об отделении от империи.
— Ого, не слышал об этом. — удивленно проговорил я.
— Ну, процедура должна была оставаться тайной, тем более что и мой дед, и князь Грабский, которого пытались сделать царем Белорусе, и князь Крымский и Малоросский, отказались подписывать унию. — довольно улыбнулся Багратион. — В результате осталась пара отщепенцев, подчинившихся своей шляхте, но большого кровопролития удалось избежать. Иначе бы войска его императорского величества Петра Николаевича, не охранили бы границы, а зачищали неугодные гарнизоны и боролись с восстанием.
— Гражданская война, голод, разруха и смерть. — кивнул я. — Вы поступили достойно, хотя многие решили бы что собственный суверенитет и власть, хоть и небольшая, на своей территории, стоят того.
— Прости уж, но мы не идиоты, считать, что в современном мире маленькое государство может быть независимым. Конечно, можно выбрать сюзерена подальше, даже на другом континенте, тогда жить будет вольнее… но и защитить он тебя не сможет. — покачал головой Константин. — Нет, кровопролития своему народу я не желаю. А для кого пара миллионов погибших — достойная плата за долги и власть другого господина… с теми нам не по пути.
— Интересная позиция. — улыбнулся я, едва ли понимая сколько сдержек и противовесов нарушилось во всей империи с формальным, казалось бы, переворотом. — Жаль, что ее вообще приходится озвучивать. Уверен, не было бы переворота — все прошло куда тише. Да и Екатерина, пусть и запоздало, но замуж вышла.
— Больше того, в высшем свете ходят слухи что она уже беременна. — вновь расслабленно улыбнувшись ответил Константин. — Если это так. Если у нее родится мальчик раньше, чем у Петра, еще большой вопрос, кто из них сядет на трон.
— Опять кризис престолонаследия? — поморщился я.
— Да, но не такой серьезный как сейчас. Все же два потенциальных императора, лучше, чем ни одного. — отмахнулся, почти беззаботно, Багратион. — В истории любой империи такое происходит регулярно, а кровопролитием заканчивается лишь в редких случаях. К тому же, говорят и сам Петр, сестру очень любит, и трон занял не по своему желанию, а в качестве крайней меры, для удержания страны от развала.
— В общем ситуация ложная, а последствия непонятные. — усмехнулся я, представляя, что сейчас творится в высшем свете. — А ведь есть еще живой труп наследника, его же так и не объявили мертвым.
— Да брось, газеты по пять раз на неделе объявляли о том, что он якобы погиб при штурме, что его сожгли вместе с нападающими, и даже тело находили. Правда каждый раз — разное, и все время не подходящее по генетической экспертизе. — вновь рассмеявшись ответил Константин. — А кроме того, уже несколько раз поднимались народные восстания, возглавляемые лже-царевичами. Особую пикантность этому придает то, что имена у них всех разные. Ведь настоящего так и не покрестили.
— Вот уж и вправду судьба со своим юмором. — рассмеялся я, хотя внутренне мне было не до смеха. Восстания, это дело серьезное. Даже если они мелкие — их кто-то снабжает, снаряжает, подвозит продовольствие и боеприпасы. Это митинг может быть стихийным, любая длительная компания — в первую очередь снабжение.
Впрочем, у империи всегда хватало врагов. Коих мы с Багратионом легко вспомнили, промыв косточки и Британской короне, и Свободным Штатам Америки, и Черному королевству Африки, и многим другим, кто мог и хотел оказать влияние на Россию. Хотя оба сошлись во мнениях, что главные проблемы любой крупной державы — конфликт внутри элиты и между правительством и его подданными. В результате договорились до того, что любой человек в государстве должен быть сыт, обогрет и занят своим делом. А остальное как-нибудь само сложится.
Распрощались мы с Константином почти по-дружески, договорившись обязательно встретится после турнира, чтобы обсудить изменившуюся повестку. Хотя, когда он ушел, я сумел признаться себе, что принц Грузинский совсем не так прост, как хочет казаться. Вот вроде душа на распашку, но при этом знает куда больше, чем показывает, и интересуется вещами далекими от спорта.
Проведя несколько минут в раздумьях, я даже понял, что это вполне могла быть проверка на лояльность. Не очень понятно кому, при той позиции что придерживался Багратион, но однозначно прощупывание почвы. Главное, что он отчетливо выразился и последовательно придерживался позиции блага для простых людей. Не дарников. Что в этом мире означало «не аристократов».
И все же восстания лже-царевичей… как бы они не перешли во что-то более опасное и масштабное. Особенно если Екатерина проиграет и народному возмущению некуда будет выйти иным путем.
— Ее благородие Мария Петровна Холодец. — раздалось от появившегося в водопаде прохода, и я с удивлением увидел преобразившуюся Мальвину. Властность — вот то единственное слово, которым можно было описать внешний вид и манеру держаться Мальвины.
Впрочем, и на куклу из сказки про Буратино и золотой ключик, она стала совершенно не похожа. Смыв синюю краску она стала почти пепельной блондинкой, а оставшиеся голубые блики в волосах не казались чем-то противоестественным. В ее сегодняшней маске не было надменности, девушка улыбалась вежливо, и мне показалось даже искренне. Но в то же время ее голубые глаза разили холодом.
— Оставьте нас. — потребовала Мария, и Наденька, склонившаяся чуть ли не глубже чем при визите Багратиона, тут же спряталась с противоположной стороны. Строганов с удивлением посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на меня, и дождавшись кивка вышел следом за горничной.
— Приветствую, ваше благородие. — улыбнулся я, чуть поклонившись, на что Мальвина неожиданно сделала глубокий реверанс. Однако… где-то сдохла не только кошка, раки устроили концерт на горе, в аду черти срочно проводят водяное отопление.
— И вас, ваше благородие. — вежливо улыбнулась в ответ Маша, и спокойно подойдя ближе добавила. — Наши отношения не заладились, так что я решила — нужно попробовать познакомиться заново. Как в первый раз.
— Говорят, что первое впечатление невозможно произвести дважды. — чуть разведя руки ответил я. — Но познакомиться заново — мы безусловно можем. Александр, очень рад знакомству.
— Александр? Просто… — чуть сузив глаза произнесла Мария. — Что ж. Пусть будет так. Тогда я — Мария. Раз у нас нет ни имен, ни фамилий, ни титулов — думаю глупо будет общаться на Вы. Перейдем на ты?
— Думаю наедине это более чем уместно. — кивнул я, все еще не очень понимая, что происходит. — Присаживайся. Хочешь чаю? Я в нем не слишком разбираюсь, но мне понравился. Да и пирожные хороши.
— Учитывая, что здесь воспитываются лучшие леди империи, уверена среди них нашлись достойные поварихи. — улыбнувшись ответила Маша, сев… хотя какое к черту сев? Она даже приземлиться на стул
