лишь махнул рукой:
— Пустое! Не каждый день у нас останавливаются такие гости, — Болян сделал тон тише. — Храбрецы, да еще и любители приключений. Вы уникум, Олег. Так что не стесняйтесь. Перцовочки?
Не успел я ничего ответить, как перед нами появился запотевший штофик и пузатые рюмки синего стекла. Служка в один момент организовал легкие закуски — грибы, соленья и нарезку копченостей. Теперь и не отказаться.
— Ты ведь никуда не торопишься? — посмотрел на меня лукаво Болян.
Я также решил по примеру хозяина перейти на ты. Видимо, это следующий этап наших отношений. Сейчас уже точно ясно, что этому дельцу и бывшему сыщику что-то от меня нужно. Надо же! Только явился в иной мир и уже резко востребован. Я пригладил бородку и крякнул:
— Наверное, нет!
Мы оба засмеялись и подняли рюмки. Перцовка была крепостью чуть за тридцать градусов, ароматна и вкусна, как и бесподобны щи на густом бульоне с кусочками отлично разваренной говядины. Что ни говори, но русская кухня хороша до безобразия!
— Я бы к предложению Сыта прислушался, — Болян зачерпнул ложкой остатки супа и отставил горшок в сторону.
— Думаете, он прав?
— Конечно! Зачем вам у нас такой мобиль? Слишком приметная и для работы бесполезная машина. Пусть купчишки по городу на таких гоняют, друг перед другом выпендриваются. А Сыт вам подобрал того, кто заплатит за повозку наилучшую цену, — хозяин усмехнулся. — Уж поверьте моему опыту, он запросто так никого не обижает.
Я догадался:
— Он имеет процент со сделки?
— Ты парень сметливый. Мы точно подружимся! Робята, несите второе!
Ох, ты же меть! Больше всего эта рыбина смахивала на осетра. Была запечена целиком и вынесена к нам на глиняной латке. Нарезал нам её сам шеф, выдав каждому по куску. Необычайно вкусно!
— У вас, как погляжу, постоянно в меню рыба.
— Так около реки живем! Рыбешка у нас круглый год ловится. Зимой еще с озер, что по ту сторону Устюги, завозят санными путями.
Болян говорил таким тоном, как будто я уже согласился остаться в Вортюге. Видимо, он заметил сомнения в моих глазах, налил еще по одной, чокнулся со мной и решительно закинул содержимое рюмки в рот. Я последовал его примеру. В предыдущие годы я мало пил, но сейчас перцовка на удивление шла на Ура.
— Ты, видать, еще не ознакомился с содержанием свитка, что тебе на заставе передали. Но так и быть, я коротко обскажу обстановку у нас. Ты в курсе, что земли Беловодья состоят из «лоскутов»? Которые попали из других мирозданий, зачастую нам совсем непонятных.
— Да.
— Земель этих в Беловодье густо понамешано — пустых, с приданым или попросту бросовых. Но не все годны для жизни, кое-какие опасны для всего живого. Обжитые и занятые прозывают Волостями.
— В пустынных так все серьезно?
— Если ты о разбойниках, то это пусть и досадная, но не самая большая проблема. Лоскуты эти иногда чудят и переползают из одной страны в другую. Тогда тем людям, что на них живут, приходится несладко.
Я вспомнил запущенные поля, через которые полдня ехал, и кивнул:
— То есть жить можно лишь на устойчивых… «лоскутах»?
Болян довольно засмеялся:
— Соображаешь. Так вот — таких «Волостей» в Беловодье не так много.
— И все они заняты?
— Правильно! Еще по одной? С тобой приятно беседовать. Ты не представляешь, Олег, сколько в этих местах неучей. Казну имеют, положение, а по сути, темнота. Не обучены! За тебя, Олег, за удачно е пройденное приключение!
Я рассматривал богатый стол, размякшего Боляна и никак не мог привыкнуть к мысли, что это все происходит со мной. Да нет! Вон служки около стойки в готовности, люди сидят, неспешно обедают. И люди разные. Как опрятно одетые горожане, так и фермеры с хуторов в простецкой одежонке. Есть и вовсе странно разодеты, видимо, гости издалека. Но никто никуда не торопится, у многих на столах штофы или кувшины. Внезапно мне стало хорошо, как не было давно. И дело здесь вовсе не в перцовке. Спокойно тут, несмотря на то, что вдалеке ощущается опасность. Ни суеты, ни нервотрепки, так привычной для городов из моего мира. Может, и в самом деле здесь осесть? Уж осень, впереди зима. Куда я поеду? До весны, во всяком случае, можно пожить, да оглядеться по сторонам.
— Вёрст полста округ твёрдо, дальше мышиная зона.
— У нас её бы назвали «серой».
— Тоже хорошо! — согласно кивнул Болян. — На самой границе выше по течению городок Портюга. Он построен на высоком мысу, потому безопасен. Там по весне главное торжище окрестных «лоскутов». Ну, ты на Вертлячей развилке был. Налево торная дорога вот как раз туда идет. Выше по реке на сто верст еще один город Верхоянск. Мы с ними торгуем и в союзе. Вот там, на границах, опасней, но земля дюже богата рудами и земляным маслом. Народ расселился больше на островах. Но деваться им некуда, живут ведь неплохо. Почитай, всю Великую реку снабжают газолином и корабельным маслом.
— А кто им угрожает?
— Ошкуи с севера приходят залетные. Живут грабежом и скотом. Никогда не знаешь, по торговой части они к тебе прибыли или отобрать чутка себе и тебе в убыток. На быстрых лодках купеческие корабли догоняют и грабят.
— У них и оружие есть?
— И припас оружейный. Через Восточные перевалы напрямую получают. От Туляков. С теми мы не особо дружим — слишком много о себе думают. Но их лоскуты в те горы с заводами перенесло. Лучшие в этих землях ружья и припас мастерят. И туляки, говорят, ещё золото на горных речках моют. У нас с ним прямо беда. Видал ведь, что в ходу серебро.
Я оставил себе это замечание в памяти.
— А на юге с кем торгуете?
— Ближайшие города в двухстах вёрстах вниз по течению. Далеко, но путь в основном безопасен. Кормчие больше малой воды, да камней опасаются. После ледохода лазутчики с Портюги выходят и заново все меряют, а потом вешки выставляют. Чем лихие люди временами пользуются. Но ту дорогуа речная стража стережет, так что особо не забалуешь. На их дымных стругах даже мортиры стоят, и броня наклепана. Попасть к ним на службу очень трудно.
— Хорошо зарабатывают?
— Не без этого, — кивнул Болян, разливая еще по одной. — Купец у нас звание уважаемое, но опасностей на их долю хватает. Некоторые, самые ушлые, доходят до моря. Но там всю торговлю держат южане — фарси и хазарейцы. Ты ведь деньги с Мазодуром менял?
— Да.
— Тогда фарси видел. Они у нас на торжище с весны по осень живут. Скоро домой поедут зимовать. Перед этим праздник устраивают — сладкий пилав варят и красной водой всех угощают. Хорошие люди. Вот хазарейцы —
