А как все сделаем, начнем потихоньку работать чинно-важно.
–– А с коксом как? — вроде печь была готова.
— Уголь нужен, его у нас раз-два и обчелся. Но раньше весны ни уголь, ни золотую руду добывать не получиться. На лесопилке порядок будем наводить в последнюю очередь.
— Разумно, за месяца два-три наведем здесь порядок, все построим, наладим. Сказка будет, а не завод, –– согласился я
Мы с Петром Сергеевичем помолчали, помечтали.
— Ваша светлость, планы не поменялись с караваном в Россию?
— Не поменялись, хочу навестить Лаврентия и потом поговорить.
— К Лаврентию пойдемте вместе, мне тоже он нужен.
Никакого подвоха в словах нашего инженера я не почувствовал и мы пошли вместе. У Лаврентия были большие перемены. В ближайшее воскресение он собирался стать мужем и у него появилось целых два помощника, один из староверцев оказался часовщиком, а его сын был подмастерьем. Познакомиться с ними мне пока не удалось, они были чем-то заняты на лесопилке, а я туда сегодня идти не планировал. Лаврентий же выполнял важнейшее поручение Якова, доделывал полуавтоматическую патронную линию.
Поговорив ни о чем, в общем-то необходимости заходить к Лаврентию не было, я собрался уходить, но неожиданно господин инженер спросил меня:
–– Ваше светлость, а чем планируете вооружить тестя в походе?
А лица у всех хитрые, хитрые. Сразу виден подвох. Я засмеялся и поднял руки:
–– Сдаюсь и показывайте.
— Лаврентий, доставай, –– и часовщик выложил на стол три казнозарядных длинноствольных пистолета, один был двуствольным! Довольные произведенным эффектом Петр Сергеевич и Лаврентий гордо смотрели на меня.
–– Ну, вы братцы даете, а калибр?
–– Калибр мы решили везде пока делать один. Бьют почти на пятьдесят метров. А самое главное перезаряжаются быстро. Раз-два и готово, –– Петр Сергеевич продемонстрировал мне, раз-выстрел, два-перезарядил.
––Отлично, дальность стрельбы не главное, а вот скорострельность!
Через полчаса в конторе завода собрались Петр Сергеевич, Яков, Фома Васильевич, Василий Иванович, сержант Леонов и я. Надо было решить важный вопрос поход на Север. Я подробно рассказал все расклады и спросил их мнение. Как я и ожидал, после обсуждения все согласились с предложение Леонтия. Сержант Леонов в обсуждение не участвовал, только молча кивал. Но когда все высказались и вроде как уже приняли решения, он решил высказаться:
–– Когда они уйдут, надо будет послать в лагерь староверцев несколько человек, сильных и крепких. Они должны начать пробивать дорогу дальше на север вдоль Енисея. Леонтий знать об этом не должен. И когда наши будут возвращаться устроить засаду, чем севернее, тем лучше. Друзей пока на севере у нас нет, одни враги.
Совершенно не понятно почему все твердят о засаде, почему нельзя пускать чужих в устье Уса? Я ведь тоже так считаю. Надо понять почему, обязательно понять.
–– Давайте решим так, –– все повернулись ко мне, –– двадцать восьмого Леонтий, Лонгин и возможно иподиакон Павел отправляются на север. Их сопровождают сержант Леонов, Ванча, пяток гвардейцев и десяток мужиков. Если Енисей встанет, то сразу идут по льду. Если нет, то ждут в старом лагере староверцев. Как только уйдут, сержант посылает гонца сюда и начинает пробиваться вдоль Енисея. Будем туда посылать партиями по двадцать человек на неделю. Через три месяца – постоянная засада.
Все согласились со мной. Сержант Леонов вызвался меня немного проводить. Отъехав немного от завода, я остановился.
–– Ты, сержант, что-то хотел мне сказать?
–– Хотел, ваша светлость. Получается, мы будем пробивать дорогу вдоль Енисея?
–– Не то что дорогу, но раз так сложилось, нельзя бросать пробитую тропу до Каракерема. Думаю на нем или на Усе пост поставим.
–– Ваша светлость, разрешите мне постоянно там быть. Болит у меня душа, а там как-то покойно.
В Усинск мы почти всегда возвращались вечером. Вот и сегодня традиция не была нарушена. Устал я безмерно и не планировал заниматься ни какими делами, но через несколько минут у меня оказался гость: отец Филарет. Он тоже, как и все сегодня, взял быка за рога.
–– Ваша супруга, надеюсь, передала вам случайно услышанный разговор? –– я засмеялся, такого вопроса в лоб трудно было ожидать.
–– Я, батюшка, делаю вывод, что разговор был услышан неслучайно, –– теперь пришла очередь улыбнуться моему собеседнику.
–– Пусть Мария Леонтьевна не переживает, что якобы подслушала наш разговор.
–– Скажите, батюшка, а почему … –– отец Филарет неожиданно прервал меня.
–– У меня были резоны сделать именно так и я не все могу рассказывать вам. Я знаю, кто вы. Вы знаете, почему я знаю. Но разве я всё знаю о вас? –– иеромонах зрил в корень, конечно не всё.
–– Так и вы обо мне знаете лишь маленькую толику. Лишнее знание не полезно ни кому, ни вам, ни мне, –– я совершенно не горел желанием знать всё о моем собеседнике. Отец Филарет помолчал, как бы собираясь с какими-то своими мыслями.
–– Мне нужен совет и помощь и поэтому мой иподиакон Павел должен отнести мое письмо в Красноярск. Этой зимой Владыка там будет сам или его посланник. –– иеромонах опять замолчал, его взор устремился куда-то ввысь, я просто физически ощутил его сомнения, стоит ли мне что-то еще говорить.
–– Вы совершенно правильно опасаетесь за своих посланников. Я тоже не все знаю. Те люди враги нашей церкви и государства. Зачем они послали сюда компанию Савелия Петрова, я не знаю, но думаю, что появление здесь наше и староверцев не входило в их планы. А тем более ваше.
Отец Филарет внимательно посмотрел на меня и вдруг улыбнулся добро, но снисходительно.
–– Неужели, вы князь, думали, что вам удастся здесь просто жить? Я не ожидал, что вы сделаете такую ошибку и не зададитесь вопросом, а для чего вы здесь?
Иеромонах замолчал. Горестная складка прочертила его высокий лоб.
–– Если вы не решитесь посылать кого-либо, Павел пойдет один.
Несмотря на появление дополнительных ртов, наготовленных запасов на зиму должно хватить. Основой нашего выживания были запасы кедровых орехов и охотничьи трофеи. А с этим у нас всё было просто прекрасно. Орехов мы запасли по моим подсчетом чуть ли не на пару лет и Ванча с егерями исправно пополняли мясные кладовые.
Поспелов ручей перед впадением в Ус, распадался на несколько мелких рукавов и Лукерья Петровна приметила одно небольшое русло для строительства больших кладовых. Ручей потихоньку отвели, высохшее русло
