-88. Для сравнения, по тем же сведениям, на Хебуктене было 76. И пока не пришлют новых пилотов (а где их найти в разгар Сталинградской битвы?), о боевой работе с базы Банак следует забыть.
Так что для хороших людей не жалко. Хороших, естественно, для фрицев. И сколько наших людей, а возможно и кораблей, погибло бы от сброшенных ими бомб? И наши, кто остались живы, убьют столько-то фрицев. И изменения истории пойдут по нарастающей.
А Большаков сразу после присяги и награждения отбыл со всеми своими. И из БЧ-4 все же забрали двоих старшин — в Москву, заменить «большаковцев», сопровождавших и обслуживавших компы. Что-то готовится, да ведь там, в 2012-м, база наших диверсов была как раз в тех местах, под Печенгой, которые сейчас мы предлагали штурмовать! С их опытом и знанием местности они будут незаменимы. Ну а мы подождем? Нет, поучаствуем — на своем, морском фронте.
«Бунта на корабле» не случилось. Я очень сильно подозревал, что товарищи ученые догадались если не обо всем, то о чем-то. Но они о том молчали, разговаривая большей частью по делу. Александров, Доллежаль, Курчатов — Серега Сирый шутил, что еще неделя, и любого из этой троицы можно было бы допускать к вахте (не самостоятельной, конечно) по БЧ-5, первый дивизион — ну не неделя, так месяц точно!
И если трое из ученых были полностью удовлетворены и явно спешили на берегу привести в порядок свои записи в блокнотах, то Александров с Курчатовым просились в боевой поход — «туда и обратно». Посмотреть на особенности работы техники в реальных условиях. Я решительно возражал.
— Товарищи, поверьте, что там ничего нового не будет — в сравнении с тем, что вы уже… Если только взрывы фрицевских глубинных бомб. У вас задача — посмотреть и оценить, что нужно нашей промышленности, чтобы научиться делать такие же корабли. Вот и займитесь, это сейчас самое важное. Фрицев топить мы без вас сможем, а вот это дело кроме вас никто не потянет!
И тут Александров спросил:
— Михаил Петрович, а вы вернетесь? Или уйдете назад, в будущее?
Ох, е-мое!
— А куда ж мы денемся? — спрашиваю. — Мы присягу приняли, тут наш дом. Война, знаете, всякое бывает, но я вот хочу вернуться, и именно сюда! Еще вопросы?
— Скажите, а отчего вы так уверены, что мы справимся?
Это уже Курчатов. Так, что мне сам Вождь сказал? В «исключительном случае». А что считать таковым? Ну нет среди них Сахаровых, знаю, никто на Запад не побежит! Ладно!
— А как вы думаете, почему собрали именно вас? Проектант, строитель, ученый-теоретик, двое ученых-конструкторов. Так я вам отвечу. Кто спроектировал у нас первую атомную субмарину? Кто ее строил? Кто разрабатывал теорию? Кто делал реактор? Кто изобретал оружие? Сказать вам ответ — или догадаетесь сами?
Молчат. Но видно, что поняли.
— Тогда позвольте дать вам совет, Николай Антонович. (Доллежаль встрепенулся.) Это вообще-то вам товарищ Сирый должен был сказать, но раз так вышло… Он говорил, что почти все, что вам нужно, есть в книге про водо-водяные реакторы, он сказал, вы знаете, в какой, среди других материалов. (Доллежаль кивнул.) Радиация — это страшно, у нас были и умершие, и инвалиды. Думаю, будут и у вас, но с книгой вы пойдете быстрей, все хоть работать начнет сразу и эффективно. А значит, жертв будет меньше.
— А… год какой?
— Первая наша атомарина, «Ленинский комсомол», вошла в строй в пятьдесят девятом. Сейчас, учитывая наш опыт, если сделаете в пятидесятом, то будет просто отлично.
— Эта война продлится до пятидесятого?
