– Да, было время! А сейчас его не любят, потому что цены он отпустил. Да ещё он с Верховным Советом схлестнулся. Но это он правильно делает – там одни коммуняки и сторонники совка засели. Если они победят – опять всё по талонам будет, и кооперативы запретят.
Мария слушала, разинув рот, и совсем забыла про чай, а Андрей с хладнокровием беспристрастного исследователя продолжал расспрашивать.
– То есть вы считаете, что за последние годы жизнь стала лучше?
– За всех не скажу, но у нас – да, – ответил Михаил.
– Но ведь тебя сократили в НИИ?
– Там не было перспектив. Ну чего бы я там достиг? Через пять лет – инженер первой категории, через десять – начальник сектора, через двадцать – начальник отдела, если повезёт. Но для этого надо было вступит в партию. Вся жизнь расписана на много лет вперёд, и от меня ничего не зависело.
– А как же профессиональная деятельность?
– Её тоже было немного. Бывало, целыми днями книжки читал. У меня вообще иногда было ощущение, что нас там собрали для того, чтобы по улицам не шатались, да ещё зарплату платили.
– А здесь? – Андрей показал на мини-пекарню в соседней комнате.
– А здесь я сам себе хозяин! – гордо заявил Михаил. – Здесь всё от меня зависит. Ну мне пора ехать, булки сами себя не продадут. Если вам так интересно поговорить на эту тему, то могу дать телефон своего бывшего начальника отдела. Он любит об этом порассуждать.
– Ты поехал? – спросила мужа Света. – А если они снова придут?
– Скажи – тогда мы пойдём в милицию.
Когда Михаил ушёл, Мария спросила:
– Кто снова придёт?
– Бандиты, – коротко ответила Света.
– Какие бандиты?!
– Обычные. Говорят – мы должны им платить за то, что работаем на их территории.
– Это называется «рэкет», – вспомнил Андрей. – Нам об этом на лекциях рассказывали.
– И что ты будешь делать? – испуганно спросила Мария у Светы.
– Что-нибудь придумаем. Мы не одни такие.
2
Предварительно созвонившись, разведчики во времени отправились в гости. Бывший начальник Михаила жил на окраине Москвы в типовой многоэтажке.
– Проходите, молодые люди. Значит, вы от Михаила? Чем он сейчас занимается?
– Он хозяин мини-пекарни, – объяснила Мария.
– Да, это далековато от интерференции в тонких плёнках, которой он занимался у нас в отделе. Меня зовут Олег Борисович, а вас?
Разведчики во времени представились.
– А вы на пенсии? – поинтересовался Андрей.
– Можно и так сказать, – ответил Олег Борисович. – Если ту сумму, которую мне ежемесячно выплачивает государство, можно назвать пенсией. Я бы, конечно, с удовольствием работал бы и дальше, но это больше никому не нужно, да и негде.
– А на старом месте?
– Старого места больше нет. Оборудование уничтожено, а помещение арендует какая-то фирма, занимающаяся оптовой торговлей сантехникой. Я даже как-то заходил туда – сантехника у них хорошая, они мне всё же продали один комплект. Итак, что вас интересует?
– Мы пытаемся понять… – неуверенно начал Андрей, а Мария продолжила. – …почему всё развалилось? Ну, почему закрылось ваше предприятие, и вообще…
– Так чего тут понимать? – усмехнулся бывший начальник отдела. – Наше здание стоит почти в центре Москвы. Выгоднее его сдавать в аренду коммерсантам, чем заниматься какой-то там наукой. У науки главный заказчик – государство, а его сейчас фактически нет.
– Как вы думаете, почему такое случилось? – Мария задала ему вопрос, а сама подумала – не слишком ли нелепо это выглядит со стороны? Но Олег Борисович не смутился и охотно ответил.
