— В смысле? — спросил Брут.
— Эшли не может здесь оставаться. Я уведу её в будущее.
— Не ты ли говорил, что Симил дала конкретные инструкции оставить Эшли в её времени? Думаю, тебе следует оставить её здесь со мной. Я стану причёсывать ей волосы и красить ногти на ногах. Буду называть её Принцесса Пирожочек.
«Чего?»
— Брут, ты принимаешь какие-то лекарства? Может ты забыл выпить таблетку.
Это, конечно, бред — Брут бессмертен с даром брата Маакса Вотана, который выбрал его следующим в очереди на пост вождя Учбен. Солдат не только крепок, но и никогда не болел.
Брут перестал улыбаться.
— Э-э-э, не знаю, зачем я это сказал.
— И я не знаю, что с тобой происходит, но времени на шалость тревожно-милого альтер эго Брута, нет. Я должен вытащить Эшли, пока ещё что-нибудь не случилось.
— Симил же говорила, — возразил Брут, — что если заберёшь Эшли из её времени, то она не выполнит своё предназначение — остановить апокалипсис!
Да, но нужно найти другое решение. Ради всего святого, это не первое их апокалиптическое противостояние. Конечно, раньше они никогда так не приближались. Матушка-Земля отсчитывала землетрясения, будто это какая-то новогодняя вечеринка.
Маакс выпрямился. Неважно, он уже принял решение.
— Брут, я хочу, чтобы ты позаботился о том, чтобы Учбены присмотрели за домом, кафе и любым другим имуществом. К ней нужно относиться так же, как к одному из богов. Понимаешь? Мне нужна лучшая команда по управлению активами и инвестициям.
— Я могу защитить её. Оставь Эшли здесь со мной. — В глазах Брута мелькнуло разочарование.
Что нашло на этого мужчину? Как будто Брут стал одержим сумасшедшим, глупым мудаком.
— Брут, если у тебя чудесным образом развились чувства к ней, я могу только принести извинения. Я — её пара. Она никогда не захочет другого.
Маакс вернулся в спальню Эшли, Брут следовал за ним по пятам.
— Эшли, мы уходим. — Он сел рядом с ней на кровать, охваченный воспоминаниями о том, как видел её мёртвой. Да, он постарается всё сделать, как надо.
Всё ещё держа полотенце у лица, она спросила:
— Куфа идём??
— Ты в курсе, что Смерть преследует тебя, пытаясь восстановить равновесие, — произнёс он, но на самом деле не знал, чего хочет Смерть. Он никогда не видел, чтобы она так вцепилась в человека. Всё это было очень, очень странно.
— И фто? — уточнила она.
— И я уведу тебя в будущее. Могу только надеяться, что удаление тебя из этого времени побудит Смерть искать равновесия в другом месте.
— Фтой… хофешь фказать, что он убьёф кого-то ефё?
Да, Смерть, скорее всего, найдёт другого человека на её место. Но тут уж ничего не поделаешь.
— Кто-то другой, в конце концов, всё равно умрёт. Ты же, создана для того, чтобы жить. Всегда.
Всегда.
Да. Именно! Почему он не подумал об этом раньше?
«Потому что теперь твоя связь с Вселенной разорвана. Ты можешь поставить Эшли на первое место».
И он поставит. Впервые за всё время своего существования Маакс оправдывал свою репутацию плохиша не потому, что Вселенная заставляла, а потому, что эгоистично хотел чего-то: дать Эшли бессмертие.
В это время, в 1993 году, это было невозможно, потому что сеноты — порталы в царство богов — были заблокированы магией Мааскаб. (Долгая, долгая, долгая история). Но это маленькое недоразумение будет устранено, и сеноты через двадцать лет работают отлично, а значит, Маакс сможет забрать Эшли в свой мир. Мог дать ей бессмертный свет богов.
Ни дантиста, ни спонтанных укусов пчёл, ни утопления. Конечно, это означало, что ему придётся нарушить ещё два священных закона, но эй… живём лишь раз, чёрт подери, лишь раз.
Эшли напряглась
— В чём дело? — спросил он.
— Я не хочу, чтобы кто-то умирал за меня, — пробормотала она.
Ох, infernum. Почему она не понимает?
