Утром я пришел в состояние, близкое к остервенению. За время отсутствия мое хозяйство пришло в полный упадок. Сосед, которому я поручил присматривать за хутором, разве что пару раз зашел посмотреть. Огород зачах, всюду пыль, паутина. Хорошо еще, что не разворовали. А ведь нам еще нужно что-то кушать сейчас, и потом. «Какого лешего я притащил себе на шею эту иждивенку».
Пришлось мне охотиться и дом содержать. Покупал у соседей козье молоко для гостьи, так велела Мария Ивановна, травки запаривал лечебные. А гостья, по мере выздоровления, выказывала ко мне все большую враждебность и агрессию. Смотрит, как затравленный зверек, лопочет что-то по-английски, ругается, наверное. Но, слава богу, отсутствием аппетита не страдает.
Однажды, придя с охоты, я не обнаружил Маргарет в избе. Оружейный шкаф сломан, пропал новенький «Калашников» и три «рожка». «Дура!!! Куда бежать-то, дороги не знает. Да и знала бы. Больше ста километров до водохранилища. Только бы не нарвалась на соседей, спровоцирует, пристрелят, как пить дать». Глубокое чувство досады и беспокойства одолевали меня. Наверное, было жаль тех усилий, что я потратил на девушку. А теперь она сама себе найдет погибель. «Ну и черт с ней. Мне же лучше. Все равно толку от нее никакого не было. Рысь бешеная!» Места себе не находил, обычная повседневная работа валилась из рук, против собственной воли думал о Марго. Через три дня она появилась также неожиданно, как и исчезла. На удачу я в это время был дома. Оборванная и осунувшаяся, Маргарэт, первым делом набросилась на еду. Уплетая за обе щеки жирную отварную оленину, снимая грязными пальчиками мясо с ребрышек, она как затравленный зверек смотрела на меня, как будто бы я виноват в ее глупом поступке. «А ведь я рад, что она вернулась» поймал себя на мысли. И плохо скрытая улыбка на моей физиономии подтверждала это. Вечером нам впервые удалось по нормальному поговорить. Хотя наше общение состояло в основном из жестов и знаков. Я узнал, что Маргарэт девятнадцать лет, родом она из Джорджии. А в действующую армию попала назло родителям и несостоявшемуся жениху. Полстакана самогона значительно облегчили понимание. Я неожиданно предложил купить у соседа козу, чтобы не бегать больше за молоком. Маргарэт призналась, что терпеть не может жирное козье молоко, и пила его только из страха передо мной и перед мис Мэри, так она называла Марию Ивановну.
Дальше наши отношения стали больше походить на человеческие. Хотя я часто в свой адрес слышал: shit! и stupet. Понемногу Марго взяла на себя часть домашней работы, хотя я никогда не просил ее об этом. Но то, что она готовила, я мог есть только когда сильно проголодался. Она все понимала и смущалась. Я делал довольную рожу, мол все вкусно. Глядя на то, как она играет с моей охотничьей лайкой, подумывал обзавестись наконец домашней скотиной. Маргарэт любила животных и это единственное, что по-настоящему радовало ее в таежном существовании. Но сказать о своих намерениях пока не решался.
Август выдался невыносимо жарким. Зной, державшийся весь день, не спадал ночью. Испарения земли давали тягучую духоту, во сне я покрывался противным липким потом. Думаю, Марго страдала не меньше. Глубоко за полночь странное ощущение пустоты разбудило меня. Яркий лунный свет неплохо освещал горницу через распахнутое настежь окно. Мне вдруг захотелось поглядеть, как спит Маргарэт. Стараясь не скрипеть половицами, прокрался в ее половину комнаты, осторожно отвел занавеску. Если Марго проснется и увидит меня, не весть что подумает еще. Ее постель пуста. Опять! Мерзкая, неблагодарная девчонка снова сбежала! Однако, ее одежда осталась лежать на табурете. Побег голышом, зачем? Я не стал гадать, вышел во двор. По следам босых ног в пыли легко определил, девочка просто пошла к озеру. Зной и духота, вот причина ее действий. Я успокоился и хотел было идти дальше спать. Но любопытство и другое сладкое чувство повели меня к берегу. Крался как вор, со стороны леса, стараясь ступать бесшумно. Вот она, в свете лунной дорожки силуэт. Светлые волосы уже успели отрасти до плеч. Изящная спина с тонкой талией переходит в очаровательные круглые ягодицы, ноги скрывает зеркальная вода. Марго стоит в теплой, совершенно гладкой воде, задумавшись.
Не понимая собственных действий, выхожу из укрывавшего меня кустарника и иду к ней. Моих ног коснулась озерная вода, когда Маргарэт заметила меня. Она обернулась в полкорпуса, тут же закрыла свои милые, небольшие грудки руками. Но не убежала, увидев меня. Я воспринял это как «да». Мои руки легли на ее бархатные плечи, губы целуют любимую шейку. Она не отстраняет мои наглые и требовательные руки. Напротив, ее проворные пальчики стягивают с меня мокрые трусы.
Мы долго и страстно любили, прямо в приторно-теплой озерной воде. Навсегда в памяти наше первое свидание. В свою кровать я отнес мокрую и податливую как кошка девушку на руках. Теперь это наша кровать. Проснулся я в полдень, вопреки привычке вставать рано. Солнечный зайчик играл на лице Марго, она смешно, как ребенок, щурилась и тыкалась носиком мне в подмышку.
