— Гоша, помоги-ка мне этого болезного в спальник запихать, — окликнул я мелкого в гараже, держа на плече Генриха Михайловича.
Уложив худющего бедолагу в мешок, я отослал домового в дом за волшебными марками и биркой, на которой записал продиктованный Разумовым адрес. Пока миньон отсутствовал, протёр приготовленными заранее влажными салфетками лицо спящего «найдёныша» и влил ему в рот несколько капель волшебной настойки Люси. Немного подумал и положил алмазный пузырёк у головы лежащего.
Я нисколько не сомневаюсь в силе лекарства и прекрасно понимаю, что у Разумова в арсенале есть великое множество настоек, эссенций, вытяжек и артефактов на все случаи жизни, но всякое бывает. К тому же продемонстрировав капли из «Хроники Нарнии», я лишний раз покажу, что чему-то, да учусь, а не просто из журналов товары повседневного спроса выдёргиваю. Пусть всё-таки он во мне мага видит, а не хомяка.
— Готово, Хозяин, — протянул мне Гоша самоклеющуюся бирку и несколько марок Эльдорадо в целлофановом пакете.
— Гоша, как думаешь, сколько нужно марок приклеить, чтобы посылка дошла до адресата? — вертел я в руках миниатюрные шедевры магического и изобразительного искусства.
— А фиг его знает, — смешно поморщил домовёнок нос, — На посылку с котом мы долларовую марку клеили. Да и Борисыч его обратно за такую же цену прислал. А с этим, — кивнул Гоша на лежащего в мешке Генриха Михайловича, — Я не знаю, как быть. Наклей с десяток самых дорогих, чтоб ему на сортировочной станции ноги не отрубили за лишний вес.
— Одной… за пять долларов… хватит, — прохрипел из мешка очнувшийся «потеряшка».
— Как скажете, — вжикнул я молнией, застёгивая спальник. Потом быстренько приклеил на него бирку с адресом Разумова и пятидолларовую марку, на которой была нарисована карта страны Эльдорадо со столицей Нирвана, — Гоша, придержи дверь, а то путешественник домой торопится.
Мешок оторвался от пола, развернулся подобно стрелке компаса по направлению к двери, и поплыл по воздуху в сторону выхода, набирая скорость и высоту.
— Чего это ты его так быстро эвакуировал? — поинтересовался домовой, когда мешок вылетел из дверей гаража и растаял в ночной темноте, — А поболтать с земляком?
— А зачем он здесь нужен? — посмотрел я на мелкого. — Я, конечно, понимаю, что Генрих Михайлович не сумасшедший, но ведь он не просто так в психушку попал. А поговорить я и с тобой могу, не так ли?
* * *
Дома, когда я немного успокоился и выдохнул, после визита к Тухманову, Гоша потребовал от меня рассказ о посещении дачи в Абрамцево.
Как-никак, место легендарное. Сколько там музыки записано для пластинок, выходящих миллионными тиражами. А рассказывать-то мне особо и нечего. Точнее, рассказать-то есть чего, но вот сама студия…
— Гоша, похоже Тухманов реально гений. Посмотрел я, на каком дерьме он музыку записывает. Кошмар и ужас! Прикинь, у него там стоит восьмиканальная портастудия.
— И что? — не понял меня миньон.
— Гоша… — укоризненно протянул я, — Она записывает звук НА КАССЕТУ!!
Похоже, с интонацией я немного перестарался. Домовёнок даже голову в плечи втянул. Ещё бы… Я так рявкнул от полноты чувств, что у самого горло засвербило.
Нет, в жизни всякое бывает. Допустим, я сейчас запросто могу очень доходный бизнес организовать, записывая музыку на кассеты. Кассеты, записанные «с диска», в этом времени всегда в цене. Разницу между записью с оригинала или с третьей — четвёртой копии только глухой не услышит. Но мне даже в страшном сне невозможно представить обратное. А именно — запись диска с кассеты.
Запись с кассеты на виниловый диск! Не, я сейчас с ума сойду!
Это… Это даже не знаю, с чем сравнить. Всё моё естество звукорежиссёра и композитора просто бунтует от такой профанации работы со звуком.
— Да что такого-то? Я тут в интернете вычитал, что за дисками Тухманова люди в очереди вставали, а спекулянты их в три — четыре цены продавали.
— Э-э, ну как бы мне тебе объяснить, что на кассету приличную музыку в студии не запишешь? При перезаписи, да, оно ещё как-то слушается, а на студии нет. Это вроде болида для Шумахера. Не покажет он рекордов, если на мотороллере поедет.
— Ага, а сам-то до сих пор на чём ездишь?
