- Я вас слушаю... - горестно сказал совершенно заспанный детский голос.
- Кузнечик? Это Рикша. - Деметрио не очень доверял Эскалере. А людям Эскалеры не доверял особо. И вообще на базе толклось слишком много народу. Поэтому Амаргон там не появлялся. Туда приезжал Рикша, даже не доверенное лицо Бригадира-3, а просто курьер. Никто. Так Деметрио было удобнее. Но вот запомнить Рикшу Васкес должен был, потому что все время крутился около провинциала, а с провинциалом, с сеньором Эулалио, нынешним главой антикризисного комитета, Рикша имел дело часто.
- Слушаю. - В голосе ни тени сна.
- Откуда я звоню, вам сообщил офицер Гальяно. По какому делу я работаю - вы, конечно, уже поняли. В этой картинке кое-что друг другу противоречит, как в той мозаике. - Мозаику им подсунул Эулалио, смешал две похожих, предложил собрать... и засек время, шутник. Интересно ему было, за сколько минут двое поймут, что тут какая-то засада, и какая именно. - Ждем вашего решения.
- Ну и работайте себе, - Васкес ворчит, будто у него за время разговора сбежала под кровать подушка, теперь ее доставать, и все по вине Деметрио. - Дайте трубку этому...
- Офицеру Гальяно, - любезно подсказывает Деметрио, и немедленно выполняет распоряжение.
- Да, - говорит guindilla с длинным тормозным путем. - Да. Конечно, узнал. Непременно. Обязательно, ваша честь.
Деметрио предпочитает не напоминать, что до судьи Хуан Алваро Васкес пока не доучился.
- Подождите пожалуйста, сеньор Лим, - это уже ему. - Вам сейчас дошлют информацию, раз уж вы здесь.
И передает трубку обратно.
- Мы выяснили, кто увел, - говорит Васкес. - Я послал фоторобот. Не возитесь со своими.
- Я знаю, - отвечает Деметрио. - Уже. Методом исключения.
- И звоните мне сюда. Этот номер у меня в ухе.
- Конечно.
Очень трудно удерживать челюсть на месте, сохраняя деловой и уверенный вид. Деметрио вообще-то рассчитывал, что Васкес свяжет его с кем-то из службы безопасности корпорации... А он ни с кем даже не советовался. И не мог. По времени не успевал.
Значит, ждал... ну, допустим, не лично он - но он в первую очередь. Значит, нас ждали, ждали, пока не пойдем на контакт. Но не давили. Потому что вся нынешняя чехарда затеяна не ради Бригадира-3. Это уже ясно, как белый день, который наступит через несколько часов. Не пришлось ничего объяснять, просить, доказывать. Мы не цель операции, но от нас ждали определенного поведения, настолько ждали, что парень ни на мгновение не удивился, даже и разговаривать-то не счел нужным. Словно Деметрио вышел на дежурство по расписанию.
От этой ситуации за километр несет сеньором Эулалио. Это хорошо, это замечательно, потому что если уж связываться с чертом, то с самым старшим в адской иерархии.
У них действительно ЧП, а нас решили прибрать на борт - если мы окажемся достаточно умны. И достаточно сговорчивы. Будем ли мы сговорчивы, я еще посмотрю.
Офицер Гальяно, очень вежливый и подтянутый офицер Гальяно, кладет на стол пачку распечаток. Мужчина, лет тридцати пяти - сорока, темные вьющиеся волосы, карие глаза, забавный разрез, оба уголка вниз, складки у губ. Европеец... во всяком случае, похож.
На распечатки сверху ложится телефон самого Деметрио.
- Я перелил к вам все и стер письмо, сеньор Лим, - докладывает guindilla. - Извините, что так вышло.
- Ничего страшного, - улыбается Деметрио. - Вышло как раз очень удачно. Если бы не вы, я бы до утра не стал отзваниваться, а так и новости заодно получил.
Всем спасибо, все свободны.
Деметрио ждет во дворе участка своих ребят, попутно созерцая физиономию на мобильнике. Распечатка в кармане, но ее в полутьме рассматривать неудобно, а вот картинку можно увеличивать и уменьшать, разглядывать детали... хорошая техника - один из трех китов, слонов, столпов и ножек табуретки всякой борьбы. На ней экономить нельзя. Телефон, конечно, краденый - но это единственный для грузчика со склада способ приобрести дорогую машинку. Купить краденое. Так что и удобно, и образ поддерживает. Бывший образ. На смену Деметрио-грузчику, простому бедному парню, теперь придет Деметрио, охотник корпорации, парень непростой и только косящий под бедного.
