только как — мы тебе с ребятами поможем! Правда, ребята?
— ПРАВДА!!!
— Ты только скажи — да, мы…!
Безэпиляционно, как гордиев узел топором разрубая:
— Сорвавшись вместе со мной в пропасть — вы мне ничем не поможете! А всё дело погубите — сделав мою гибель бессмысленной. Интересы целой группы — важнее жизни отдельного её представителя — забыли, чему я вас учил?
Молчим, потупив очи…
На моей душе, уж не кошки — саблезубые тигры клыками скребут, состояние ребят я тоже вполне понимаю.
— После сегодняшнего вечера — никакого общения между нами! Это и будет так называемым «обрезанием» страховочного шнура. Мало того…
Криво усмехнувшись:
— … Наш разговор напоминает Тайную вечерю, не находите ли? Только вот с апостолами некомплект: маловато вас у меня!
Подавив невольно вырвавшийся фальшивый смешок — противный самому себе, продолжаю:
— Как известно один из апостолов предал Христа, отрекшись от него…
Глубоко вздохнув, выдыхаю:
— … Времена нынче пошли сучьи — отречься от меня обязаны все вы, до одного. Мало того, как только я окажусь — не то чтобы арестованным, всего лишь под подозрением — вы должны донести на меня в…
Общий вздох ужаса, от которого у самого волосы встали дыбом.
Кондрат Конофальский — горячая, но не сдержанная душа, вскочив выкрикнул:
— Этого не будет! Мы не предатели!
— СЯДЬ!!! ВСЕ МОЛЧИТЕ!!!
Поочерёдно каждому взглянув в глаза, прижав к груди руки:
— Ребята! Родные мои! Я в вас столько вложил… Предать меня, значит — не закончить то, что я начал, как вы не понимаете?
— ТАК НАДО!!!
* * *
Подойдя к окну и отвернувшись:
— Всё, мне вам сказать больше нечего. Расходитесь и удачи вам.
Немного помедлив:
— Елизавета, задержись на минуту.
Когда судя по звукам мы остались наедине, я:
— Я исполнил своё обещание — нашёл тебе «Султана».
— И кто он?
— Александр Голованов.
Недоумённо:
— Саша? Саша, конечно славный парень, но… Но разве он «Султан»? Абсолютно не похож!
— У него есть все задатки им стать лет через… Двадцать.
— Через «двадцать»? — с ужасом, — я уже буду старухой.
— Хорошо, ещё один вариант. С тобой в Промакадемии будет учиться жена Сталина — Надежда Аллилуева. Через неё познакомься с Генсеком и отбей его. Ты сможешь: та, по сравнению с тобой — мокрая курица, унылая ворона.
— Так ведь он — старик⁈ — с ещё большим ужасом, — лучше уж, с Сашей… А он точно станет… Ну, этим… Вместо Сталина?
Резко поворачиваюсь и смотрю в упор в глаза:
— А это уж от тебя, голуба моя, зависит — быть ему «Султаном» или неудачником! Помнишь, я рассказывал тебе о Берте Бенц?
Оживляется:
— Конечно, помню! Я всё, что ты мне говорил помню — ты отличный рассказчик.
— Кем был Карл Бенц, если бы не его «вторая половина»? Если бы она не поддерживала его в трудную минуту, в моменты неудач и разочарований? Если бы она не угнала его первый в мире автомобиль — и не совершила первый в истории автопробег?
Не получив ответа, вспомнил свою Королёву-Королеву из «той» жизни и, с тоскою вздохнув — сказал больше про себя:
— Да, никем! Он бы сдох нищим, никому неизвестным и неинтересным лузером!
Бережно взяв её задумавшуюся руками за голову, поцеловал в гордый аристократический лобик и тут же решительно отстранив:
— Тебе будет легче, моя девочка! Ведь, Берту учила понимать мужскую психологию только её собственная мать — а у тебя учителем был я.
Та, поймав мой взгляд:
— Серафим, а может…
Отвернувшись к окну:
— Всё, иди!
Постояв минут пять за спиной, она беззвучно вышла — только негромко хлопнула дверь.
* * *
Рисунок 76. Гексагональные шахматы.
Оставшись один, я достал шахматную доску и расставил фигуры. Через минут пятнадцать в дверь осторожно постучали. Не поднимая голову от шахмат, я:
— Заходи, Барон.
Тот, едва войдя, ещё от дверей:
— Серафим! Что ты там наговорил ребятам — на них лица нет? А Елизавета? Я её такой никогда не видел…
Не отвечая на вопрос, приглашая жестом:
— Садись. Это «гексагональные шахматы[2]» — буквально вчера запатентовал. Хочешь сыграть?
Тот, присмотревшись:
— Нет, в такие шахматы я не умею.
— Я тоже не умею. Всю… Все свои жизни мечтал научиться и вот наконец нашлось свободное время. Давай научимся вместе?
Смотрит недоумённо и пожав плечами:
— Раз ты считаешь это важным…
— Что может быть важнее шахмат для Ангела, перед тем как покинуть этот ваш говённый мир?
Сперва присев, тот раскрыл рот:
— Ты уходишь от нас?
— Увы, но моя очередная командировка на Земле заканчивается: Архангел уже протрубил — мне пора. Жаль, конечно — не всё удалось завершить, что хотел, да и привык я к вам… Но начальству видней!
Ошарашено похлопав ресницами:
— Как «это» происходит? Ну…
Пожав плечами, мол — пустяки какие, я уже тысячу раз так делал:
— Да, так же как и у вас. Этот мир материален, поэтому душа что ангела, что простого смертного — улетает в другое измерение, а телесная оболочка… Здесь по-разному. Возможно, ты её ещё долго сможешь видеть и даже трогать, но… Но это уже буду не я!
Мишка, с круглыми глазами:
— Давно хотел спросить, Серафим… А что происходит с душой человека, когда он умирает? Существует ли рай? Ад?
— Единственно, что могу тебе сказать, мой юный друг: душа существует и она бессмертна…
А иначе как бы я реинкарнировался?
— … Более ничего сказать-объяснить не могу: у представителей твоего вида — не тот уровень развития разума, чтоб понимать такие вещи.
Тот, со смешанными чувствами на лице:
— Ну, хот на этом спасибо…
— Однако, хватит уже про меня — давай уже начнём играть!
Наскоро объяснил правила и, в первой же партии — продул Мишке вчистую. Потом ещё и ещё. Смотрю на него удовлетворённо-довольно, как тренер — на хорошо им подготовленного к чемпионату спортсмена:
— Ну, что ж… Молодец! Всегда был про тебя самого высокого мнения, хотя очень тщательно это скрывал.
Тот, вертя в руках поверженного белого короля, задумчиво:
— Хочу спросить тебя, Серафим…
— Спрашивай об чём хочешь — хоть о том, откуда берутся дети. Возможно, сегодня у тебя последний шанс сделать это.
Прямой взгляд мне в
