− Извини, − саркастично вырвалось у меня. Да, оба моих видящих уже были в ранге повелителей, а я… Мне ещё пахать и пахать к нему. Наверное.
− Но даже без второй инициации ты удивительно прогрессируешь, − продолжил говорить Дмитрий, словно и не услышал моей реплики. — Тогда в машине я решил, что попробую подружиться с тобой. Глупое решение, как оказалось. Я думал, что чем лучше узнаю тебя, тем проще мне будет соблюдать дистанцию и изменить возможные наши… отношения. Избежать которых мне хотелось, я ведь… никогда не смотрел в сторону парней. Мне просто никогда не приходило в голову, что я могу влюбиться в своего избранного.
Я промолчал. В этом мире, где есть такие одарённые, как Дмитрий, однополые отношение не так уж осуждаемы. Возможно, именно из-за видящих и случился такой пересмотр морали. Это не пресловутая толерантность, по которой так часто проезжаются моралисты моего мира. Принятие факта, вытекающего из определённых обстоятельств, потому что их слишком прочную связь невозможно объяснить. Тот, кто любит даже уходит следом, умирает почти в одно и тоже время. Везёт таким, как Ольга или Мария Воеводина, чьи сердца были уже заняты до встречи с избранными. Видящие и избранные, они с самого момента своего появления стали исключением из правил. Не скажу, что я в один миг решил, что всё нормально. Раз так суждено, пусть так и будет. Мне не без разницы, я ведь тоже никогда не имел подобных наклонностей. Мне также сложно принять эту ситуацию, как и Дмитрию. Называть его Димкой вдруг стало неправильно, слишком интимно. «Хорошо, хоть по титулу не называю. Кретин» − мысленно обругал сам себя. Но так в данный момент было проще. Мне нужна была дистанция. Мне, чёрт возьми, нужно время!
− Несмотря на все мои старания выискать в тебе недостатки, с каждой нашей встречей я… Я чувствовал, что меня затягивает в изучение твоей личности, как в глубокий бездонный омут. Чем больше я знал, тем больше мне хотелось знать. Ты, Кот, мой личный бермудский треугольник. В итоге, − в голосе Дмитрия вдруг прозвучала насмешка. — я потерялся. Навсегда. И вернуться уже не могу.
− Что делать?.. Извечный философский вопрос, − не в силах скрыть горечь произнёс я, тяжело поднимаясь на ноги. Подошёл к дверям, поднял голову вверх, глядя в таинственное звёздное небо. Увы, подсказки оно мне не дало. Молчало, как всегда. Я, не в силах обернуться, продолжил, осторожно взвешивая слова. Я всеми нотами своей души чувствовал, что не одному мне тяжело и неловко. — Я чувствую себя бессильным. К сожалению, не могу взмахнуть рукой и изменить твои чувства. И, возможно, и наше будущее тоже изменить не смогу. И принять всё как есть, пока тоже… не могу. Ты взорвал бомбу в моих мозгах, знаешь ли. Твои сны такие же непонятные, как и тот факт, что у меня двое видящих. Этот вообще нонсенс. Я не знаю, что и как будет дальше. Давай просто…
− Просто сделаем вид, что ничего не изменилось? — Дмитрий вклинился так резко и так холодно, что я всё же повернулся и резко ответил:
− Закрыть глаза на твои чувства? Ты смог обмануть мою эмпатию! Я ведь до сего вечера никогда ничего, кроме тёплых дружеских чувств, идущих от тебя, не ощущал! Думаешь, я болван, который не понимает, насколько тяжело было скрывать всё?! Да, я не бросился с радостным визгом тебе на шею, но не каменный! Я прожил уже одну жизнь и могу, знаешь ли, понять, насколько тяжело любить и бояться быть не принятым. Ты же боялся, несмотря даже на свои видения? Боялся ведь?
− Да… Я знал, что ты будешь на балу у Браницких и… планировал поговорить с тобой. Признаться, что твой видящий. Я устал бегать. Но тот порывистый поцелуй Лизы сорвал мои тормоза. Я давно знаю, что моя сестра станет твоей женой и матерью твоих детей, и сам не понимаю, почему я оказался в этом уравнении. В моих всколыхнувшихся чувствах тогда было не столько ревности, сколько… боли. Это чертовски больно, Кот…
− Прости, − вдруг вырвалось у меня. Я встряхнул головой, пытаясь отогнать прочь тяжелое чувство, начавшее давить на меня словно бетонной плитой. — Пусть… Пусть всё идёт так, как должно. Время само расставит всё по местам. Я не могу сказать, что смогу ответить на твои чувства. Сейчас нет, а потом… Посмотрим. Несмотря на все эти видения, никто из нас не может точно сказать, что ждёт впереди. Я обещаю только, что отношение к тебе… не изменится. Ты для меня один из самых близких людей, я не откажусь от тебя.
