— Ты призвал новых варваров в Италию?
— Я был в безвыходном положении! Что еще мне оставалось делать? И потом — римской армии давно уже нет, все наши войска состоят из варваров, так какая, в таком случае, разница?
— Но теперь-то римская армия есть. Что ты обещал варварам за помощь?
— Золото. И право поселиться в Галлии. А Вилимеру — титул военного магистра Галлии вместо Гундобада.
— Только новых варваров нам тут и не хватало! Можно ли полагаться на армию этих… остготов?
— Полагаю, что да. До тех пор, пока мы держим свои обещания им.
— И ты намерен держать их? Пустить Вилимера в Галлию?
Антемий вздохнул и вновь приложился к вину.
— Это нежелательно. Остготы родственны вестготам Эвриха, и как они поведут себя в случае войны с ними — я не берусь предсказать. Но считаю, их присутствие в Галлии будет опасным. Вероятность, что Вилимер не станет выступать против своих «братьев», очень высока. Вполне возможно, что он, напротив, может к ним присоединиться.
— Так зачем же ты позвал их сюда?
— Я уже говорил — у меня не было другого выбора. Впрочем, сейчас они нам даже полезны. Пусть Вилимер поможет тебе расправиться с Гундобадом. Побить одного варвара руками другого — что может быть лучше? Вот и решились бы обе наши проблемы.
— Мне надо будет связаться с Вилимером.
— В этом я тебе помогу. Отправим к нему людей, чтобы вы могли действовать согласованно.
В дверь постучали. Дождавшись разрешения Антемия, вошел раб. Поклонившись, он передал императору письмо и тут же удалился.
— Не возражаешь?
Красс пожал плечами и пригубил вино. Антемий быстро пробежал глазами табличку и, не сказав ни слова, положил ее на стол.
— Разбив Гундобада, я поведу легионы в Галлию, — продолжил Красс. — На кого я могу рассчитывать там?
— Префект Галлии Полемий — истинный римлянин и настоящий патриот. Кроме того, все жители Галлии, простые люди и патриции, будут рады помочь тебе.
— И галлы?
— Галлы? Галлов больше нет, есть римские граждане. С тех пор как Цезарь завоевал Галлию, там многое изменилось. У империи нет более лояльной провинции, чем Галлия.
— Это странно… Но пусть так.
— Галлия признаёт власть Рима, не сомневайся. Если не возражаешь, я отправлю с тобой достойных сенаторов, хорошо знакомых с лучшими людьми Галлии. Они помогут тебе наладить нужные связи.
— Буду очень рад. Мне еще многое предстоит узнать, и всякая помощь тут будет ценна.
— Да, ты не забыл о нашем уговоре? Насчет проповедников Симплиция?
— Не забыл, хотя и не вижу в том смысла. Завтра я устрою смотр легионам, пусть приходят в лагерь.
— Папа будет доволен. Тем более что, как мне только что сообщили, после игр случилась одна история… В нее замешан кое-кто из твоих легионеров.
— Что еще за история?
— Так, пустяки. Дело мы замнем, но Папа и ревностные христиане получат очередной повод для недовольства. Как будто их и без того мало.
Главный зал расположенной недалеко от Форума таверны «Гроздь винограда» был полон народа. Разные компании сидели за большими деревянными столами и пировали, то и дело требуя принести вина или еды. В воздухе стоял такой гул голосов, что приходилось чуть ли не кричать, чтобы услышать собеседника, сидящего рядом. На огромном очаге шипели и булькали котлы и сковороды, пахло дымом, жареным мясом и прочей снедью.
Хозяин заведения, жирный краснолицый Меттий, только и делал, что покрикивал на нерасторопных поваров и служанок, обносивших посетителей. Он был несказанно доволен неожиданным наплывом клиентов. Давно уже его таверна не знала такой популярности: во время осады римлянам было не до развлечений. Теперь же доходы рекой текли в карман Меттия, и он не мог сдержать щербатой улыбки расплывавшейся на его лице, едва он думал о тех денежках, что оставят ему в этот вечер многочисленные посетители.
Большую часть клиентов составляли недавние зрители, пришедшие обсудить за вином только что окончившиеся игры. Меттий немного завидовал их восторгам. Сам-то он на игры не пошел — на кого таверну оставишь? А к вечеру подготовиться надо. Похоже, всю ночь будут пировать, хватит ли еще заготовленной еды? Расточая улыбки клиентам и подзатыльники прислуге, он время от времени посматривал на компанию в дальнем углу.
Легионеры. Без доспехов, но все при мечах. Интересно, о чем они там болтают? Впрочем, какая разница? Лишь бы щедро платили, а уж в скупости их не упрекнешь — серебро так и летит. Меттий подумал, что бравым воинам, должно быть, захочется развлечься с девочками. Кого бы к ним послать? Его наметанный глаз сразу оценил, что один из этой четверки точно не простой воин, должно быть, командир. У такого и денег побольше, и запросы повыше. «Тут надо прикинуть, — неторопливо думал Меттий. — Тут какой-нибудь старой шлюхой не обойдешься…»
Фульциний пил уже третью кружку. В самом начале он потребовал принести лучшего вина, и жирный хозяин рассыпался в уверениях, что другого в его заведении и не водилось никогда. А принесли все равно какое-то поганое пойло, от которого в голове уже начинало шуметь. Но Марк не собирался останавливаться. Жизнь приучила его ценить те краткие мгновения, когда можно просто напиться с друзьями, пошуметь, высказать то, что не скажешь на трезвую голову. Завтра — новый поход и новые битвы, ну а сегодня — сегодня они отдыхают. И — во имя богов! — они заслужили отдых. Он смотрел на тех, кто сидел с ним за одним столом. Только трое! Галл, Проныра и Сальвий — вот и все, кто остался от его отряда. Что ждет их дальше? Кто будет с ним рядом в следующий раз, когда им удастся так же вот посидеть? Этого Марк не знал, и потому оставалось только пить за тех, кто погиб, да радоваться, что сам пока еще жив.
Проныра залпом опрокинул кружку, стукнул ей по столу и громко потребовал еще вина. Молодая служанка подскочила незамедлительно, выставила на стол новый кувшин, получив в награду шлепок по едва прикрытому заду, и со смехом упорхнула к следующему столу.
— Хороша-а, — сказал Проныра, провожая ее взглядом.
— Тебе бы все о девках думать, — проворчал Галл.
— Ну а ты о чем думаешь, друг?
— Я-то? Да вот о войне этой думаю. Завтра мы снова уходим. А куда? Зачем? Чего бы нам в Риме не остаться, раз уж занесло нас сюда?
За столом повисло молчание. Галл высказал то, о чем думали все. По немногим словам и взглядам старых товарищей по оружию, Фульциний догадывался, что не дает им покоя, но не знал, что все зашло так далеко. А ведь эти его парни — одни из самых сорвиголов во всей армии! Что же тогда думают остальные? Напрасно, ох напрасно, позволил Красс легионерам войти в Рим! После такого напряжения сил они снова увидели прелести мирной жизнь, да еще и с деньгами в кармане…
