же тихо сказал Жека. — Чё ты на людей кидаешься?
— Я из Москвы... — прохрипел амбал. — Тебя уроют.
— Тсс... Тихо, тихо... Еще раз такой же вопрос! — Жека провёл ножом по щеке мужика, чуть порезав. — Чьих ты? Погоняло твоё, и босса?
— Семён моё погоняло. Из салматовских, с Видного.
— Чё с хатой старухи? Чё не так? Документы в порядке?
— В порядке. Она за 50 штук нам продать хотела. Убазарили.
— И чё? Ты меня на гоп-стоп хотел взять, козёл? Отвечай, сука! — Жека рукояткой финки ударил бандита по голове. — Хочешь, нос отрежу? Нет? А чё? А глаз? Яйца? Тоже нет? Документы где на хату?
— В конторе... У Влада... Не убивай...
Жека взял амбала за шкварник и с силой ударил о лестницу, вырубив напрочь. Потом осторожно открыл дверь квартиры и заглянул внутрь. Повезло. Ирина стояла в зале у окна и увлечённо смотрела на школоту, что-то затеявшую на крыльце школы. Жека поднял лежащего в отрубе амбала за воротник пуховика, затащил в ванную, приподнял одежду и пару раз ударил финкой в сердце, потом снова закрыл рану курткой и свитером, начавшим напитываться кровью. Туда же, под них, сунул валявшееся ножное полотенце. Тело дёрнулось и обмякло. Идеально, конечно, было бы перерезать горло, но тогда с трупа набежало бы много крови, которую потом хрен отмоешь. А Иринке ещё жить тут...
Жека помыл финку, руки, выключил свет в ванной и подошёл к Ирине. Вот они и остались вдвоём впервые за долгое время...
Глава 11. Вот и случилось!
В школе напротив началась большая перемена. Из дверей вывалилась толпа хохочущих и визжащих детей и подростков, затеявших веселую возню. Всё как и всегда. Только на них уже не было октябрятских значков и пионерских галстуков. Пионерия была тихо свернута. Молодежь лишили коммунистической идеологии, а взамен ничего не дали.
Ира с улыбкой наблюдала за детьми, по-видимому, вспоминая себя. Вспомнил и Жека. Для него эта школа была родная. Учился здесь до 6-го класса, до тех пор, пока родителям не дали квартиру на речке. Там уже пошел в новую школу. Но об этой были самые теплые воспоминания.
— Как тут хорошо, — улыбнулась Ирина, взглянув на Жеку. — Сразу жизнь чувствуется, воспоминания приятные. Мне нравится тут.
— Да... — согласился Жека. — Вспомнить есть что. И хорошее, и плохое.
Тут между ними как будто пробежала искра, мощный заряд, долгое время копившийся и наконец-то достигший некоего высшего значения. Сколько ходили вместе, переглядывались, перешучивались... Жека взглянул на Ирину, увидел в её глазах бешеную страсть неутолённой взрослой женщины, привлёк её к себе. Одновременно обняв друг друга, стали целоваться бешено и исступлённо, как будто в последний раз жили на свете. Ирина скинула пальто прямо на пол, Жека туда же запульнул свою кожанку. Следом полетели белая блузка и лифчик. Жека целовал крупные упругие груди Ирины, выпуклые розовые соски, белоснежную шею, свежие губы, лицо. Она казалась как будто созданной из сахара, сладкого, но в то же время жгучего. Запретного и в то же время желанного.
Одна незадача — завалиться негде. Но всё же вышли из положения — подоконник. Здоровенный метровый подоконник квартиры-сталинки. Наверняка их видели бешено занимающимися любовью прямо в окне — случайно замеченный секс есть в памяти у каждого человека. Но им самим было без разницы, заметили их или нет. Жгучая страсть и жажда неутоленного желания охватила обоих. И, как это часто бывает, закончилась она так же быстро, как и пришла.
Одевались молча, испытывая неловкость, стесняясь смотреть друг на друга, и, когда уже почти оделись, Ирина смущённо рассмеялась.
— Это что такое было?
— Это было соблазнение босса, — в ответ заржал Жека, притянув женщину к себе.
— Или соблазнение подчинённой, — улыбнулась Ирина.
Вот знал же, что на работе мутить шашни — последнее дело. Не должно быть никаких амуров между боссом и подчинённой, в ответственности которой практически всё. Только строго деловые отношения. Дурак. Поддался чувствам, не устоял перед соблазном овладеть женщиной, о которой мечтал чуть не два года.
— А где мужчина, который нас привёл? — спросила Ира, надевая пальто.
— Сказал, дела срочные появились! — соврал Жека. — Ключи вот отдал. Ну, всё, пошли квартиру оформлять.
Единственное, чего Жека боялся, что Ирина захочет зайти в ванную, где лежал труп убитого бандита, но пронесло. Иначе пришлось бы объясняться, и что-то придумывать. Но обошлось.
Вернулись в офис, а бабка с мордатым мужиком уже готовятся деньги пересчитывать. В свидетели пересчёта денег какого-то бомжа позвали, жившего в подвале этого же дома. До этого ушлые ребята кинули его на деньги, подсунув пьяному инвалиду куклу из бумаги вместо денег, а потом поселили в этом же подвале и за копейки звали в свидетели при сомнительных сделках.
Бабка с недоверием смотрела на свидетеля и маклера самой подозрительной наружности и нутром чуяла, что её обманывают. Но советский человек привык доверять всему, поэтому, хоть и с тяжким сердцем, но всё-таки готовилась подписать договор купли-продажи своей квартиры агентству недвижимости «Старый квартал».
Околпашить её хотели знатно эти ребятки. Купить квартиру за 50, продать на 70 косарей дороже. Впрочем, цены ещё не устаканились, рынка жилья толком не существовало, и в этом секторе экономики тоже шли неведомой дорожкой.
Мордатый мужик, сидевший за директорским столом, с удивлением посмотрел на Иру и Жеку, пришедших вдвоём, без второго жулика.
— А где тот, который с вами ушёл? — спросил мордатый.
— Не знаю, – пожал плечами Жека. — Сказал, что надоело тут работать. Обратно в Москву поедет. И сразу ушёл.
— И правильно! — сказала бабка. — Бежать отсюда надо, ничего хорошего тут нет! Меня сын давно в Москву зовёт , вот, как дед умер, так сподобилась квартиру продать. А дед мой директором строительного управления работал, да убили его!
— Слушай, чувачок, а не пойти ли тебе отсюда нахрен! — вдруг забурогозил мужик, сидевший за столом, почуяв недоброе, грозящее прервать выгодную сделку. — Не нравишься ты мне...
Хотел ещё что-то сказать, как вдруг разъярилась бабка, продававшая квартиру. Взяла договор купли-продажи, который писала чуть не час, и порвала его.
— А ты рот людям не затыкай, боров жирный! — с негодованием сказала она. — Я лучше им квартиру продам, чем тебе! Пусть молодая семья в моей квартире живёт ! А