− Не дери душу когтями, Кот. Они у тебя острые, − Дмитрий неслышно подошёл и встал рядом. — Я не хочу и не буду давить на тебя. Мои чувства ни к чему тебя не обязывают. Пусть будет так, как будет. Да и кто сказал, что испытать хоть раз в жизни настоящее глубокое чувство настолько плохо? Любовь… Она всегда прекрасна, даже если безответна. Она — это чудо, дарованное нам свыше.
− Радоваться боли? Глупый, − я небрежно толкнул его плечом. Почему-то стало немного легче. Этот человек всегда так действовал на меня. Его присутствие рядом умиротворяло мою буйную натуру.
− Лиза… − встревоженный голос Деда вдруг ворвался в мои мысли.
− Что?
− Она была здесь. Кое-что видела и слышала.
− Меня не было рядом. Обнаружил, что она исчезла из машины и проследил. Прости, не успел предупредить.
− Где она?
− Вернулась. Сидит молчаливая и бледная. Не стоит говорить её брату. Не нужно. Парню и так тяжело, − Дед стоял рядом с Дмитрием и смотрел с участием. Он, возможно, понимал в этой жизни больше, чем мы оба.
− Ложись спать, − сделав вид, что всё в порядке, я обратился к Дмитрию. — Хватит пить и дурить. Знаешь, я всегда считал, что работа лучший способ для очистки мозгов. А алкоголь?.. Не помогает!
− Уже знаю, − хмыкнул царевич в ответ. — Хватит, значит, хватит. Возвращайся уже в город. Нянечка.
− Я твой друг и этот факт ничего не изменит, − улыбнулся я в ответ.
Я шагнул в полумрак и, больше не оборачиваясь, направился туда, где меня ждала другая проблема. Лиза. Глупенькая любопытная девочка. Мне очень хотелось, чтобы между братом и сестрой не вбился клин из-за меня. Я знал, насколько крепки были отношения между ними, несмотря на несколько лет разницы в возрасте. Такая же крепкая нить связывала и меня с Варей. Когда она оборвалась, я едва не сошёл с ума. Мне не хотелось, чтобы эти двое близких мне людей испытали подобное. Я подошёл к ожидавшему нас кортежу, сел рядом с молчавшей бледной девушкой и тихо произнёс:
− Любопытной Варваре нос оторвали, знаешь?
− Знаю, − также тихо ответила мне Лиза, правда, головы она не повернула, по-прежнему всматриваясь в темноту за стеклом.
− Лиза, ты уже не малышка. Пусть всё, что ты ненароком увидела или услышала останется тайной? Пожалуйста. Ради него. И… прости нас. Жизнь она… такая жизнь!
Лиза ничего мне не ответила. Когда машины двинулись в обратный путь, её тонкие, на удивление холодные пальцы, вдруг легли на мою руку и сжались. Крепко, отчаянно, выражая всю ту бурю чувств, которые эта темпераментная девушка сумела удержать под контролем. Она повернула бледное лицо и тихо взволнованно спросила:
− Он в порядке?
− Будет, − постарался улыбнуться я. — Он сильный парень. Всё будет хорошо. Но… давай пока оставим эту тему. Просто я ничего путного не могу тебе сказать. Хорошо?
− Хорошо, − ответила Лиза, всё также крепко сжимая мои пальцы. Мудрая юная девочка. Я не смог сдержать странную улыбку, ведь эти двое всегда удивляли меня, даже когда выбивали почву из-под ног.
Всю обратную дорогу мы ехали молча, оба погружённые в свои мысли. О чём думала юная девочка вдруг узнавшая, что стала соперницей на любовном фронте своего собственного брата, я даже знать не хотел. У меня от собственных мыслей голова пухла. О чувствах Лизы я не знал, скорее, догадывался. Просто не относился всерьёз, всё же ещё очень и очень юная для более стабильных отношений. Честно говоря, мне льстила её влюблённость, но относился я к ней именно как к детской влюблённости. Эта девочка мне нравилась, вполне была в моём вкусе, но… В очень дальней перспективе. А пока бы она доросла, двадцать раз могла найти другой объект для любви. Впрочем, как и я мог влюбиться по-настоящему.