— В смысле?
— Да, забей. Просто тут один домовой — мажор в гости заглядывал. У его Хозяина Волга. Так он весь из себя та-а-акой важный был, — огорчённо махнул мохнатой лапкой домовой.
— Гоша, не сыпь мне соль на раны. У самого руки чешутся, но сам же видишь, недосуг.
— Можно ЗИМ купить, или Хорьх, тридцать восьмого года, я его в объявлениях нашёл, — минорно продолжил миньон, словно он меня не слышит, — Вот бы мы ему нос утёрли. Волга же тебе не нравится?
— Какие на фиг машины? — взвился я, — Мне песни нужно подготовить. Тухманов сказал, что если в середине октября на запись не попадём, то к передаче «Песня года» нас не пропустят. У них эфир пятого ноября. Мне студия нужна. Это для Тухманова я «рыбу» наскоро набросал, а для народа надо на совесть всё записывать. Это же нетленка. На века.
— Значит так и будет нас тот фраер гнобить. Слушай, а может быть ты всё-таки купишь себе Волгу?
Тот наш разговор с домовёнком возможно так бы и пропал втуне, если бы этим же вечером у него не произошло неожиданное продолжение.
— Джон, привет, — услышал я знакомый голос, когда отходил от окошечка бензозаправки, пряча сдачу в карман, — Надо же, я думал, как тебя найти, а ты вот он.
Ну, да. Чуток лоханулся я, где-то выгрузив текст из которого я бензин достаю. Видимо, пока с умалишённым в гараже возился, и из багажника всё необходимое вытаскивал, и его выложил. Опомнился, когда лампа загорелась.
— Здорово, Санчес, — поприветствовал я друга, — Чего искал-то?
— У меня хорошие новости.
— Говори, раз хорошие, — кивнул я ему, закручивая крышку бензобака.
— Мы с отцом вчера под вяленую чехонь с пивом посидели. Короче, в нашем ДК нам помещение под студию выделят, а батя попробует узнать, можно ли ещё аппаратуру какую ещё выбить. Но это уже в понедельник только.
— Это какая ещё аппаратура вам понадобилась? — покосился я на друга.
Как по мне, так имеющийся у них «Биг» для их уровня самое то. Такой комплект не каждая филармония имеет.
— Э-э, тут видишь, какое дело. Я отцу сказал, что если студия в ДК будет, то к нам артисты известные могут приехать. Помнишь, ты сам про это как-то говорил?
— Ну, допустим, интересовались у меня возможностью записи. Если что, то у меня пока только с «Лейся песня» был разговор, и то такой, на дальнюю перспективу.
— Я бате это же и рассказал, а он тут же сообразил, что раз они приедут, то чтобы им и не выступить у нас.
— Фантазёры вы. И ты, и отец. На студии, между прочим, работать приходится. Представь, ты целый день записываешься, а вечером ещё концерт давать. Хотя, может и согласится кто-нибудь. Не пойму только, тебе-то какой от всего этого прок?
— Во-первых, мы аппарат хороший заимеем, — загнул Сашка палец, — А во-вторых, мы и сами в первом отделении на разогреве можем выступить. Слушай, Джон. Я вообще-то на тебя рассчитывал. Мне студию не потянуть. Не соображаю я в этом. Опять же, какой аппарат можно поставить, я тоже не знаю. «Динаккорд» нам даже через Министерство химпромовское не купят, это отец точно сказал. Там валюту первой категории нужно.
— Ого у тебя запросы! Ты себя с «Песнярами» сравни, которые на таком аппарате выступают. Тебе не кажется, что ты загнул слегка? Где они и где вы.
— Да понимаю я всё. Но хочется, аж сил нет. Прикинь, море звука, и тут мы, да как врежем гвоздя.
— Для нашего зала «Динаккорд» не нужен. Поскромнее аппаратов достаточно будет. Из тех же социалистических стран. Ты ещё вот что учти. Для ДК большим плюсом будет то, что вам эту аппаратуру таскать по гастролям не нужно. Один раз её установили, и всё.
— А если на выезде играть нужно будет?
— Тогда своим БИГом обойдётесь. Или всё, уже зазвездили настолько, что БИГ для вас не аппарат? И опять же, какого «гвоздя» ты врежешь? У вас что, свои песни появились? А со студией всё гораздо сложнее. Дорогое это удовольствие, если её по уму делать. Не, Санчес. Как-то я не готов пока к окончательному решению. Студию я и так собираюсь организовать, но пока сам не понимаю, где и как это сделать. Так что сочиняйте песни, свои, собственные, а когда я буду готов, мы их запишем.