Ужасно хотелось есть. Но я боялся пошевелиться, казалось, любое движение разрушит идиллию. Я впервые за все время от начала войны был счастлив. Неужели бог отблагодарил меня за все страдания и лишения. Видимо, он может не только отбирать близких людей, но и дарить. А ведь, пожалуй, если бы не война, мы бы не встретились. Значит, это судьба. Я не хотел нагружать себя мыслями о войне. Надо думать о жизни и о счастье. Потихоньку встал и прошел на кухню готовить завтрак. Пока я хлопотал с едой, чьи-то босые ножки прошлепали по половицам, чьи-то ласковые ручки обняли меня сзади за пояс… К вечеру я наконец выбрался во двор. Покормил собаку, полил грядки. Только управился, Марго зовет к столу. Это чудо, на что способна счастливая и довольная женщина. Пока я с удовольствием ужинал, Марго порхала вокруг стола, щебеча на смеси русского с английским языков.
— Ф-к-у-сно?! — нараспев спрашивает любимая. Я с набитым ртом всячески даю понять, божественно вкусно. Предлагаю ей покушать тоже.
— О но, но. Ай но хангри! — Но присаживается ко мне на колени и вылавливает пальчиками кусочки из моей тарелки. Кормит меня с рук и кушает сама.
Можно бесконечно описывать, как мы были счастливы и как ссорились. Кок бородатый отец Федор венчал нас в полупустой церквушке. Большинство соседей враждебно отнеслись к тому, что я спас Марго и взял в жены. На свадьбу пришли самые преданные друзья. Пока не выпал глубокий снег, моя жена довольно часто ходила в гости к Марии Ивановне, помогала ей по дому. Она тянулась к этой женщине как к матери. Мария Ивановна определила, что у нас с Марго будет ребенок. Со снегом я ушел на угодье соболить. Надо будет на Большой Ярмарке выменять на пушнину приданное малышу. У семейного человека так много забот-хлопот.
Весна. У Марго уже совсем большой животик, малыш толкается внутри ручками и ножками, через месяц рожать. Придумываем, как назвать маленького. После споров решили, если мальчик, будет Том. Как папа Маргарэт. А если девочка, то Оля.
Тревожная весть мгновенно облетела округу. Американцы идут, много, до тысячи. Каратели. Идут в направлении реки Лены. Значит, неизбежно через наш район. Мне невыносимо было уходить из дома. Страшно за беременную жену, за себя. Если я сгину, что будет с ними. Но выбора нет. Ополчение собралось со всех хуторов, со своим оружием. Двести человек народной пехоты. Я вызвался в разведку. Предполагалось, что такими крупными силами янки могут двигаться только по большой торговой дороге. Там и устроили наблюдательный пункт. Рев двигателей и скрежет гусениц заранее возвестил о приближении врага. Заняв позицию для наблюдения, я разглядел колонну. По всем законам военной науки, впереди шел Хаммер разведдозора. Над ним пронесся на малой высоте «Апач», едва не касаясь верхушек деревьев. Затем танки и тягачи с артиллерийскими системами. Настроив фокус бинокля, я разглядел «Абрамс», с огромной заплатой, наваренной на броню. Вообще, нынешние американцы сильно отличались от тех, что в самом начале войны входили в город. Не было и следа улыбок на осунувшихся худых лицах. В середине колонны ехали КамАЗы с личным составом, замыкал колонну обоз, с гружеными машинами и бензовозами.
— Уходят. — Разорвал тишину спокойный голос Вадика. Только теперь я понял, что это весь гарнизон, стоявший в городе.
Тогда я не испытывал ничего, кроме удивления. Не было ни эйфории победы, ни беспокойства по поводу будущего. Я вместе со своими товарищами просто провожал глазами отступающие войска.
Гораздо позже мы узнали, что Китай, недавно вступивший в войну с США, перешел от военных действий на акватории Тихого Океана к оккупации территории США и высадил Великий Десант на побережье. Миллионы плохо вооруженных, полуголодных китайцев бесчисленной ордой обрушились на благополучную Америку. Многие китайские оккупанты погибли еще в море, многие нашли свой конец от пуль американцев, защищавших свои города. Но те, что остались, и довооружились трофейным оружием. Благо его было предостаточно, почти в каждом доме. Было достаточно, чтобы осадить Форт-Нокс. Чтобы ситуация не развилась до катастрофы, руководство США было вынуждено стягивать все силы домой. А из Китая все новые и новые баржи с озверевшими людьми шли к желанной добыче. Сопровождали их подлодки и эсминцы разбитого флота России. Я не сведущ в политике. Но как-то пришли к соглашению противоборствующие стороны. В результате, многие захватчики китайцы получили гражданство США, где и поселились. Правительство Новой России быстренько эвакуировалось вслед за своими хозяевами. Наша измученная страна, вопреки логике, не разделилась на множество мелких государств-княжеств. И не погрязла в гражданских войнах. Силы, подобные нашему Сопротивлению, вышли из подполья и взяли рычаги власти в стране. Сергей Петрович стал первым послевоенным мэром в городе. Сопротивление реорганизовалось в народную милицию. Звали и меня. Но я отказался, город отталкивал меня. Подобно Семену Григорьевичу, я принял службу лесничего и шерифа в одном лице. Нашел в городе тетю Олю, от нее узнал о нелегкой смерти Паши. Его подстрелил пьяный мародер. Маргарэт родила нам четверо детей двоих мальчишек-сорванцов и двух девчат.
