знамением.
- Ну а так чего, действительно, они их позвали?
- В книгах говорится, что когда старый император умирал, то дети его начинали нередко драться, выясняя, кто же из них достойнее. И вот, когда они понимали, что своих сил недостаточно, то звали на помощь всех, кто за плату был готов помочь им. Так они постепенно всё чаще и чаще приходили, пока кому-то не пришла в голову мысль не поселить их не так уж далеко от Города. Чтоб, значит, всегда под рукой были.
- И что, вот так они просто тут и осели? Были такими же ромеями, что ли?
- Да какими ромеями? – все засмеялись над спросившим. – Ты их видел? Маленькие, лохматые…
- Нет, - продолжал Лемк – ромеями они не стали. Потому как их вполне устраивало, когда внутри государства нашего шла война. Ведь можно было грабить земли, угонять крестьян в рабство. И даже если не было войны – вели они себя ничуть не лучше. И всё им сходило с рук, ведь басилевсы нуждались в них. И чем больше они разоряли землю, тем больше нуждались, так как крестьяне уже не шли в армию, а убегали прочь. А когда пытались дать укорот – то они могли просто перейти на сторону врага, отчего армия терпела поражение, и приходилось откупаться, вводя новые налоги. А для кого новые налоги? Для крестьян же… Для нобилей же налогов нет…
Солдаты заозирались вокруг.
- Ты это, декарх, потише такие мысли говори. А то услышат ещё те, кому не понравиться. И тебе, и нам достанется.
- Да, понесло меня что-то. Простите, друзья.
Помолчали.
- Так что, значит не только к купцам иностранным за помощью обращались василевсы?
- Не, не только. Обращались куда придётся, да зачастую, как мы видим, от этого было мало пользы. Вот…
Теодор не успел договорить, так как через один пост от них поднялся какой-то шум. Раздалось несколько выстрелов. Лемк с солдатами, согласно полученному приказу тут же схватили факела, взбежали на вал, закинув факела подальше, чтобы осветить что там происходит перед ними. Раздувая фитили, начали всматриваться, но ничего не было видно. Шум утих, и потом выяснилось, что у соседей выкрали пару стрелков подкравшиеся сарацины, закинув на них арканы и утянув к себе.
Утро началось с того, что вновь начавшие кружить на безопасном расстоянии возле лагеря кочевники размахивали, держа за волосы, отрубленными головами выкраденных ночью солдат. Жестами они показывали, что с остальными будет то же самое.
Неприятное начало дня принесло и другие проблемы.
Артиллеристы, начавшие искать позиции для установки орудий подвезли их слишком близко к стенам. Сарацины дождались удобного момента, не открывая огня, пока на оборудуемых позициях не оказалось довольно много народу, потерявшего осторожность. Бойцы Сицилийской друнгарии видели, как несколькими дружными залпами со стен были разбиты несколько орудий. Пока цепляли упряжки волов к тяжёлым стволам, которые подвезли ненароком так близко, пока зацепили тяжёлые двадцатичетырёхфунтовые орудия, весящие более семи тысяч ромейских фунтов, было покалечено несколько упряжек, волов, убито несколько человек и покалечено вдвое больше народа. Орудия отвезли ближе к лагерю, где начали обустраивать новые позиции. Смельчаки потом в одиночку ходили к первым позициям, забирая оставшиеся ядра и выковыривая из почвы вражеские восьми и двенадцатифунтовые, если они не раскололись. В этом принял участие и Лемк с друзьями и приятелями, так как планы на серебро, которым расплачивались за ядра, у них у всех были большие.
Главным начальником артиллеристов был унгр Карл Истван, который воевал много лет под командованием знаменитого Яноша Борнемиссы, но смог вовремя уйти от гнева Жигмонда Батория, в отличие от повешенного Борнемиссы, вздумавшему перейти в лагерь его врагов. Обладая огромным опытом и быстро расколотив стены Кенофруриума, он пользовался серьёзным авторитетом среди своих людей, которых было немало. После штурма на города, их пошло дальше не менее десятка человек на орудие, а тех было не менее сорока. Карл Истван ничем не показывал, что эта успешная засада как-то может осложнить их положение. Он ходил с непроницаемым лицом, не показывая эмоций, словно истинный ромей. Его и можно было бы принять за ромея, даже одежда – широкий копеньяк с откидными рукавами и узкие остроносые сапожки, делала его похожим на жителя Города. Если бы только он не говорил только на иноземном языке, не понимая нормальный язык.
Его артиллеристы тоже старались ничем не показывать своей неудачи, громко всюду повторяя, что снос этого «старья» – вопрос недолгого времени.
- Вы посмотрите, - говорили они, посматривая с превосходством на стены. – их башни выдвинуты вперёд, они могут обстреливать весь город и часть близлежащего пространства, но там нет ни одного настоящего бастиона, и их башни слишком высоки! Развалим! Мы и отсюда всё разворотим!
Устанавливая на новом месте орудия, они не забывали теперь и о защите, укрепляя позиции с помощью тяжёлых фашин и делая насыпи, на которые и устанавливали орудия.
Ещё одним неприятным фактом было то, что флот, ушедший к Румелихисару так и не вернулся. Отсутствие блокады с моря затрудняло действие войск на суше. Было видно, что часть кораблей, находившаяся в порту города, ушла. И наверняка они увозили не бедняков с их барахлом в безопасность.
Но фон Русворм с офицерами не зря свой хлеб ели. Они предприняли несколько шагов для устранения всех препятствий на пути к овладению городом, помимо подготовки к его обстрелу.
Сам обстрел начался вечером, когда из-за стен начали доноситься призывы исмаилитов на вечернюю молитву. «Хейя аллашалах!» принёс ветерок пронзительно-тягучий призыв с башенок их святых домов и тотчас орудия сделали пристрелочные выстрелы, выплёвывая ядра в сторону стен.
Вторым шагом стал поиск добровольцев на дело, за которое пообещали хорошо заплатить. Для какого дела умолчали, но предпочтение отдавали тем, кто хорошо владел холодным оружием. В это число вошло довольно много бывших испано-итальянских разбойников, дворян, ромейской городской бедноты. Теодор, Мардаит, Михаил, Юхим, Мармарец, Гедик и ещё ряд бойцов их кентархии тоже вызвались. Их, пару сотен добровольцев, собрали отдельно от остальных, велели снять из одежды то, что было светлого цвета, контарионам снять доспехи, у кого они были. Тяжёлые мушкеты велели заменить на более лёгкие аркебузы.
Этот отряд возглавляли длинноволосый кастилец Пабло Магро, и калабриец Роберто Бевилаква, который был
