— Того самого, Драчливого Дика?
— Его! Он был одним из немногих, кто сумел отвести свои части от Булл-Рана, не допустив паники. Его бригаду восполнили до нужного числа, подкрепили артиллерией и разрешили использовать ополчение в числе, которое он сочтёт нужным.
— Численность?
— Четыре полка пехоты, кавалерийский и артиллерийский. Так донесли наши сторонники. Могут быть изменения.
— Ну, это понятно… Что ж, это приемлемо. Было бы хуже, отправь они туда Шермана или кого-то вроде. А Ричардсон, его действия довольно предсказуемы, это хорошо.
— Ополчение…
— Надо действовать быстро, тогда оно окажется уязвимым. Да и другие мысли есть, — усмехнулся я. — Плюс ко всему есть у нас опыт сражений против превосходящего числом врага.
Борегар понимающе кивнул. И сразу же перешёл к волнующему его вопросу.
— Успех в Калифорнии приведёт янки к необходимости ответить. Но что будет их целью и что предпримет Дэвис… А моя армия скована его приказами как кандалами.
— Понимаю. Но к чему вы это сказали?
— Я вынужден буду искать поддержки у офицерства, недовольного пассивностью командующего.
— Вы уже это делаете.
— И успешно, — вставил свои «пять копеек» Джонни. — Наши люди умеют слушать и слышать.
— И я не слышу неодобрения в вашем голосе, Виктор. Это хорошо, — похоже, Борегару было достаточно лишь такого подтверждения, чтобы успокоиться. Скоро состоится суд над членами «подземки». Это будет очень громкое дело! Жаль, что вы не сможете присутствовать.
— Останется Джонни, то есть майор Смит. Он обладает достаточными знаниями, чтобы выявить тех, кто будет громко поддерживать господ аболиционистов. Но особенно тех, кто будет делать это тихо, но куда более действенно. И без вас ему не обойтись, сами знаете.
Знает. И видно, что доволен. Со мной Борегару всё же… сложновато, несмотря на то, что он, в сравнении с многими другими, человек крайне широких взглядов, умеющий хвататься на новое без особой оглядки на устаревающие обычаи. Джонни же, как ни крути. Продукт своего времени, пусть и специфического вида, пусть и «испорченный» малость от длительного общения с моей персоной, к этому времени никак не относящейся.
— Когда я последний раз разговаривал с мистером Пикенсом, он напомнил мне об одной важной для вас, Виктор, проблеме. И она связана с Калифорнией, — пристально посмотрел на меня Борегар. Видя, что я внимательно его слушаю, продолжил. — Президент либо не верит, что у вас получится что-то большее. Чем простой рейд, либо просто не хочет сложностей, связанных с получением контроля за этим штатом, где у Конфедерации слишком мало сторонников.
— Это не секрет, Пьер… Я успел слишком уж хорошо изучить Джефферсона нашего Дэвиса.
Тяжкий вздох… Никак генерал не привыкнет к моему ехидству. Источаемому в больших дозах яду и отсутствию пиетета перед сильными мира сего. И это учитывая тот факт, что и сам он последним не шибко страдает. Но он именно «не шибко», а я вообще не страдаю, вот в чём существенное различие.
— Я сказал это для того, чтобы ты знал — президент и его кабинет никого не готовят на место временного губернатора Калифорнии. А это означает…
— Понимаю. Я найду, кого именно посадить на место ВОЕННОГО губернатора штата. Демократия… во многих случаях неуместна. Нам ли, аристократам в боги ведают каком колене, этого не знать.
Пробный шар в сторону приверженности потомка французских аристократов демократической заразе. Суда по лёгкой усмешке, неплохо прошло. И это меня откровенно радует.
— Вот как… — забыв, что вино в бокале кончилось, Борегар попробовал было из него отпить. Получилось, что и понятно, плохо, то есть совсем никак. — Да…. Вот значит что. Понимаю. Золото, военный губернатор, которого назначите вы.
— С вашего и Пикенса согласия. Я всё помню о договорённостях и целиком их поддерживаю, — с ходу внёс я должную ясность. — Как по мне, это может быть как Эванс, так и Читем Уит.
— Не слишком ли они… Впрочем, вспоминая про золотоискателей, которые немногим отличаются от «тигров» Уита, он должен подойти.
— Не Эванс?
— Нет, — покачал головой генерал. — Он командир бригады, будут проблемы с его выводом из состава армии. Но если всё получится, я советую тебе оставить его бригаду в Калифорнии как основу войск Конфедерации. Кость, на которую нарастёт мясо.
Логично. И очевидно. Видя, что мысль до меня дошла, Борегар переключился на более сейчас важное для себя дело — переливание вина из бутылки в пустой бокал. Ну а я, пользуясь ситуацией, решил озадачить его еще одной серьезной проблемой. Хорошо ещё, что из действительно серьёзных она была последней.
— Есть одна важная тема для разговора…
Повисшая на несколько секунд пауза прерывается голосом Борегара, самую малость удивлённым. Но в то же время заинтересованным:
— Каждый по-своему понимает важность, но в этом случае я предпочту заблаговременно в неё поверить. Это связано с войной?
— Не напрямую. Это дела дипломатические. Но ведь вы понимаете их важность, в том числе и для войны. Признание Конфедерации Испанией, Францией и Англией — это хорошо. Теперь и у других значимых стран нет никакого резона отказывать нам в этом.
— Они и признают, — подтвердил генерал. — Готовятся послы в Петербург, Вену, Берлин и другие столицы.
Хорошие новости. Ведь «готовятся» — это значит то, что их готовы принять, о чём и сообщили. Приняв же, отправят сюда, в Ричмонд, своих посланников, как это уже сделали Испания, Франция, да и Англия, будь она неладна.
— Меня всё больше и больше беспокоит Англия, — состроив печальную гримасу, протянул я. — Слишком многие считают, что она союзник Конфедерации…
— А это опасно, — подхватил Джонни, с которым мы заранее это обговорили. Не люблю оставлять на волю случая то, что можно заранее спланировать. — У англичан нет союзников, есть только цели. А они меняются.
— Им нужен хлопок, да подешевле. А ещё лёгкие цели для воротил из их Сити. Порой именно Сити диктует направление политики королеве, а не наоборот. Если же банкиры загребают в свои руки кусочек власти, но они будут стремиться получить её всю, без остатка. Королева Виктория умная женщина, но тут она просчиталась. Хотя… при её жизни вряд ли что-то серьёзно изменится, Зато потом…
— Но Виктор не об этом хочет сказать.
— Да, Джонни, не об этом. О том, что Англия охотно вступит в союз с Линкольном, как только сочтёт, что это будет выгодным решением.
Обеспокоенность. Борегар не был доверчивым человеком, поэтому отмахиваться от подобных слов не собирался. Но и принимать мои слова как что-то действительно серьезноё не собирался до тех пор, пока не будут приведены весомые аргументы. О чём мне и сказал.
