Подобное и раньше случалось, с Ириной, да и раньше наверняка тоже. И сама Сильвия казалась «бракованным» экземпляром. Совершенно точно известно. Возможно, права Наталья Воронцова, сказавшая как-то девушкам во время вечерних бесед на палубе: Земля как планета и окружающая её ноосфера обладают неожиданным для инопланетян свойством, действующим как радиация. Незаметно, но неумолимо она разрушает глубинные структуры «навязанной» личности, а когда это становится заметно, лечиться уже поздно.
Ирине на то, чтобы полностью подавить в себе всё аггрианское, потребовалось чуть меньше десяти лет. А «великолепной семёрке», как она назвала «валькирий» по ассоциации с недавно просмотренным и безоговорочно всем понравившимся фильмом, достаточно было всего лишь месяца. Конечно, у них особый случай, но тенденция абсолютно ясна. Ещё немного, и вся «школа Дайяны», и она сама тоже перейдут на сторону землян. Не обязательно полным составом вступят в «Братство», но тем не менее…
Кристина уже собиралась погасить свет, чтобы, засыпая, вообразить что-нибудь волнующее, но, потянувшись к выключателю, вдруг почему-то взяла с тумбочки свой блок-универсал, могущественный инструмент и знак её принадлежности к «высшим». Да, конечно, она теперь настоящая землянка, более того — принесший присягу офицер Императорской Гвардии, но всё равно «высшая» по отношению к скольким-то там миллиардам остального человечества. Пусть и не в «аггрианском» смысле.
Сначала просто решила выкурить ещё одну сигарету, для настроения, а потом начала рассматривать клавиатуру управления. Как любознательный подросток ХХI века, получивший наконец долгожданный подарок — сотовый телефон новейшей модели, она при каждом удобном случае старалась возиться с ним, выискивая новые, ещё не освоенные функции. Сильвия, проводя инструктаж и демонстрируя возможности «волшебного портсигара», добилась того, что «валькирии» владели им на весьма высоком уровне. Как ковбой своим «кольтом», что Анастасия и продемонстрировала вчера, удивив саму наставницу.
И всё же девушки понимали — знают они ещё далеко не всё. Кнопок и сенсоров в блок-универсале много, и наверняка ведь имеется сколько-то операций, включаемых определёнными их сочетаниями, доступными посвящённым высших уровней. Как у китайцев с иероглифами, — выпускник, допустим, средней школы, знающий их две тысячи, может читать только положенные ему книги, а те, что изучают аспиранты, доценты и профессора, требуют знания десяти тысяч, то есть недоступны так же, как китайский букварь эскимосу. На эту тему как-то пошутил Воронцов, спросив у «валькирий»: «Что на свете сложнее „китайской грамоты“?» И сам же ответил, отвергнув предположения насчёт квантовой теории и тому подобного: «Обычная китайская азбука Морзе».
Говорят — «чёрт дёрнул», так не иначе как пресловутый «чёрт» заставил Кристину одновременно нажать левую верхнюю и левую нижнюю кнопки на панели. Вроде как на телефоне «снять блокировку».
Вначале ничего не произошло, и она собралась — ну, совершенно непонятно зачем, знала ведь про опасность подобных упражнений — ткнуть пальцем ещё одну, между ними.
Тут её и накрыло тяжёлой оглушающей волной, будто при попытке выбраться в шторм на берег. Волна мгновенно схлынула, оставив звон в ушах и странную вибрацию в груди и животе. Которые, впрочем, сразу и исчезли. Кристина вдобавок ощутила в теле приподнятость и лёгкость, словно сила земного тяготения внезапно уменьшилась. И тут же, не успев разобраться в физических ощущениях, увидела в нескольких шагах впереди своё «охраняемое лицо» — Ибрагима.
Он удалялся от неё по узкой аллее старинного кладбища. Что это было кладбище, она поняла сразу, причём не европейское. Вообще непонятно какое. Незнакомой архитектуры склепы, украшенные богатой, чрезмерно богатой каменной резьбой, побуревшие и выветренные временем. Покосившиеся под разными углами стелы, испещрённые причудливыми значками, то ли руническими письменами, то ли своеобразным орнаментом. Кое-где угадывались ивритские буквы, и как бы не древнеперсидские. Сквозь трещины в плитах густо пробивались неприятного вида растения. Различались только ближайшие сооружения, остальные терялись в беспорядочно разросшихся тёмно-зелёных хвойных кустарниках и деревьях.
Насколько Кристине позволяло образование, она догадалась, что такого места на Земле просто не может быть. Если это не декорация к псевдоисторическому фильму. Или — если оно на какой-то другой Земле.
Ещё она заметила, что сама одета совсем не так, как секунду назад. В одну только шёлковую, алую в синих спиралях юбку-солнце, и ничего больше. Такой юбки в гардеробе девушки не имелось. Совсем не её стиль. И на Катранджи наряд был непривычный — белые шаровары и белый замшевый жилет, расшитый золотыми узорами. А за красным поясом — длинный кривой кинжал. Словно у янычара XV века.
Ибрагим не оборачивался, не чувствовал за спиной её близкого присутствия. Кристину происходящее нисколько не удивило. Частью сознания она предположила, что это просто сон. Остальной понимала — самая настоящая явь, такая, как все события чересчур затянувшегося дня. И какую-то роль наверняка сыграли её опрометчивые упражнения с блоком. Кто знает — вдруг такое сочетание команд выводит в неизвестную псевдореальность или материализует собственные (а то и чужие) воображаемые миры.
Но возраст есть возраст — романтическая составляющая начавшегося приключения перевешивала здравомыслие. Правильнее всего было бы ещё раз нажать те же кнопки, обычно это позволяло отменить предыдущую команду, портсигар по-прежнему был зажат у неё в руке. Но она решила продолжать наблюдение и сунула блок-универсал в карман.
Навыки разведчика-рейнджера действовали автоматически, Кристина сделала бесшумный шаг в сторону и укрылась за кустом самшита. Травинка не зашуршала, ветка не хрустнула.
Ибрагим (девушке показалось, что он здесь лет на десять моложе, чем совсем недавно) подошёл к самому древнему и большому из теснившихся вокруг склепу с тёмными, покрытыми пятнами лишайников и грязно-зелёной патиной двустворчатыми дверями. Извлёк из-за пояса приличных размеров ключ, с усилием повернул в скважине и шагнул через высокий порог, предварительно обернувшись. Настороженным, сосредоточенно-мрачным взглядом окинул окрестности. Почти упёрся глазами в её глаза — и безразлично скользнул дальше.
«Неужели он меня не заметил? Ко всему прочему добавилась и функция „невидимости“, — подумала Кристина. — Или вообще случилось разделение души и тела? Одно так и осталось в комнате, а вторая призраком следит за подопечным?» Тогда почему она видит саму себя, и блок-универсал по-прежнему вполне материальный и ощутимо тяжёлый?
