Сев в личную машину Нефедова, которую тот выделил для московского руководства, он дал команду ехать в Инкерман, чтоб на месте осмотреться, хотя вряд ли он там может найти что-то особенное, но все равно делать что-то нужно. Вечером должна была специальным самолетом прибыть следственная группа центрального аппарата НКВД, наделенная особыми полномочиями и до их прибытия, по горячим следам Судоплатов должен был провести подготовительные мероприятия.
После осмотра подбитого бронетранспортера, такого же, на котором они путешествовали по развалинам в будущем, и сгоревшего джипа, он в сопровождении охраны из краснофлотцев, на которых он предусмотрительно заменил предоставленных ему Нефедовым бойцов НКВД, отправился к месту взрыва, где находилась точка выхода портала.
Походив по пепелищу и для приличия осмотрев груды камней вывороченные из горы сильнейшим взрывом и фрагментарные остатки двух грузовиков, на которых видимо прибыли нападавшие, Судоплатов дал команду возвращаться обратно в город: в четыре часа дня у него был назначен разговор с Берией по защищенному каналу связи.
Прибыв в полчетвертого в горуправление НКВД, где Нефедов его ожидал с докладом по ходу поисков Лебедева, Судоплатов ворвался в кабинет начальника, и коротко махнув рукой, позволяя поднявшимся сотрудникам садится, и без предисловий приступил к совещанию.
– Ну что там с поисками Лебедева?
– Машина найдена в районе Максимовой дачи. На заднем сиденье следы крови.
– Это все? А свидетели, а бойцы на контрольно-пропускных пунктах при въезде в город?
– Опрошены. Составлены словесные портреты, но дело было ночью, и сопровождающие Лебедева люди показали спецпропуска, поэтому их не стали задерживать и сразу пропустили.
– Что еще делаете для поиска?
– Ведутся масштабные поисковые мероприятия. Привлечены сотрудники горотдела НКВД, военной контрразведки штаба флота и уголовного розыска Севастополя. Первые доклады ожидаем в течение часа.
Судоплатов взял из лежащей на столе пачки папиросу, задумчиво ее размял и, чиркнув спичкой, прикурил, пустив густые клубы дыма.
– Каково количество крови в машине? Можно ли сказать, что человек был убит?
– По мнению врача, привлеченного для экспертизы, количество крови говорит о вероятнее всего рассеченной голове в результате удара. Это подтверждают и частицы волос, прилипшие к обивке сидения вместе с пятнами крови.
– Оглушили ударом по голове?
– Вероятнее всего.
Судоплатов замолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Значит так. Жесткий контроль всех выездов из города. Особое внимание на контрабандистов и любые попытки покинуть город морским путем. Лебедев не должен попасть в руки противника живым. Кстати, что там насчет немецкой разведгруппы? Почему не доложили, что они имели огневой контакт с нашей группой?
– Высадка группы была зафиксирована и предприняты все меры для ее поиска и уничтожения. То, что на них наткнулась группа майора Кречетова, было доложено Лебедеву, он приказал это все держать в секрете.
– Что с группой?
– Уничтожена.
– Что-то успели передать?
– Служба радиоперехвата флота сумела восстановить свое оборудование, после того как вышли из строя большинство радиопередатчиков, только недавно. Пока докладывают, что в эфир после того как наладили работу радиопеленгаторов никто не выходил.
– Хорошо… Хотя, чего тут хорошего. За это время, как говорит один знакомый майор, германцы могли прокукарекать все что угодно. Будем надеяться, что они ничего не успели передать. Вот кстати вам и задание…
Нефедов снова подскочил, и его покрытая потом лысина блеснула в свете тусклой лампочки освещающей кабинет.
– Проверьте радиостанцию, захваченную у разгромленной разведгруппы. Рабочая она или нет, и успели они что-то передать…
Собравшиеся в кабинете руководители подразделений горотдела НКВД Севастополя уже давно прониклись моментом, поэтому со всем внимание слушали московского гостя. В этот момент зазвонил телефон, и Судоплатов кивнул головой Нефедову, чтоб тот поднял трубку. Сказав несколько фраз, начальник горотдела передал трубку:
– Вас, Москва.
Судоплатов взял трубку, кивнул Нефедову и коротко сказа:
– Подождите в коридоре.
Когда дверь закрылась за последним человеком, он уже бодрым голосом проговорил:
– Слушаю.
Ему ответил знакомый баритон, в котором чуть-чуть проскальзывали кавказские нотки, что говорило о некотором волнении собеседника.
– Добрый вечер, Павел Анатольевич.
– Добрый вечер, товарищ народный комиссар.
– Ну что там, как погода на Юге?
– Вполне терпимо.
– Странник?
– Потерял троих людей, один из которых наш человек, из группы майора Фролова. Большинство ранены, двое тяжело. Сам очень сильно избит, но держится неплохо.
– Кто посмел?
В голосе прорезался метал.
– Майор Ивакян со своими людьми. Во время боя в катакомбах все убиты.
– Как настроение Странника?
– Нормально. Он однозначно дал понять, что понимает ситуацию, но на будущее выдвинул определенные требования…
– Что за требования?
– Вполне приемлемые и разумные. Я дал согласие.
– Хорошо, потом лично все расскажете. Что еще?
– Странника нужно срочно перебросить под Борисполь. Там работающее окно. По его словам здесь окно выведено из строя.
– Других вариантов нет?
– Нет.
– Хорошо. Действуйте. Нашли этих сук?
– Ищем. Жду следственную группу.
– Лебедева нашли?
– Пока нет. Видимо его оглушили и где-то спрятали в городе. Местный начальник горотдела развил бурную деятельность.
– Еще бы. За шкуру свою боится. Это все?
– Пока да. Ближе к вечеру будет более полная информация.
Судя по тону голоса, Берия услышал не все что хотел, поэтому он недовольно буркнул и бросил трубку.
– Ладно, держите меня в курсе.
Несмотря на пасмурный октябрьский день, в главном управлении имперской безопасности Рейха как всегда стояла спокойная деловая обстановка. В многочисленных, покрытыми ковровыми дорожками коридорах, изредка появлялись сотрудники, спешащие по своим делам, провожаемые пронзительными взглядами охраны. Налаженная машина государственного карательного аппарата работала как часы. За время становления эта организация выработала свои неписанные правила, свойственные любой спецслужбе мира, при этом внеся немецкую педантичность, практичность, деловитость, Рейнхард Гейдрих сумел создать нечто новое, отличное от всего, что существовало до нынешнего момента. Жесткие требования, за невыполнение которых были предусмотрены однозначные и весьма крутые меры, в большой степени избавили систему от случайных людей, болтунов, алкоголиков. Практика формирования избыточной сети информаторов в любой среде населения, в воинских подразделениях, в полиции, даже в собственной организации, позволяла держать руку на пульсе Рейха и в зародыше выявлять любые проявления инакомыслия и нелояльности к своему государству. В такой системе о любом человеке, о его жизни, о пристрастиях можно было получить информацию минимум от трех разных людей из близкого окружения интересуемого объекта. Да, система была несовершенна, но в процессе работы накапливался и анализировался опыт, с учетом побед и провалов, недоработок вырабатывались новые правила и инструкции. Захват Европы и необходимость отправлять доверенных и проверенных людей в неспокойные регионы, где активно действовали террористические организации, сильно ослабила центральный аппарат имперской безопасности, но, тем не менее, запущенная и великолепно смазанная властью, деньгами и безнаказанной кровью, машина функционировала, выявляя и уничтожая врагов Рейха.
