без внимания было нельзя, поэтому он развернул операцию неофициально. Я выбил себе указание оставаться здесь.
— Но ты ведь должен был им что-то предоставить? Какие-то наблюдения, сведения. Доказательства. Я что-то не вижу в Припяти наплыва сотрудников комитета! Думаю, если бы что-то реально нарыли, здесь бы уже все дороги были перекрыты, а в городе введен режим повышенной готовности! Полагаю, что комитетских здесь нет?
— Верно. Это потому, что я им подсунул дезинформацию. Пришлось изворачиваться, но в целом получилось. Люди полковника сейчас в районе города Николаева, на объекте «Дуга-Н», уже около суток. Чем конкретно они там занимаются, честно говоря, даже не представляю. Я даже не знаю, как выглядит тамошняя ЗГРЛС.
— Ну, какие-то мысли есть?
— Скорее всего, прочесывают весь радиолокационный комплекс, ищут бомбу. Я же остался здесь якобы для наблюдения за обстановкой, мол, у меня некоторые некие подозрения относительно «Чернобыля-2». Черненко разрешил, ведь здесь ему тоже нужен проверенный человек. Само собой, на «Дугу-1» я явиться не могу, потому что сразу привлеку ненужное внимание. Они могут решить, что я копаю и наломать дров.
— Ну, тут не факт… Впрочем, пока да. Нечего туда соваться. Выходит, ты думаешь, что они намерены уничтожить антенны именно здесь, под Припятью? После всего, что они уже предпринимали ранее? Думаешь, снова устроят диверсию на АЭС?
— Нет, вряд ли. Электростанция теперь надежно защищена. Бомбу туда не занесешь в принципе, а инициировать случайную аварию уже не выйдет — практически все недостатки и дефекты реакторов этого типа были устранены.
— И почему ты так решил?
— У них слишком мало сил.
— И все?
— Э-э… Мы вернулись к тому, с чего начали. Если их действительно двое, то они должны быть на связи, а по телефону особо не наговоришься. До Николаева далеко, больше пятисот километров. Ездить далековато. Про Комсомольск я вообще молчу, другой конец страны. А здесь, в городе, они всегда на подхвате друг у друга. АЭС им не по зубам, все сосредоточено на уничтожении противоракетного щита. Жаль, что верхушка КГБ этого не понимает.
— Спорный момент, это никак не проверить.
— Что по квартирам подозреваемых? — я перевел стрелку на другой волнующий меня вопрос. — Вдруг Юлю держат на одной из них?
— Это вряд ли, было бы слишком просто! — покачал головой Курсант. — Кто бы ни противостоял тебе, то есть, уже нам, он не дурак. Однако все мы люди и даже самые отъявленные маньяки совершают ошибки… Сколько у нас дней?
— Изначально речь шла о пяти днях. Но сейчас осталось не более трех.
— Ясно. Значит так, раз ты, Леха, под наблюдением, теперь действовать буду я. Само собой, рожон лезть не буду, хоть меня никто и не знает. Я потому и старался не светиться в этом деле с Чернобылем — одно дело маньяков ловить, а совсем другое противостоять иностранным спецслужбам.
— Мы! — поправила Светлана Валерьевна, при этом многозначительно хмыкнув. — Будем действовать мы оба!
— Эй, стоп, стоп! Ребят! — решительно вмешался я. — Я не хочу еще и вас сюда втягивать. Я вам благодарен, а большего требовать просто не имею права.
— И не надо! — Андрей напустил на себя важный вид. — Разве я спрашивал ваше разрешение, товарищ лейтенант?
На это возразить было нечего. Ведь Петров примчался сюда вовсе не для консультаций, а для того, чтобы оказать мне реальную помощь. И я это уважал, хотя и опасался, что им тоже перепадет.
— Спасибо вам. Обоим.
— Да пока не за что… — отмахнулась Светлана Валерьевна.
— С чего начнем? — спросил я.
— Так… — заявил Андрей. — Для начала, давай сюда все, что у тебя есть. Все имеющиеся адреса, имена, фамилии, номера телефонов… Действовать официально, от лица советской милиции, мы не можем. Соответственно придется обойтись без следствия, без экспертиз и розыскных мероприятий. Да и вообще, здешняя милиция нам не помощники, а сами они концов не найдут.
— Я располагаю данными только на двух человек, — ответил я. — Обоих зовут Аркадий Алексеевич. Домашний телефон, что я нашел в химчистке, соответствует только одному. Вот этому, с румынской фамилией.
