- Хорошо...
Собравшиеся в кабинете руководители подразделений горотдела НКВД Севастополя уже давно прониклись моментом, поэтому со всем внимание слушали московского гостя. В этот момент зазвонил телефон, и Судоплатов кивнул головой Нефедову, чтоб тот поднял трубку. Сказав несколько фраз, начальник горотдела передал трубку:
- Вас, Москва.
Судоплатов взял трубку, кивнул Нефедову и коротко сказа:
- Подождите в коридоре.
Когда дверь закрылась за последним человеком, он уже бодрым голосом проговорил:
- Слушаю.
Ему ответил знакомый баритон, в котором чуть-чуть проскальзывали кавказские нотки, что говорило о некотором волнении собеседника.
- Добрый вечер, Павел Анатольевич.
- Добрый вечер, товарищ народный комиссар.
- Ну что там, как погода на Юге?
- Вполне терпимо.
- Странник?
- Потерял троих людей, один из которых наш человек, из группы майора Фролова. Большинство ранены, двое тяжело. Сам очень сильно избит, но держится неплохо.
- Кто посмел?
В голосе прорезался метал.
- Майор Ивакян со своими людьми. Во время боя в катакомбах все убиты.
- Как настроение Странника?
- Нормально. Он однозначно дал понять что понимает ситуацию, но на будущее выдвинул определенные требования...
- Что за требования?
- Вполне приемлемые и разумные. Я дал согласие.
- Хорошо, потом лично все расскажете. Что еще?
- Странника нужно срочно перебросить под Борисполь. Там работающее окно. По его словам здесь окно выведено из строя.
- Других вариантов нет?
- Нет.
- Хорошо. Действуйте. Нашли этих сук?
- Ищем. Жду следственную группу.
- Лебедева нашли?
- Пока нет. Видимо его оглушили и где-то спрятали в городе. Местный начальник горотдела развил бурную деятельность.
- Еще бы. За шкуру свою боится. Это все?
- Пока да. Ближе к вечеру будет более полная информация.
Судя по тону голоса, Берия услышал не все что хотел, поэтому он недовольно буркнул и бросил трубку.
- Ладно, держите меня в курсе.
Несмотря на пасмурный октябрьский день, в главном управлении имперской безопасности Рейха как всегда стояла спокойная деловая обстановка. В многочисленных, покрытыми ковровыми дорожками коридорах, изредка появлялись сотрудники, спешащие по своим делам, провожаемые пронзительными взглядами охраны. Налаженная машина государственного карательного аппарата работала как часы. За время становления эта организация выработала свои неписанные правила, свойственные любой спецслужбе мира, при этом внеся немецкую педантичность, практичность, деловитость, Рейнхард Гейдрих сумел создать нечто новое, отличное от всего, что существовало до нынешнего момента. Жесткие требования, за невыполнение которых были предусмотрены однозначные и весьма крутые меры, в большой степени избавили систему от случайных людей, болтунов, алкоголиков. Практика формирования избыточной сети информаторов в любой среде населения, в воинских подразделениях, в полиции, даже в собственной организации, позволяла держать руку на пульсе Рейха и в зародыше выявлять любые проявления инакомыслия и нелояльности к своему государству. В такой системе о любом человеке, о его жизни, о пристрастиях можно было получить информацию минимум от трех разных людей из близкого окружения интересуемого объекта. Да, система была несовершенна, но в процессе работы накапливался и анализировался опыт, с учетом побед и провалов, недоработок вырабатывались новые правила и инструкции. Захват Европы и необходимость отправлять доверенных и проверенных людей в неспокойные регионы, где активно действовали террористические организации, сильно ослабила центральный аппарат имперской безопасности, но, тем не менее, запущенная и великолепно смазанная властью, деньгами и безнаказанной кровью, машина функционировала, выявляя и уничтожая врагов Рейха.
Обергруппенфюрер СС Гейдрих с задумчивым видом выслушивал доклад одного из начальников отделов, который уже продолжительный срок занимался сбором компрометирующей информации по военной разведке Абверу и ее руководителю, адмиралу Вильгельму Канарису. Короткая, но весьма эффектная встреча в лесу под русским городом Киевом с адмиралом должна была упорядочить весьма непростые отношения, где шеф РСХА однозначно будет играть ведущую роль в событиях связанных с 'могилевским делом' и его фантастическим продолжением, при этом оставаясь в тени. В случае неудачи или серьезных неблагоприятных последствий Гейдрих оставался как бы не причем, и, обладая полной информацией, мог быстро обрубить ненужные хвосты и выступить в роли спасителя Германии. А вот в случае удачи, Канарис легко смещался на второй план, и все почести доставались все тому же Гейдриху. Но для этого необходимо было постоянно контролировать Старого Лиса Канариса, который однозначно будет стараться соскочить с крючка и начать свою самостоятельную игру. Так же не исключался вариант утечки стратегической информации про 'могилевский феномен' англичанам по каналам Абвера. И судя по имеющимся, правда отрывочным и непроверенным данным, опасность такого развития ситуации существует и немаленькая. Главное управление имперской безопасности и военная контрразведка в составе Абвера активно занимаются выявлением этих каналов, но пока результаты были не сильно обнадеживающими.
Судя по докладу своего подчиненного, Рейнхард Гейдрих мог сделать вывод, что Канарис все равно пытается что-то делать у него за спиной. Анализ отрывочных данных радиоперехвата, прослушивания телефонных линий и некоторых помещений в здании военной разведки, докладов осведомителей, позволил узнать об операции 'Прометей', которая проводится в условиях строжайшей секретности на территории СССР, оккупированной германскими войсками. Задачи, время проведения, фигуранты, задействованные силы были не известны, но вот то, что операцию курировал доверенный человек Канариса, который засветился в событиях под русским городом Фастовом, где однозначно отметились гипотетические пришельцы из будущего, наводило на размышления.
Гейдрих будучи материалистом не сильно верил в эту историю, но накопленные факты никак по другому не объяснялись, поэтому пойдя по пути Канариса, некоторое время назад в недрах РСХА была собрана своя аналитическая группа которая провела всесторонний анализ с рассмотрением всех возможных, даже невероятных объяснений. И к его удивлению, возможность вмешательства путешественников во времени оценивалась больше семидесяти процентов, что было очень серьезным сигналом...