– Потому что государство лишилось своей идеологической основы, стержня, на котором всё держалось. Это я про шестую статью Конституции. Если вы смотрите телевизор, то знаете о противостоянии президента и Верховного Совета. Верховный Совет отстаивает остатки советской конституции, а Ельцин хочет всю власть подгрести под себя. То есть разрушение государства продолжается. Это всё звенья одной цепи – запрет КПСС, парад суверенитетов, нынешний кризис. Будете чай? Тогда пойдёмте на кухню.
– Но с чего всё началось? – спросил Андрей, усаживаясь за кухонный стол.
– Я могу назвать вам точную дату, – ответил Олег Борисович. – Это 26 мая 1988 года, когда был принят закон о кооперации. Ко мне тогда зашёл один мой знакомый, и я ему так и сказал – Советский Союз сегодня закончился. У меня была бутылка хорошего коньяка, и мы выпили её за упокой.
– А как это могло повлиять на весь Советский Союз? Ведь закон предусматривает только возможность мелкого бизнеса.
– Да очень просто! Прокололи маленькую дырочку в экономике страны, и через неё вытекли все финансы. Как известно, деньги идут туда, где выгоднее. Вот они и пошли в торговлю через счета кооперативов и дальнейшие схемы обналичивания. А предприятия просто прекратили работу, потому что остались без оборотных средств.
Мария задумчиво вертела в руках чашку с весёлым рисунком.
– То есть вы считаете, что если бы тогда не приняли этот закон, распада Советского Союза можно было бы избежать?
– Видите ли… – тоже задумался Олег Борисович. – Тут не может быть простых ответов и решений. Конечно же, в экономике были определённые диспропорции. Вот, например, в 79-м была очень суровая зима, и у нас на работе в части помещений разморозилась система отопления. Надо было менять трубы и запорную арматуру. А у нас в то время шла оборонная тема, там можно было сделать интересные вещи, и их в конце концов сделали. Но тогда в первую очередь надо было сделать отопление. И вы представляете – всё упёрлось в какие-то несчастные запорные вентили – их нигде не было! То есть мы могли запустить спутник в космос, но преодолеть дефицит простейших вещей… Кончилось тем, что созвонились со смежниками в Новосибирске, они где-то у себя нашли эти вентили, мы послали туда нашего сотрудника, и он их привёз на самолёте. Не просто так, конечно – пришлось им туда передать дефицитные радиодетали. Вы понимаете, это же ненормально!
– А как же система государственного планирования?
– Всё запланировать невозможно. Вот те же морозы 79-го года не запланировали. Но полный отказ от государственного планирования – это глупость. Должно быть какое-то компромиссное решение, а не метание из крайности в крайность. Сейчас полагаются на невидимую руку рынка, но я надеюсь, что к планированию хотя бы основных показателей экономики ещё вернутся.
– И всё же – почему, по вашему мнению, распался Советский Союз? Неужели из-за дефицита водопроводных вентилей?
– Если вы имеете в виду отделение союзных республик, то это совсем другой вопрос. Понимаете, есть государство-образующие нации. Русская нация к ним относится. У русских государственные интересы на первом месте, у них имперское мышление, если хотите. А у других не всегда так. Например, у евреев национальное превалирует над государственным. Нет, я не имею против них ничего плохого, но вот такая особенность у них присутствует. Что-то подобное есть и у прибалтов, так сказать – хуторское мышление. Но из идеологических соображений их продолжали кормить.
– Почему же Советский Союз пережил войну, а перестройку пережить не смог? – продолжал расспросы Андрей. У Олега Борисовича был готов ответ и на этот вопрос.
– В то время устройство государства было существенно проще, чем в те же 60-е годы. Например, Серго Орджоникидзе как нарком тяжёлой промышленности лично знал не только всех директоров заводов, но и начальников цехов, и даже многих мастеров. В 60-е это уже было невозможно, нужна была другая система управления. То есть объект управления изменился, усложнился, а система управления осталась прежней. Отсюда и проистекают реформы Косыгина, идеи хозрасчёта и прочее. Вы же, наверное, слышали про идею академика Глушкова, не Глушко, а Глушкова, о создании общегосударственной автоматизированной системы управления, ОГАС. Но это всё спустили на тормозах. Ещё чай будете?
3
