– Это в качестве зазывал, что ли?
– Да что ты за человек. Я тебе прямо говорю, что от тебя потребуется только начальное вложение, а потом уж театр сам о себе позаботится. А ты опять видишь все только в темном свете.
– Иными словами, ты хочешь сказать, что, пока не будет закончен императорский театр, можно обойтись постройкой деревянного здания? Я правильно тебя понимаю?
– Правильно. Уже через месяц там можно будет дать первое представление.
– А строить кто будет?
– Растрелли.
– Этот? Сомневаюсь. Деревянные здания не его стихия.
– Не сомневайся. Наступит он себе на горло. Это моя забота. Но и ты обещай, что после этого дворца, – Елизавета специально не стала упоминать уже укоренившееся в народе название, – ты подумаешь о настоящем здании театра. Полагаю, что не стоит надолго откладывать его строительство для столицы. Согласись, что дворцовый театр – это все же только для избранных.
– Зная тебя, Лиза, уверен, что и деревянное здание будет выглядеть довольно представительно. Ладно, даю разрешение на строительство деревянного здания театра. Еще что-то?
– Про разрешение понятно. Но на какие средства?
– Обратись к градоначальнику. Уверен, что он в состоянии решить этот вопрос. А уж если узнает, что ты действуешь с моего соизволения…
– Петр, у тебя не найдется пятидесяти тысяч рублей на строительство и первоначальное содержание труппы?
– А ты думаешь, в городе таких средств не найдется?
– Если по частям, не в один год, то найдется. Но только и театр тогда будет возведен не раньше будущего года. Нужно же уже сейчас. И потом, забота государя о столичных жителях. После же можно будет обязать и губернские города заводить театры.
«Петр, надо. Тут она права. Пусть даже она и руководствуется иным, но права». – Император как будто даже увидел, как Буров качает головой.
– Хорошо, хорошо, я понял. Значит, пятьдесят тысяч.
– Шестьдесят.
– Лиза.
– Петр.
– Да бог с тобой. Но ни копейкой больше.
– Договорились.
– Василий, мою чековую книжку и письменные принадлежности, – обернувшись к карете, распорядился он.
Выделять на это дело деньги из казны он не собирался. Они с Анной уже давно и четко разделили их личные средства и казну. Казенные деньги шли только на дела государственные. Оно вроде театр тоже… Во всяком случае, со слов Бурова. Но все же это дело иного порядка. Поэтому пойдет как дар городу от императорской четы.
Устроившись в карете за складным столиком, Петр начал быстро писать, уже не отвлекаясь ни на что другое. Елизавета предпочла ждать молча. Как это бывало еще у Петра Первого, его внук порой вот так, на ходу создавал… Нет, не указы. Еще чего не хватало, с бухты-барахты принимать законы. Но, как говорится, куй железо, пока горячо. Вот он и ковал, в смысле готовил проекты, которые потом предстояло рассмотреть на заседании Сената.
– Вот, Лиза. Это чек на шестьдесят тысяч. Далее уж сама. Управишься, надеюсь.
– Не сомневайся. Еще как управлюсь, – принимая ценную бумагу, заверила великая княжна. – А что ты там писал? Уж не указ ли об учреждении театров?
– Пока только проект.
– Вот и ладно. Если ты что начал, то обязательно доведешь до конца.
Не сказать, что встреча с великой княжной и его ограбление буквально на дороге добавило ему настроения. Оно вроде и нужное дело. Вон, даже будет вносить на рассмотрение проект указа об учреждении театров как в столице, так и по губернским городам. Но, с другой стороны, все это подразумевало под собой траты. Сомневался он по поводу того, что эти увеселительные заведения способны окупить себя и даже приносить прибыль. Хотя… Может, и ошибается. Во всяком случае, Буров как раз был уверен в обратном. Даже корил себя за то, что раньше об этом не подумал. Что же, ему виднее, к тому же он редко ошибался.
Ну наконец-то. Вот и Летний дворец Петра Великого. Крепость его внука, где тот мог уединиться и куда допускали далеко не всех. Причина в том, что этот дворец, похожий на большой дом немецкого бюргера, являлся рабочей резиденцией Петра Второго.
Именно что рабочей. Никаких официальных приемов здесь не проходило. Мало того, иностранцы сюда допускались строго дозированно, и только если дела требовали обсуждения в спокойной обстановке. В основном же здесь император принимал подданных. Хм. Даже тюрьма дедовская не пустовала. Правда, она использовалась только в том случае, если Петр желал говорить с подследственным лично.
Посещения тюремных казематов не улучшали его настроения, а уж наблюдать за пытками ему было просто неприятно. Вот и возили некоторых пленников во дворец. Но постоянно, как при деде, там никого не держали и уж тем более не допрашивали с пристрастием. Кстати, Петр в этом был не одинок. Прекрасно чувствуя Бурова, он знал, что отношение того к подземельям схожее. Но он также знал, что, случись надобность, Буров ни на секунду не усомнится, стоит ли применить пытки. Он даже называл это экспресс-допросом в полевых условиях.
Все так же время от времени Петр мог заниматься в токарной мастерской. Правда, дедовские станки все как один были законсервированы и отправлены на склады для длительного хранения. Они уже перешли в разряд исторических реликвий. На смену же им пришли современные станки, с машинным приводом. Император не пожелал менять внешний вид дворца, решив оставить его в первозданном виде. Поэтому силиновскую машину расположили в подвале, подсоединив к дымоходу дворца. От этого складывалось впечатление, что дворец отапливается круглый год.
При мастерской неотлучно находились два токаря-слесаря, помогавших Петру, молодые и очень способные парни. Буров время от времени что-то припоминал, и они с Петром совместными усилиями что-то создавали. Именно что создавали, потому что Буров был способен вспомнить нечто общее, но не детали.
Ясное дело, все эти достижения Петр и не думал приписывать себе. Авторство новинок принадлежало токарям. К примеру, они создали нож с откидным лезвием, предложили облегченную конструкцию зонта, который пользовался большой популярностью как у женщин, так и у мужчин. Они же являлись авторами многих идей, которые потом дорабатывали и подводили под них научную базу в Саглино. Кстати, поршневой затвор для пушек в основе своей тоже их работа. Нартов со своими птенцами уже доводили вполне оформившуюся идею.
Но за стенами дворца только и того, что знали лишь имена мастеров, да и те вымышленные, присвоенные им императором. Эти двое молодых людей были окружены завесой тайны и были обречены постоянно жить на территории Летнего дворца. Причина в том, что, обсуждая ту или иную задумку, невозможно скрыть, что нечто подобное ты уже видел и щупал собственными руками. Мастер это поймет сразу. А как такое возможно, если ничего подобного нигде в мире-то и нет? Ненужные вопросы. Настолько ненужные, что Петр не мог довериться даже саглиновцам. Вот и приходится носителей информации содержать в золотой клетке.