— Драгомир Аркадий Алексеевич? — уточнил Петров.
— Он самый. С него и предлагаю начать.
— Мы со Светой в городе как гости, нас никто не знает. Мы спокойно прошмыгнемся по двору, понаблюдаем, кто заходит в подъезд, кто выходит. В случае чего, будем держать с тобой связь. Пожалуй, долгое время стоящая на одном месте машина, будет привлекать к себе внимание, поэтому обойдемся без транспорта. У нас всего три дня?
— Да, — я вдруг вспомнил про имеющийся у меня эскиз портрета. — Кстати, есть вот это, его рисовал художник по моим словам.
Света тут же оживилась.
— Очень кстати. По памяти составлял?
— Да. Но там есть большая вероятность, что человек изменил внешность. Было темно, да и я особо не всматривался.
— Не важно. Это лучше, чем ничего.
— Хорошо, а мне-то что в это время делать?
— Можешь спокойно делать то, чего от тебя ждут. Кстати, можешь съездить в «Чернобыль-2», осмотреться. У тебя же есть предположения, как именно они хотят нанести удар? Вдруг увидишь там что-то подозрительное?
— Но именно этого мне и сказали не делать! — возразил я. — Если я там появлюсь, это может их спровоцировать на…
— Не спровоцирует. И уже тем более ни к чему не обязывает. Если же с тобой захотят связаться, чтобы выяснить причину такого дерзкого поведения, так и скажешь — мол, путаешь следы для КГБ, как и было обговорено заранее. У них же были такие условия?
— Ну да.
Честно говоря, план мне не нравился. С точки зрения психологии, я плохо понимал, зачем мне вообще туда ехать? Но уверенность Светланы Валерьевны добавила решимости и мне, хотя и я не считал это верным решением.
На обсуждения всех шкурных вопросов ушло несколько часов, хотя казалось, будто время пролетело незаметно. Поначалу я считал, что мы зря теряем время, но по факту это было не так. Похититель моей жены не зря обозначил срок в пять дней — по его истечению, либо они приведут план в действие, либо будут тянуть еще.
— И еще… — Света посмотрела на меня внимательным взглядом. — Алексей, у меня есть подозрение, что все это просто спектакль, а ты нужен им для чего-то другого. Пока неясно, но думаю, когда придет час, они поставят тебя в известность. Как бы вообще не дошло до того, чтобы они решили все провернуть твоими руками!
— Даже не представляю, как это вообще возможно, — усмехнулся я. — Но такая мысль меня тоже посещала.
На том мы и решили. Я покинул гостиницу и отправился домой.
Едва вошел в квартиру, в коридоре увидел отца с Кирюхой на руках — они делили на двоих соску.
— О, а вот и папка твой вернулся! — обрадовался дед. — Бабушка наша в магазин за молоком ушла, а мы тут время коротаем!
Я взял сына на руки и все внутри как-то потеплело. События последних дней настолько накалили мое внутреннее состояние, что я себе места не находил. Проводить время с сыном не удавалось, к счастью, на подхвате была бабушка. И я был благодарен ей, что есть на кого положиться.
Наверняка мои родители обсудили уже обсуждали эти вопросы. Конечно же мама не знала, чем именно я занимаюсь. Она думала, что я старательно сотрудничаю со следствием, а постоянно ухожу из дома именно по служебной необходимости. В общем-то, это так и было.
Кирилл улыбался, что-то там агукал и пытался ухватить своими ручками мой большой палец. Хорошо, что он маленький, не понимает, что творится вокруг. Но видно было, что он сильно скучает по маме. Жаль, пока что я не мог исправить ситуацию.
Вот разберусь с этими уродами, вытащу Юлю из передряги, а затем мы уедем отсюда. Уедем в солнечный Краснодар, как и запланировали. Забудем про Чернобыль, про все негативное. Последние три года моей жизни — как на иголках. Конечно же, служба в КГБ вовсе не располагала к спокойному будущему. Но и я нацелился исключительно на кабинетную работу… И к тому же, всегда можно уволиться, а заниматься можно чем угодно, было бы желание.
— Потерпи Кирюха! — тихонько пробормотал я, поглаживая его по волосам. — Скоро все будет хорошо!
Когда пришла мама, я осторожно вернул ей внука, а сам направился к телефону. У меня оставалось еще одно дело, которое я наметил себе еще вчера.
Набрал нужный номер. Пошли гудки.
— Слушаю, Черненко! — раздалось из трубки.
— Алексей Владимирович, это Савельев! —
