— Можно, можно, — ухмыльнулся толстяк. — В известных пределах, конечно, — у нас же все-таки, так сказать, учебное заведение.
— Сеете разумное, доброе, вечное?
— Что-что? — не понял директор.
— Был такой русский поэт, не помню, как его звали… Где здесь можно присесть?
Директор показал на стулья, стоявшие у длинного стола для совещаний.
— Сюда, пожалуйста, господин… э-э-э…
— Плеске. Ньерд Плеске, — запоздало представился инспектор и тут же покраснел, надо же — начал изъясняться почти что фразами из фильмов: «Бонд. Джеймс Бонд». Ньерд обошел вокруг стола.
— Поймите меня правильно, господин директор, мне не хотелось бы, чтобы вы подумали, что это официальный допрос и все такое. Я хотел бы просто поговорить, — инспектор улыбнулся, — с преподавателями, с учащимися. Так сказать, в спокойной и непринужденной обстановке. За этим, собственно, я к вам и пришел.
— Может быть, кофе? — Видно было, как в бесцветных глазах директора затаилось — и никуда не делось даже после успокаивающих слов инспектора — некое скрытое напряжение. Мол, зачем здесь этот полицейский? Почему именно в нашей школе? Что, в других никто не пропадает?
Секретарша — миловидная особа лет тридцати — с улыбкой принесла серебристый поднос с двумя-маленькими чашечками кофе — когда и успела сварить, или… ах да, они же заранее знали, готовились. Жаль, что готовились…
— Спасибо, кофе превосходный, — поблагодарил Ньерд. — Вы, конечно, догадываетесь, по какому поводу я пришел?
— Ральф? — спросил-утвердил директор.
— Он самый… Родители, конечно, подали заявление, дескать, пропал. Вот мы и ищем.
— Что ж, чем смогу… Знаете, я даже подумал о том, кто может быть вам полезен. В классе, где учится… где учился пропавший Ральф, есть один мальчик, очень способный мальчик, он сейчас подойдет. Вы можете ему вполне доверять.
В дверь заглянула секретарша.
— Пришел Матиас Шенн.
— Ага, вот и он. — Директор встал со своего кресла. — Ну, не буду вам мешать, проверю пока урок гимнастики, что поделать, работа. Заходи, Матиас… Это инспектор Плеске из криминальной полиции, он спросит тебя кое о чем — все подробненько расскажи.
— Да, господин директор.
Матиас Шенн не понравился Ньерду еще больше. Длинный, сутулый, тощий, с большим кадыком на тонкой шее. Тонкие слюнявые губы, белесые волосы, неопределенного цвета глаза, вытянутое книзу лицо, похожее на лисью мордочку. Коричневый, тщательно отглаженный костюмчик, несколько коротковатый, с галстуком. Этакий зануда-отличник, наверняка ябеда и подлиза, из породы директорских любимчиков, коих постоянно лупят всем классом, а они, несмотря на это, все ябедничают и ябедничают. Впрочем, в данном случае — тем лучше.
— Ну, Матиас, — улыбнулся Ньерд. — Расскажи, что у вас за класс? Наверное, много там тех еще типов?
«Отличник» поспешно кивнул.
— Вы правильно заметили, господин инспектор. Различного рода типов у нас в классе полным-полно. Вот взять хоть Йохансена — ходит в кожаной куртке, слушает дикую музыку, шляется по всяким подозрительным клубам, наверняка там и наркотики, и что похуже… Анне-Лийса, тоже обратите внимание, та еще девушка. Разбившийся вчера Йорген не подарок был, не подарок, хоть и нельзя плохо о мертвых…
«Молчи, дурень, молчи!» — заклинал, увещевал голос. Все без толку, Матиаса несло. Еще бы, первый раз в жизни он получил возможность рассказать постороннему человеку, тем более полицейскому, о всех своих одноклассничках, о которых знал много такого, за что несчастные родители этих отбившихся от рук недорослей сами бы и придушили своих чадушек собственными же руками.
— Ральф?! — Матиас чуть запнулся. — А, тоже был из этих… Наглец, каких мало. Бывало, на перемене выпятит вперед живот — изображал господина директора. Покуривал, конечно. Нет, не табак — кое-что покрепче. Не удивлюсь ничуть, если Йохансен тоже такое вот курит. А у Анне-Лийсы я как-то видел в рюкзаке порнографический журнал. Грохейс хвастал, что знается с какой-то бандой, а Ханс… ну, тот самый Йохансен… он…
Ньерду захотелось закрыть уши — вот уж, действительно, достойный внимания образец этот Матиас Шенн. Ни одного хорошего слова о своих одноклассниках не сказал, зато соловьем заливался о всяких гадостях. Кто с кем целовался-обнимался да кто с кем переспал — ну, тут, похоже, одни предположения и догадки плюс плоды неуемных фантазий.
Выслушав Матиаса не перебивая, инспектор сделал кое-какие пометки в блокноте и с чувством пожал ябеде руку.