Портрет нехорош. Нет, для фоторобота это просто блеск, да и не фоторобот это, полицейский художник работал, вон, мазки кисти видны. Портрет со слов, очень достойный портрет со слов, и поэтому на него не хочется смотреть прямо, только искоса, не глаза в глаза. Так. Вот этот человек и "черный автомобиль c кузовом типа sedАn 10-12-летней давности...", и то, что портрет один, и то, что о группе или хотя бы помощниках нет ни слова, нет о похитителе вообще ни слова, все это значит что? Все это ни на что не похоже, вот что.
- Что у нас? - спрашивает Дарио, вываливаясь во все еще темную ночь. Как командир их достал из кошелки, он не спрашивает. Нужно будет, скажут. Не нужно будет - и слава Богу.
- У нас вот что. Человек, с которым ушел мальчик.
Смотрит. Увеличивает.
- Это не... Они сами не знают, кто это.
- В точку. Звонить им, может, и звонили. И ответственность могли взять. Поиграть кто-то мог, даже из наших же. Или провокация. Но они не знают, кто.
Дарио пускает телефон по кругу. Человека с портрета можно узнать, если встретишь. Если он - такой - существует в природе, а не кто-то наврал как очевидец с богатым зрительным воображением. Где делалась картинка, с чьих слов, когда - информация отсутствует. Видимо, Деметрио скинули типовой комплект для патрульных и прочих сил, без подробностей и деталей. Ищите себе иголку в стоге сена, не догоните - так согреетесь, но вы под нашим крылом. Вот смысл послания Васкеса. Что ж. Не так плохо, как могло бы быть, не так хорошо, как надо.
- Я его никогда не видел, - говорит Альфонсо. С 99% вероятностью - не ошибается. Зрительная память у него идеальная, а вот воображения никакого. Даже не дорисовывает привычное или нужное. Очередное "бабушка научила". Судя по рассказам об этой бабушке, нам давно пора ее взять к себе.
Значит, либо давно "зарытый" здесь кем-то чужак, если предположительный срок иммиграции и вправду от 5 до 7 лет, либо просто-напросто человек, бесконечно удаленный в своей жизни от подполья и теневого бизнеса. Наемный специалист, приехавший уже после воцарения Сфорца, например. Смешнее всего, если мелкий корпорант.
- Мы неправильно строили поиск, - думает вслух Дарио. - Нам нужна не группа, а крот. Максимум - два крота.
Он прав. Не постоянная активность, пусть и мелкая. А разовая. На одну операцию. С одной стороны, много тяжелее искать. А с другой... а с другой, самые неприятные районы для такого не подходят. Да, в "сером" или "винегретном" квартале можно хоть жену убить топором, хоть "снятого" паренька притащить домой и разделать под наркотиком... и не такое там случается, но об этом будет знать каждая собака - и каждая третья собака стукнет о том в течение суток. И человек с таким лицом в этих районах будет чужаком.
Такого человека с его седаном не то что не пустят - но переночевать ему, не оставив следов, уже не удастся. Весь квартал будет знать все. Что ел, что пил, чем платил, сколько раз на двор выходил, кому что сказал, куда уехал, с кем, когда... такое описание составят, что слепой заплывший жиром сыщик-пенсионер возьмет одной левой. Если этот, с портрета, здесь не первый год, то он все это представляет и не сунется, особенно с украденным мальчишкой в багажнике или на веревке. Потому что у ребенка Антонио да Монтефельтро, корпоранта из корпорантов, нет никакого повода отправляться по своей воле с каким-то полуместным типом приличного вида. Разве что как в сериале: "Антонио, я твой отец!". Но непохож. Кто у мальчишки отец - не только в метрике написано, по всей физиономии белилами отмечено. Не перепутаешь.
- Значит, где-то есть кротовая нора.
И не в рабочих кварталах, и не в районах почище, где все тоже очень внимательны - не завелась ли какая шушера, не стало ли опасно. Корпоративную сторону люди Сфорца сами прочешут лучше нас. Значит...
- Приморские поселки. Простреливаемая зона. Плывун, - заключает Деметрио.
Лет двадцать назад на берегу понастроили всякого. Приманивали туристов. Потом опять началась стрельба. Не снесенного старья там - много. А горожане привыкли за эти годы выбираться к морю. Движение постоянное и местные не так внимательны. Там можно. На тех улицах, что простреливаются с холмов, люди предпочитают не селиться. До сих пор. Там тоже можно. Группа там будет видна как на ладони, а вот одному или двоим - хорошо. И коттеджи на плывуне, та же проблема.
Значит, проверяем. Осторожно, неспешно, все три точки по очереди. Внимательно проверяем на малейшие следы присутствия, и если что - теперь можно в очередной раз разбудить Васкеса, чего стесняться, по голосу слышно: человек давит тюфяк в гордом одиночестве, и звать экспертов. Потому что бывшая стоянка - почти такая же полезная находка, как сам сеньор Иностранец. Опытному археологу скажет больше, чем покойному Эскалере - какой-нибудь пойманный шпион.