— Эшли, обещаю, твой уход не призовёт Смерть убивать кого-то ещё; она просто перейдёт к следующей цели, к человеку, чьё время всё равно пришло. Ты никого не спасёшь, если останешься здесь. Пожалуйста. Давай попробуем по-моему. — Она задумчиво посмотрела в окно. — Я хочу, чтобы ты жила, — добавил он. — Хочу дать тебе шанс познать счастье. — Даже если это всего на несколько коротких месяцев. — Долбаный апокалипсис. — Пожалуйста, поверь, это единственный выход. Если останешься здесь, не проживёшь и дня. Я чувствую это своими бессмертными костями. — Она вздохнула и кивнула. — Я рад, — сказал он, — что ты видишь логику. Нам пора идти.
— А как же мой фуб? — спросила она.
— Мы отреставрируем твой фуб… т. е. зуб, когда приедем, — ответил Маакс.
— Не фнаю. Уверен, что это бефопасно? Всё так фыфтро.
— Быстро? Нет. — Он взял её свободную руку и поцеловал костяшки. — Теперь я понимаю, что ждал тебя семьдесят тысяч лет. Это долго. — Только Боги знали, что Смерть приготовила ей в следующий раз. Бешеную черепаху? Кокос?
— Я не хочу уфодить, — сказала Эшли.
— Мне очень жаль, — сказал Маакс, — но остаться — не вариант. Мы уходим. Сейчас же.
— Ты слышал её, Маакс, — угроза Брута разрезала воздух, словно раскалённое лезвие. — Она не хочет идти с тобой.
— Не вмешивайся, Брут, — предупредил Маакс.
Эшли села, всё ещё прижимая полотенце ко рту.
— Почему? Он спас мою сызнь. Я ему доверяю. Я хочу услышать, что он скажет. — Она посмотрела прямо на Брута.
— Скажи ей правду, Маакс, — настаивал Брут. — Скажи, что произойдёт, если ты заберёшь её в будущее.
«Проклятый мужик. В чём его проблема?»
Маакс знал, что со всем разберётся. Позже, конечно. И слова Симил, что случится что-то плохое, не значат, что это правда. Симил лгала в половине случаев.
Нет, обычно она не лгала о пророчествах и тому подобном, но Маакс всегда следовал интуиции. Всегда делал то, что считал правильным, и верил, что Вселенная позаботится обо всём остальном. Пока всё шло хорошо.
«Серьёзно, мужик? Ты невидимка. Без сил. Изгой».
Ладно. К чёрту Вселенную. Это чистый эгоизм. Маакс хотел спасти Эшли, потому что так станет счастливым. Да, пусть его собратья хоть раз придумают, как спасти мир. Он был готов пожертвовать всем ради них и всех остальных. Хватит.
— Расскажи, — настаивал Брут, — что будет, если ты заберёшь её с собой.
Эшли выжидающе моргнула, переводя взгляд с Брута на… шею Маакса.
— А что будет?
Правда едва не сорвалась с губ Маакса, но тут что-то щёлкнуло. Что-то зловещее. Он никогда не лгал. Ни разу за всё существование. Говорить правду то, кто он. Даже после того, как его лишили силы, он никогда не пробовал лгать и не сомневался в ценности правды. Истина — говорить её, выставлять на свет, знать, когда он находится в её отсутствии — просто то, кто сам по себе Маакс. Но теперь всё висело на волоске. Если он не соврёт, Эшли останется и умрёт. А он просто не мог этого допустить. И вот теперь это искушение бросало ему вызов, словно ковбой с Дикого Запада, пробуждая желание потянуться за пистолетом. Хватит ли у Маакса смелости нажать на курок? Мог ли он солгать, тем самым пожертвовав собой, сутью того, кем был на самом деле, чтобы спасти Эшли?
Маакс откашлялся.
— Я не знаю, о чём говорит Брут.
Брут издал странный звук — нечто среднее между рычанием и вздохом.
— Не могу в это поверить. Ты лжёшь. Ты только что сказал, что Симил дала тебе строгие инструкции оставить её здесь.
— Маакс? Это пвавда? — спросила она.
Маакс сглотнул.
— Нет. Брут ошибается. Я ничего такого не говорил. — Ложь напоминала крошечный заусенец, застрявший в мозгу. Так легко было солгать. Слишком легко. Но он тут же понял, что никогда этого не забудет.
У Брута отвисла челюсть.
— Он… он лжёт. Я ни хрена в это не верю.
— Маакс не фпофобен фгать? — возразила Эшли.
Брут провёл рукой по тёмным коротким волосам.
— Ну… ну, да…
Эшли покачала головой.
— Не фнаю, фто происходит между вами, но…
— Эшли, — начал Маакс, — всё очень просто: ты умрёшь, если останешься здесь. Если пойдёшь со мной, я всё исправлю.
