— На наши деньги что-то около шестидесяти червонцев золотом.
— Не дорого меня оценили, — фыркнул Алекс.
— Это для вас шесть сотен мелочь, капитан, а для них очень большие деньги. Но самое интересное было дальше. Старик назвал им дату вашего приезда в Гатуни с точностью плюс-минус один день.
— А имя этого старика Задир назвал?
— Конечно, назвал.
Грозневецкий выдержал эффектную паузу.
— Хамиди-бей.
— Никак не успокоится старая сволочь! — мгновенно вскипел Алекс. — Всю жизнь буду жалеть, что тогда его не прихлопнул! Хорошо, причин для того, чтобы меня прикончить у Хамиди было более чем достаточно. Но откуда он узнал сам факт, а самое главное, дату моего приезда? Не думаю, чтобы у бея был информатор в кадровом управлении.
— Меня этот момент тоже заинтересовал, — поддержал капитана ротмистр, — но увы, Задира в такие тонкости никто не посвящал.
— Ничего, страшного, — вмешался Крыжопуло, — можно спросить у самого Хамиди. Готовьтесь к поездке в Гатуни, ротмистр.
— Слушаюсь, господин подполковник!
— Я еду с вами, — решительно заявил капитан Магу.
— Но вы же после ранения!
— Это не имеет никакого значения! Я эту сволочь…
— А вот этого не надо, господин капитан, — остудил Алекса подполковник. — Он нам для суда живым нужен.
— Хорошо, живым я его оставлю. Слово офицера.
— В таком случае, я возражений не имею, — согласился Крыжопуло. — А вы, ротмистр?
— Вдвоем в дороге веселее. Но мы еще не закончили. Пока в Гатуни оставались османийцы, Хамиди продолжал держать их при себе. Кормил поил, словно ждал чего-то. А недели три назад, Когда город был повторно нами взят, бей сообщил им, что вы отправлены в госпиталь, организованный в казармах Текульского полка. Я обращаю ваше внимание, что в это время капитана Магу только везли в Текуль, а они уже точно знали, где он окажется.
— Да, — согласился Крыжопуло, — очень интересное обстоятельство, будет, о чем расспросить Хамиди. Продолжайте ротмистр.
— Больше никаких загадок. Злоумышленники прибыли в Текуль, быстро выяснили, что госпиталь хорошо охраняется и проникнуть в него будет очень непросто. Но во время прибытия очередного транспорта с ранеными, они заметили, что часть офицеров размещают в домах обывателей. И тут им крупно повезло. На рынке они случайно услышали разговор двух женщин. Одна из них была госпожа Сетникова, вторая — ее родственница. В разговоре прозвучало имя капитана Магу.
— Аврелия Архиловна была чрезвычайно общительной женщиной, — вставил свое мнение Крыжопуло.
— И эта общительность стоила ей жизни, — констатировал Алекс.
«И не только ей».
— Так и есть, — подтвердил Грозневецкий. — Они проследили за ней до дома, и той же ночью пошли на дело. Постучали, назвали имя родственницы, она им открыла, дальше вы все знаете. Массатиха убили, Задир сбежал, перед этим поджог дом. Надеялся, что вы сгорите. Но далеко не ушел, видел, как вас увезли в госпиталь.
— Как же он меня узнал? Ведь раньше никогда не видел.
— Хамиди описал. И у вас одного был револьвер в руке. Догадаться не трудно.
Ротмистр продолжил.
— Потом он пристроился к местной вдове. Эта баба с ним хоть и сожительствовала, но деньги за комнату брала исправно. Несколько раз он пытался проникнуть в госпиталь.
— Дней десять назад ночью переполох со стрельбой был, — припомнил Алекс.
— Его работа, — подтвердил Грозневецкий. — А потом он продал перекупщику револьвер, на чем и засветился, а когда деньги от его продажи закончились, ограбил вашего Жоржа, на чем окончательно погорел.
— Вдову допрашивали?
— Помилуйте, капитан, только-только с Задиром закончили! Да она ничего существенного сказать не сможет, поверьте моему опыту, но на всякий случай расспросим.
Слово взял жандармский начальник.
— Ну что же, господа офицеры, в целом, картина преступления прояснилась. Осталось только арестовать его вдохновителя и уточнить некоторые детали, что возлагается на вас, ротмистр. С уликами, полагаю, у нас все в порядке?
— Так точно, господин подполковник! От веревки не отвертятся.
— Вот и отлично, — подвел итог Крыжопуло, — собирайтесь в дорогу, господа офицеры.
Запряженная четверкой бричка, покачиваясь на мягких рессорах, взбиралась все выше и выше в горы. К счастью для Алекса, ротмистр Грозневецкий предпочитал передвигаться с комфортом. Скорость практически та же, зато не надо трястись в жестком седле, а можно развалиться на мягком диване. И только два обстоятельства омрачали настроение капитана: раненая нога и морда Жоржа Манского напротив. Этот хлыщ заявил, что ни разу в жизни на лошадь не взбирался, пришлось сажать его в бричку напротив себя. К положительным моментам путешествия следовало отнести то, что разговорами Жорж не досаждал. Только головой крутил по сторонам, изредка задавая вопросы о заинтересовавших его местах.
Ротмистр тоже впервые пересекал горы по этой дороге, но он к горам человек привычный. А в целом, путешествие протекало на редкость скучно и гладко. Крупных банд здесь уже не водилось, а мелкие отпугивал эскорт из десятка конных жандармов и отставного унтера.
Капитан привычным движением поправил надоевшие до чертиков костыли, лежавшие по правую руку от него. «Когда доберемся до Гатуни, надо будет попробовать ходить с тростью».
— Господин ротмистр, через пару минут мы достигнем верхней точки Харешского перевала, предлагаю сделать остановку.
— Это можно, — согласился Грозневецкий, — надо немного размяться, а то ноги от долгого сидения затекли.
Мнением Манского никто не поинтересовался, поэтому, Жоржу оставалось только спросить.
— А с перевала можно увидеть море?
— Нет, — отрезал Алекс. — Зато там можно увидеть кое-что другое.
На перевале располагался армейский пост. Пехотный унтер только взглянул на мундир ротмистра, капитанские погоны Алекса и следовавший за бричкой эскорт. Не проверяя документов, махнул рукой «проезжайте». Солдаты подняли полосатый шлагбаум — путь свободен.
Вскоре бричка миновала палатки армейцев и остановилась у старой полуразрушенной башни. Фелонов помог капитану спуститься на землю, подал костыли. Алекс неловко заковылял по каменистой поверхности к башне. Остальные, заинтересовавшись, пошли за ним. Подтянулись некоторые из жандармов. Под ногами то и дело попадались стреляные гильзы, обрывки каких-то тряпок, иногда старые лошадиные кости. Капитан указал костылем на крупную гильзу, мятую и позеленевшую от времени.
— Узнаешь?
— От нашего «гартинга», — подтвердил бывший унтер. — Где он стоял? Там?