— Спасибо за помощь полиции, господин Шенн.
Кляузник расплылся в улыбке.
— Всегда рад стараться. И, — он воровато оглянулся и понизил голос почти до шепота, — если надо тихонько проследить за кем, вы только скажите!
— Пока в этом нет надобности. Спасибо.
Тут объявился и директор.
— Вижу, вы побеседовали вполне конструктивно.
Ньерд молча кивнул. Посидел немного, переваривая свалившуюся информацию, потом попросил директора позвать еще кого-нибудь — назвал фамилии тех, с кем, по словам того же ябеды Матиаса, пропавший Ральф поддерживал приятельские отношения. Лиззи Морз, Анне-Лийса, Ханс Йохансен… Ханс?
— Здравствуйте, господин инспектор, очень рад вас видеть! — Ханс смотрел на полицейского честнейшими серо-голубыми глазами, и лицо у него при этом было такое… благоговейное, что ли?
— Издеваешься, — мрачно констатировал полицейский. Этого парня, Ханса, он помнил еще по прежним делам.
— Значит, Ральф ничего не говорил о том, что куда-то там собирается?
— Нет, ничего такого он не говорил. — Мальчик помотал головой. — Если бы собрался куда, уж нам бы сказал, похвастал бы, не удержался.
— А еще какие-нибудь приятели у него были? Ну, я имею в виду, не из школы.
Ханс пожал плечами.
— Да были, наверное. Об этом вы лучше Йоргена-Оглоблю спросите, он больше с Ральфом дружил. Правда, Йоргена сейчас что-то нет в школе. Ну, как всегда, опаздывает.
— Спросим, — пообещал Ньерд, прекрасно сознавая, что никто и никогда уже ничего не узнает от Йоргена Носке, разбившегося вчера на мотоцикле. Ханс, видно, об этом еще не знал.
— Лиззи Морз, говорят, Ральфу нравилась, — задумчиво посмотрел в потолок Ханс. — Как, впрочем, и Оглобле.
— Я уже разговаривал с Лиззи. — Инспектор убрал бумаги в потрепанную кожаную папку — о, так ли давно она была красивой, новенькой? И пары лет не прошло, как истрепалась. Что и говорить, работы в последнее время хватало, черт бы ее побрал! — Ну, пока! — Он пожал руку Хансу, предупредил: — О нашей беседе не болтай особо. — И, попрощавшись с директором, покинул школьные стены. Вообще-то, он и не должен был заниматься потеряшками — для этого существовал младший инспектор Слакс, однако тот сейчас находился в отпуске, набивал брюхо бананами где-нибудь на Багамах. Чтоб он лопнул, этот чертов Слакс! Вкалывай тут из-за него, шляйся по всяким школам. Устало опустившись на сиденье, инспектор выжал сцепление и, медленно отъехав от тротуара, дал волю гневу — врубил на всю катушку радио.
— Я, тележурналист Ральф Гриль, приветствую вас в радиопередаче «Последний звонок в полицию». Да-да, теперь мы существуем, и на радио Эф Эм вы слышите наши позывные. Вчера во второй половине дня мотоциклист, данные которого, как нам сказали в дорожной полиции, еще уточняются, не справившись с управлением, свалился в каскад. К сожалению, дело закончилось летальным исходом. Надеюсь, этот прискорбный случай послужит уроком всем лихачам, хотя парня, конечно, жаль. Но — жизнь продолжается, и на волне нашей программы группа «Тиамат» с песенкой «Э дипер кайнд оф сламбер»…
Оглядевшись по сторонам, Матиас взобрался на старый дуб, росший напротив дома Морзов, двухэтажного, с красной крышей, двумя гаражами и садом — ничего особенного, обычный дом, каких много. Вон, прямо рядом, такой же — разве что окна другие и вход без ступенек. Ярко горели фонари, и Матиас, увидав внизу медленно едущий «опель», затих в гуще ветвей. Никогда, никогда он не полез бы сюда, рискуя свалиться или, того хуже, быть замеченным кем-либо. Никогда — если бы не голос. Он, этот чертов голос, уговорил взять с собой камеру с хорошим зумом, прийти поздним вечером сюда, сказав матери, что уходит в театр, на «Вишневый сад». Впрочем, матери, похоже, было все равно, как и отчиму. Как всегда, все как всегда… Никому и никогда не было до проблем Матиаса Шенна ровно никакого дела, разве что вот теперь — голосу. Спасибо, хоть он есть…
— Пожалуйста, — тут же усмехнулся голос. — Ну, что ж ты остановился? Лезь выше!
— Так ведь свалюсь!
— Не свалишься. Во-он, слева вполне подходящий сук. С виду — надежный.
— Вот именно — с виду, — буркнул Матиас, с тяжелым вздохом выполнив указание. И правда, сук оказался вполне удобен — Матиас привязался к стволу взятой с собой веревкой и посмотрел вниз — вряд ли кто заметит его сквозь переплетенье еще не до конца потерявших листву ветвей.
