Роуз посмотрела на него. В ее глазах промелькнула странная тревога, но она весело произнесла:
– Признаться, твой случай самый тяжелый.
Он рассмеялся и наклонился, чтобы ее поцеловать, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон.
– Новрос, – произнес он в трубку, не переставая улыбаться.
– Мы развелись. – В голосе Вэксборга слышалась едва сдерживаемая ярость.
Отвернувшись от Роуз, Ксеркс тихо спросил:
– Что?
– Ты меня слышал.
– Бумаги у тебя?
– Завтра утром я их получу.
– В таком случае звони завтра, – отрезал Ксеркс, посмотрев украдкой на Роуз, которая не сводила с него глаз, полных тревоги.
Завтра. Неужели ему уже так скоро придется с ней расстаться?
– Подожди! – сказал Вэксборг, когда он уже собирался разорвать соединение. – Мне нужно поговорить с Роуз.
– Нет.
– Только что мне позвонил ее отец. У бабушки Роуз был сердечный приступ. Возможно, она не протянет до утра. Тебе придется мне позволить отвезти Роуз домой.
– Думаешь, я на это куплюсь? – фыркнул Ксеркс.
– Это же ее любимая бабушка. Прояви хоть каплю жалости, мерзавец.
Ксеркс снова посмотрел на Роуз, такую добрую и отзывчивую. Семья у нее на первом месте.
– У меня нет сердца, Вэксборг, – холодно ответил он. – Неужели ты до сих пор этого не понял?
– Это был Ларс? – спросила Роуз, когда он закончил разговаривать по телефону.
Ксеркс мрачно кивнул.
– Что он сказал?
– Он уже развелся. Завтра получит документы.
– О, – тихо произнесла она, затем сглотнула и добавила: – Значит, это наш последний вечер вместе.
Они оба знали с самого начала, что их роман скоро закончится. Чего он не знал, так это того, что ему будет так больно с ней расставаться.
В ответ он лишь молча кивнул.
– Ты все еще собираешься обменять меня на Летицию, – прошептала она, – не так ли?
Он дал слово. У него нет выбора.
– Да.
Роуз улыбнулась, но ее губы дрожали.
– Значит, нам следует сделать этот вечер незабываемым. Завтра мы оба получим то, чего хотим. Ты вернешь Летицию, а я отправлюсь домой к своей семье.
Стиснув зубы, Ксеркс отвернулся и, найдя в памяти своего мобильного нужный номер, позвонил по нему и быстро заговорил по-гречески.
Его сомнения рассеялись. Похоже, Вэксборг впервые в жизни не солгал.
– Куда мы сейчас? – спросила Роуз, когда он убрал телефон. – Пойдем танцевать, как ты хотел?
– Мы едем в аэропорт.
– В аэропорт? – Ее голос дрожал, словно она едва сдерживала слезы. – Мы не сможем провести вместе даже эту последнюю ночь?
– Я отвезу тебя в Сан-Франциско, – спокойно сказал он.
– В Сан-Франциско? Не в Лас-Вегас?
Он нежно обнял ее за плечи:
– Тебе нужно быть сильной, Роуз. У меня плохие новости. У твоей бабушки случился сердечный приступ.
Роуз испуганно вскрикнула, и он крепко прижал ее к своей груди.
– Я найду для нее лучших врачей, куплю необходимые лекарства, – сказал он. – С ней все будет в порядке. Обещаю.
Роуз с тревогой посмотрела на него, затем обхватила его руками и расплакалась.
– Спасибо тебе.
Ксеркс поглаживал ее по спине, бормотал слова утешения. Он дал себе слово, что поможет бабушке Роуз, оплатит дорогостоящее лечение, если понадобится. Сделает все, чтобы Роуз была счастлива.
Когда девушка наконец отстранилась от него, по ее щекам катились слезы.
– Почему ты так добр к ней? – прошептала она. – Ты ведь даже ее не знаешь.
– Не знаю, – согласился Ксеркс. Он нежно погладил ее по щеке, и к его горлу подступил комок. – Но я знаю, что ты ее любишь. Это все, что мне нужно знать.
Когда Роуз наконец оказалась в своей детской комнате, было уже почти полночь.
Плотнее закутавшись в розовый кардиган, она устало опустилась на старую кушетку и тупо уставилась на выцветшие постеры рок-групп, которые она подростком наклеила на цветастые обои. С одной из книжных полок на нее смотрит ее любимый плюшевый мишка. Рядом с ним стоят сувениры, полученные ею в школьные годы за призовые места в конкурсах пекарей на местной ярмарке. Она слышит скрип половых досок и голоса своих родных, доносящиеся снизу. Чувствует аромат похлебки из морепродуктов, которую приготовила на ужин ее мать.
Она дома. Ничего не изменилось. И в то же время – Роуз посмотрела на темную фигуру Ксеркса у окна – прежней она никогда уже не станет.
В самолете они подготовились к холодному дождю в Северной Калифорнии. Одетый в черные брюки, белую рубашку и черное пальто, Ксеркс, опершись руками о подоконник, смотрел на огоньки, мерцающие вдалеке.
– Это старая фабрика твоей семьи? – спросил он.
Роуз провела много вечеров на этом подоконнике, читая книги или предаваясь девичьим мечтам под шум прибоя.
– Да, – тихо ответила она.
Несколько тусклых фонарей до сих пор освещали пустое здание фабрики ее деда, на которой в середине прошлого века работало полгорода. Но Роуз не хотела говорить о фабрике. Не хотела снова услышать от Ксеркса, что ситуация безнадежна и ей не следует думать о возрождении семейного бизнеса.
Ей хотелось наслаждаться последними бесценными минутами наедине с Ксерксом и просто быть благодарной судьбе. За то, что ее бабушке стало лучше. За то, что она сама наконец вернулась домой.
Подняв на кровать ноги, обтянутые черными джинсами, и скрестив их по-турецки, Роуз посмотрела на Ксеркса:
– Спасибо.
Он обернулся:
– За что?
– И ты еще спрашиваешь? За все, что ты сделал для бабушки.
Он пожал плечами:
– Я ничего не сделал.
– Ошибаешься, – мягко сказала она. – Ты привез меня домой.
– Твоя бабушка не знала, обнять меня или ударить, – криво усмехнулся он.
Еще в Мексике Ксеркс связался с одним из ведущих кардиологов Сан-Франциско и попросил его приехать в больницу в родном городке Роуз. Доктор обследовал ее бабушку и сказал, что это не инфаркт и осложнений не возникнет, если Дороти Линден будет правильно питаться и увеличит физические нагрузки.
Пожилая женщина заверила его, что диета и занятия спортом ей не нужны, поскольку она просто перенервничала из-за внучки. Именно тогда Роуз узнала, что Ларс сказал ее семье, будто она пожалела, что вышла за него замуж, и сбежала. Будто она не звонила родным, потому что ей было стыдно.
До сих пор Роуз не испытывала ненависти к Ларсу, но теперь она ненавидит его и презирает. Вместо того чтобы признать свою собственную вину, он поставил Роуз в неловкое положение. Ей пришлось объяснять больной бабушке, почему она сбежала с собственного свадебного приема и через несколько дней появилась в больнице с другим мужчиной.
